швей, выплачивал им авансы и следил за тем, чтобы не воровали со склада – так что моего присутствия на месте почти не требовалось. Фабрика – абсолютно нелегальная, не имеющая ни одной лицензии или разрешительного документа на работу, расположенная в разваливающемся здании, где когда-то хранили колхозную спецтехнику – дымила круглосуточно и бесперебойно наводняла мир подделками. Понятное дело, что продолжаться вечно это наваждение не могло.
Неприятности начались, когда в один из дней в город не пришла машина с новой партией свежих сумочек. Мне сообщил об этом Господин Администратор Магазина, по телефону, причем тон его голоса был предельно недовольный.
– Вы заставляете меня ждать, – отрывисто произнес он в трубку (при этом наверняка барабаня толстыми пальцами по крышке стола и нервно переминаясь с ноги на ногу как ребенок, которому очень нужно по-маленькому). – Вы заставляете меня ждать, а я этого очень не люблю. Выясните, что там у вас происходит, и не задерживайте поставки впредь.
После этого он положил трубку.
Некоторое время я ошеломленно смотрел на свой телефон, переваривая услышанное. Наглость Романа Кортюсона оказывалась поразительной. Толстый гомосексуалист, хорошо продав первые партии подделок и получив свои первые откаты, моментально забылся и начал вести себя так, будто это он наш работодатель, а не мы фактически наняли его.
Тем не менее, озвученную им проблему нужно было решать.
Я позвонил водителю, который должен был привезти груз, а когда тот не ответил, набрал Алешу Шнеерзона – просто, чтобы держать его в курсе событий.
– Что тебе нужно? – раздраженно спросил он. – Я даю интервью модному журналу.
– В магазин не пришла машина с грузом, – ответил я. – Погоди, что ты сказал? Чем-чем ты там занят?
– Я даю интервью модному журналу. Кажется, это «Элль» или, возможно, «Харперс Базар»…
Убрав трубку ото рта, он поинтересовался у невидимого мне интервьюера:
– Как там называется ваше издание?
– Вообще-то, оно называется «Грация», – услышал я ответ. Как мне показалось, интервьюер был слегка задет тем, что человек, согласившийся на встречу и, несомненно, сам заинтересованный в интервью, даже не помнит, кому он его дает.
– Слышал? – буркнул в трубку мой подельник. – Они называются «Грация».
– Да-а? – делано изумился я. – А могу я поинтересоваться, о чем именно вы разговариваете?
Я надеялся, что у них идет формальный, ни к чему не обязывающий разговор о прелестях жизни успешного человека. Он болтает глупости о дорогих машинах, излишествах и роскоши, а потом все это публикуют на задних страницах в какой-нибудь рубрике типа «лайфстайл» – созданной исключительно для того, чтобы нормальные люди читали ее и завидовали. Я очень надеялся, что разговор не идет о том, каким именно образом человек добился своего успеха. Однако Алеша своим ответом буквально убил меня наповал.
– Ну, вообще-то, я рассказываю о том, как отличить поддельные сумочки «Луи Вьюиттон» от настоящих. Я призываю потребителей не попадаться на удочку пиратов и покупать продукцию компании только в официальных магазинах.
– А, если не секрет, кем тебя представят в этом материале? – спросил я, чувствуя, как мой лоб покрывается холодной испариной.
– Не секрет, – простодушно ответил Алеша. – Я – один из поставщиков бренда в Россию. Генеральный директор ООО «Луи-Интермода».
После этого я позволил себе не сдерживаться. В конце концов, этот день с самого утра задался неудачно, и меня уже расстроил звонок Кортюсона, так что дать волю чувствам было простительно.
– Ты идиот, Алеша! – заорал я в трубку. – Сейчас ты на всю страну заявляешь о предприятии, у которого нет ни одной лицензии, и которое занимается чистой уголовщиной!
– Кто меня заподозрит? – удивился он. – Ведь я – лицо с обложки.
– На секунду спустись на землю и отвлекись от своей собственной важности! А ты не подумал, что кто-то из многочисленных читателей этого уважаемого журнала попробует навести справки? Что среди читателей могут оказаться настоящие поставщики «Луи Вьюиттон»? И что им очень захочется узнать: кто это гадит на их территории, а потом еще нагло светит своим лицом на первой странице?
– Но это же хорошее паблисити…, – сказал он, но уверенности в его голосе стало меньше.
– Если твое фееричное появление в этом чертовом журнале, не угробит наш бизнес, считай, что нам крупно повезло! – прокричал я и бросил трубку.
Телефон водителя, по-прежнему не отвечал, поэтому ничего не оставалось, кроме как сесть в машину и отправиться на фабрику самому. По пути я обдумывал ситуацию. Меня окружали невоздержанные, отъехавшие люди – мои компаньоны. У меня не было ни капли уверенности, что когда нас возьмут за мягкие места – а в том, что это рано или поздно произойдет, я не сомневался – они не запросятся домой к мамам и не выставят меня крайним. С этим срочно требовалось что-то делать.
Ну, а пока – меня ждала фабрика, и уже на подъезде к ней я почувствовал неладное. Дело в том, что вокруг было тихо. Обычно, когда кипит рабочий процесс – а у нас он должен был кипеть круглосуточно – звук сотни работающих станков создавал ощутимый гул. На расстоянии нескольких десятков метров он перекрывал все остальные звуки. В этот раз ничего подобного не было. Пели птицы, шумел ветер, где-то мычала корова и чавкала грязь, но станков было не слышно.
Я остановил машину, выскочил из нее, сразу же наступил в лужу и бегом припустил к дверям. Когда я отворил их – с шумом, сильным рывком – моим глазам предстала странная, фантастическая картина. Все швеи были в сборе и сидели на своих рабочих местах. Они оживленно переговаривались между собой, кое-кто вязал носки, другие попивали чай – и НИ ОДНА ИЗ НИХ НЕ РАБОТАЛА.
При моем появлении по зданию пронесся общий вздох облегчения:
– Ну, наконец-то!
– Что все это значит? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Почему вы все сидите просто так? Водитель должен был привезти новую партию сегодня…
– Нет никакой новой партии, милок – вот, что это значит, – ответила одна из швей – бодрая, морщинистая женщина лет шестидесяти, которая, судя по всему, была их заводилой.
– То есть, как это нет?
– А так. Нет новой партии, нет нашего аванса, и вообще ничего нет, – швея авторитетно выплюнула себе в кулак кожуру от семечки подсолнечника. Еще горсть семян, я заметил, она держала в другом кулаке.
– У нас, – произнесла она с достоинством. – Забастовка.
– Погодите, – я примирительно выставил вперед руки. – Попробуем разобраться. Аванс на прошлой неделе вам должен был выплатить управляющий – кстати, где он? – а вчера вы должны были отгрузить новую партию…
– Кум грузил и на
