— Как бы нам побеседовать?
Лицо ее исказилось.
— Иными словами, вы хотите меня допросить.
— Не совсем. Я только хочу задать несколько вопросов, если позволите.
— Вы сами выбираете удобное время?
— Сделаю вам уступку, госпожа Бартлетт. Наша сегодняшняя беседа нигде фигурировать не будет.
Она пожала плечами.
— Ладно. Только не пытайтесь впутать меня в какую-нибудь историю. Я ничего не знаю.
— А чего вы именно боитесь?
— Я никого не боюсь на этом свете.
— А мертвых?
Она вздрогнула.
— Вы пришли говорить о покойниках?
— Среди прочего.
Она открыла какой-то реестр и начала его рассматривать.
— У меня работа, господин Сингх.
Сингх почувствовал острую боль в сердце. Но глубоко вздохнул и сказал, улыбаясь:
— Я знаю, что вы заняты, но все-таки позволю себе похитить у вас несколько секунд. Если я был слишком суров, простите. Можно присесть?
— Прошу вас, — ответила она, удивленная вежливым тоном Сингха.
Поры на лице госпожи Бартлетт были покрыты пудрой, но ее серые глаза подчеркивали впечатление молодости, поддерживаемое и элегантным туалетом.
— Вы не такой уж свирепый, как я думала.
— Надеюсь, вы поймете, что боялись напрасно.
— Надеюсь и я, — улыбнулась Радха. — Видите ли, все эти случаи меня совсем выбили из колеи, тем более, что полиция допрашивала всех подряд, как будто все мы преступники. А вообще я человек веселый.
— Не только веселый, но и очень общительный.
— О, благодарю вас.
— Но ваш веселый общительный характер… влечет за собой и… Знаете, о чем я думаю?
Администраторша нахмурилась, затем хихикнула:
— Ясно, что Пател вам рассказал сказки, а вы их приняли за действительность. А знаете ли вы, что у Патела сомнительное прошлое, что он совершил преступление?
— Да. Об этом он сам рассказал.
— Значит, испытывает угрызения совести! Но кто совершил преступление, остается преступником всю жизнь. Господин Шукла великодушен и прощает ошибки, однако, что излишествует — портит. Я много раз предлагала ему найти Пателу службу в другом месте, так как наш курорт — это серьезное учреждение, а не исправительная колония. Он не сделал этого. И каков результат? Сегодня курорт имеет плохую репутацию…
— То есть, вы хотите меня убедить в причастности Патела к этим трем смертям?
— Но ведь он убил человека? Раз ты не уважаешь человеческую жизнь, то становишься убийцей.
Некоторое время они молчали.
— Как вы познакомились с господином Каулем? — спросил наконец Сингх.
— Он приезжал в Акаш так же, как и вы, в качестве гостя.
— Правда, что он является владельцем большинства акций курорта Акаш?
— Даже если это так… откуда я знаю?
— Вы знали его только как обычного гостя?
— Да.
— Тогда почему на второй же день после его приезда у вас была любовная встреча?
Она побледнела, на лице появилась растерянность, но через несколько секунд взяла себя в руки.
— Не слишком ли много предполагаете, господин Сингх?
— Вы слишком упрямы.
— А вы не шантажируйте меня.
— Не говорите так.
— Ваш единственный источник информации — Пател, а он обычный шантажист. Он предупредил, что если я ему не отдамся, он доложит, будто видел меня с господином Каулем в… компрометирующей ситуации.
— Как? Вы не были в четверг в комнате господина Кауля?
— А зачем мне было туда идти?
— Ну уж это вы не рассказывайте…
— Потому что этот мерзавец сказал, что видел меня там? — закричала она.
— Мне очень жаль.
Женщина вдруг успокоилась.
— Благодарю. Вы очень любезны. Само собой разумеется, вы должны выполнять свой долг.
— Поскольку зашла речь… господина Эдди Бартона вы знаете немного лучше?
— И это вас касается? — Госпожа Бартлетт широко раскрыла глаза.
Сингх заметил, как дергается ее правый глаз.
— У вас был роман?
— Вы шутите. Господин Эдди Бартон обручен с мисс Шнелл.
— Знаете ли вы, что он ссорился с господином Каулем из-за вас?
— Вы оставите меня в покое?
— Полегче, госпожа Бартлетт.
С напускной улыбкой она произнесла:
— Вы удивительный человек, господин Сингх.
— Вы бы могли что-нибудь сказать об… альбоме?
— Хотите любой ценой вывести меня из терпения?
Сингх поднялся, делая вид, что уходит.
