заговенья тут сидеть? В комнате подруги, которую убили? Перспективка! Возьми с меня показания прямо сейчас и отстань!
– Да как же я их возьму, если мы этого ухаря не поймали? Ты единственная его видела!
– Говорю же: я его не разглядела! Так, отрывки из обрывков! А если я его не узнаю? Вы мою память гипнозом восстанавливать будете? Неужели без опознания не справитесь? Это же как дважды два! Арестуйте того, у кого найдете кокошник! Зачем мне его опознавать-то?
– Так положено, Катерина, – примирительным тоном сказал Денис и хотел снова улыбнуться, но передумал.
Как-то странно на нее сегодня улыбки действуют. Словно озверин.
– Кем положено? Куда положено? В общем, так! Или вы меня арестовывайте, или я через день улетаю в Иркутск!
– Катерина…
– Сам ты Катерина! И уходи давай! У меня голова болит!! Лучше вора ищи, а не штаны тут просиживай!
Котя стала захлебываться эмоциями и поняла, что у нее началась истерика. Кажется, это понял и Денис – он посмотрел на нее испуганными глазами и беспомощно оглянулся.
– Я врача позову, подожди.
– Давай! Зови! Жду с нетерпением! – продолжала бесноваться Котя, не в силах прекратить орать и успокоить ужасный бедлам в голове.
Встревоженный капитан выбежал из палаты. Котя легла на спину и по привычке натянула на себя одеяло. Может, так она быстрее придет в себя?
Вскоре послышались голоса, потом все стихло, а еще через мгновение в одеяло постучали.
– Можно? Это Лыжник.
– Занято.
– А если я по делу?
– По какому?
– Рассказать о том, что с вами происходит.
– Я и без лыжников знаю, что истерика.
– Отличная новость! Вы на пути к выздоровлению!
Лыжник обрадовался так искренне, что Котя не вытерпела и улыбнулась под одеялом.
– Ну так что? Впустите?
– Ладно. Но только чтобы вы не приставали ко мне со всякими процедурами и уколами.
– Согласен.
Котя откинула одеяло, они с Лыжником посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Дивный перформанс вы устроили, честное слово! – вытирая выступившие от смеха слезы, похвалил ее врач. – У вас талант!
– Я просто уже опупела от всего.
– От чего?
– Да от всего на свете.
– Понимаю. Усталость часто выходит через агрессию. Это даже хорошо. Проорался, и легче стало.
– Мне пока не стало. Понимаете, на самом деле я не хочу уезжать. И остаться не могу. Вернее, мне никто не предлагает остаться. За неделю столько всего произошло, что у меня реально голова кругом едет. Вся жизнь поменялась, но, похоже, это никого не интересует.
Лыжник задумчиво кивнул.
– Мне знакомо это ощущение. Вроде и новая жизнь еще не началась, и старая еще не закончилась. Болтаешься в безвоздушном пространстве.
– Вот-вот.
Котя вздохнула и положила руки поверх одеяла. Надо же, как быстро этот смешной Лыжник привел ее в чувство.
– А теперь лучшее – поспать. Обещаю, что никого и близко к палате не подпущу. Договорились?
Котя молча кивнула, но, когда врач уже был в дверях, окликнула его:
– Спасибо, доктор. Вы просто волшебник.
– Ну что вы, я только учусь.
Котя устало улыбнулась в ответ.
Уснула она мгновенно и никаких снов не видела.
А в это время в полицейской машине разговаривали два человека.
– Опрос персонала ничего не дал, к сожалению. Говорят, никто сломя голову по больнице не бегал, все шли нормально.
– Конечно, он же не идиот. Кокошник под халатом спрятал и пошел себе на выход. Не удивлюсь, если он был среди тех, кто на вопли Аделаиды сбежался. А что? Затесался в толпу. Так гораздо безопаснее. На зеваку никто не подумает.
– Согласен. Что в журнале регистрации?
– Знакомых фамилий я не увидел, но это ничего не значит. Он точно навещал кого-то, и именно в кардио.
– Значит, пойдем по второму кругу. Зайцев уже опрашивает пациентов, он сбросит список тех, к кому приходили сегодня. А видео с камер хорошо посмотрел?
– Раз пять. Лиц не видно. Камеры снимали сбоку и сверху. Все мужики в куртках, шапках, капюшонах.
– А подозрительные вещи в руках?
– Через одного с пакетами, ты прав был. Я надеялся, что просто интуитивно почувствую кого-то знакомого. Походку или там фигуру узнаю.
– Ты же вроде указал на двоих?
– Пока их установят и найдут, медведь сдохнет, Деня, а у нас времени в обрез. Я боюсь, что над кокошником он уже поработал.
– Думаешь?
– Ну конечно. В первозданном виде его не продать. Об этом сразу будет известно Обуховскому. Да и кому можно толкнуть такую вещь? Тут надо быть в теме, а этот ухарь, скорей всего, сработал спонтанно. Увидел, узнал, схватил.
– Да, выковырять камешки и продать их кучкой или по одному проще.
– Жаль, если подонок испортит такую вещь.
– Подожди. Не каркай. Для начала ему самому надо хорошенько спрятаться. Он ведь не уверен, что Катерина его не узнала, пусть он хоть противогаз на башку наденет. Работал он на рывок, но, скорей всего, в этом деле не профи. Просто взыграло ретивое, когда понял, что вот они, миллионы, – только руку протянуть. Девчонка как перышко да бабка немощная.
– Как, кстати, Котя?
– Послала меня. Уеду, говорит, домой, и плевать мне на вас. Истерику закатила.
– А ты бы на ее месте что делал?
– Снял штаны и бегал.
– Вот именно. Она вообще ни при чем, а натерпелась больше всех.
Денис взглянул на Игната, хотел что-то спросить, но передумал.
Конечно, очень хочется, но сейчас не в тему. Пошлет его Черный по месту прописки, и все. Но, если честно, выяснить, есть ли у него виды на девочку, придется. Переходить дорогу другу – последнее дело, но если их отношения совсем про другое, то надо не терять время. Уедет в свой Иркутск, и ее сюда калачом не заманишь. Приехала погостить в культурную столицу, а попала в бандитский Петербург. Ничего себе Новый год!
– Ты чего? – подозрительно спросил Черный, видя, что Денис хмыкнул.
– Не парься. Это я о своем. Мы, кстати, в клуб.
– Ну и что это нам даст?
– Ты говорил, что в ночь кражи дежурил Геннадий Гусь. Начнем с него. Он кандидат номер один. К тому же есть чем его прижать. Сигнализацию ведь он отключил? Если что, наедем так, что мало не покажется.
– Я пробовал, – хмурясь, сказал Игнат.
– То ты, а то человек с удостоверением.
– Если это он, то вряд ли мы его легко найдем. Наверняка уже в бегах.
– Зато будем точно знать, кого ищем. Ребята сейчас Обуховского и Голубович проверяют.
– Думаешь, они кого-то сдадут? Зачем им это? Скорее оба в глухую оборону уйдут.
– Это как подойти, Черный. Если они почувствуют, что можно