Госпожа Бартлетт вскочила со стула, хватаясь за свою сумку.
Сингх вынул из кармана связку ключей и перешел к другой стороне письменного стола.
— Госпожа Бартлетт, если вы не возражаете, я открою эти ящики. Найду ли я в одном из них альбом с почтовыми марками?
— Это воровство! — закричала администраторша, роясь в сумке. — Верните мне ключи, или я вас застрелю!
Действительно, она направила в сторону Сингха револьвер.
— Вы слишком театральны.
— Я предупредила.
— Но вы не сможете меня застрелить.
— Это почему?
— Когда Пател взял ключи, он разрядил револьвер. Припоминаете, что выйдя с Буттонхолом, оставили сумочку здесь?
Женщина посмотрела на свою дрожащую руку. Этого было достаточно. Он ударил по оружию и поднял с пола револьвер. Администраторша завопила от ярости и, побежденная, опустилась в кресло.
Это был автоматический пистолет 22 калибра. Сингх извлек обойму. Предчувствие было правильным. Там не было ни единой пули.
Мадам Бартлетт пристально смотрела на него и молчала. Сингх открыл верхний ящик, затем средний. Как и говорил Пател, альбом находился в нижнем ящике. Рядом лежала фотография Эдди Бартона со следами губной помады. Он незаметно спрятал ее.
Женщина больше не была ни напуганной, ни агрессивной.
— Скажите, пожалуйста, как это попало сюда?
— Я бы тоже хотела знать, господин Сингх.
Изменение в ее поведении раздражало Сингха. Он жестко произнес:
— Вы удивительно упрямы, госпожа Бартлетт. Сколько времени еще будете утверждать, будто понятия не имеете о том, что здесь происходит.
— И что именно происходит?
— Вот что: вы знали ценность этих марок, и забрали альбом после того, как напоили господина Кауля в ночь его смерти.
— Глупость. Это мне напоминает Патела. По сути, вы говорите то же самое, что и он. Вижу, он вас убедил.
— Признавайтесь, госпожа Бартлетт.
— Прошу вас, выслушайте внимательно. Альбом украл Пател. Он хотел меня шантажировать, но ничего не получилось. Тогда он спрятал альбом в ящик и дал вам ключи.
— Госпожа Бартлетт, в это грязное дело вас впутал господин Бартон.
И Сингх достал фотографию.
— Неужели не понимаете? Даже если вы и не совершали преступления, то можете быть обвиненной в соучастии. В ваших же интересах рассказать все, что знаете об Эдди Бартоне. Думаю, что такая умная женщина, как вы, не позволит себе рисковать жизнью из-за легкомысленного молодого человека.
— Ничего не знаю об Эдди… он невиновен!
Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она вырвала фотографию из руки Сингха.
— О, теперь я вспомнила! — сказала она, вроде бы раскаявшись. — Как вы меня напугали! Я вам еще раз говорю, что между господином Бартоном и мной ничего нет… Его невеста, мисс Шнелл, показывала мне какие-то фотографии. И забыла одну у меня. Хорошо, что я вспомнила. Надо вернуть ей фото.
Диван, два стула, на столе пишущая машинка, ваза с розами, транзистор.
— У вас тут очень уютно.
Рассчитанная непринужденность в поведении Сингха сделала Эдди еще более нетерпеливым.
— Я не смогу посвятить вам много времени, господин Сингх.
Нарядный и благоуханный Эдди одел пиджак.
Боюсь, что придется.
— Не думаю.
— Посмотрим. Господин Бартон!
Эдди повернулся. Сингх держал альбом.
— Вы видели его когда-нибудь?
— Что за вопрос? Конечно. Господин Кауль был хвастлив и показывал альбом всем кому попало.
— Когда вы его переложили?
— Переложил?!
— Да. Из комнаты господина Кауля.
На узком лице Эдди появилось выражение глубокого отвращения.
— Я его не брал.
— Есть свидетели.
— Можно узнать, кто эти жулики?
— Один из них Пател.
— Вы верите словам гнусного слуги, бывшего заключенного?
— В данном случае это не важно.
— Серьезно? И не имеют значения сведения о совершенных преступлениях? Ну а кто же второй свидетель?
Выдержав паузу, Сингх медленно произнес:
— Госпожа Бартлетт.
Эдди покраснел.
— Вы все это придумали… Она не могла говорить обо мне.
— У нее не было другого выхода, и она вынуждена была выложить все карты на стол, Бартон. И еще, сообщаю вам, что заключение о смерти аннулировало несчастный случай. Вскрытие подтвердило, то господин Кауль убит.
