Но мне повезло. Андрей установил наблюдение за углом, в котором стоял телевизор и горка с хрусталем. (Или не повезло? А просто профессионализм сыщика сработал?) Так что теперь я могла лежать со всеми удобствами и даже развлечениями. Вот только пистолет мешает… Он впечатался в пузо и давил на внутренности.
Пришлось накрыться пледом и начинать возиться, «устраиваясь поудобней»: подлый пистолет прилип к коже, сполз почти в трусы и никак не хотел вылезать из-под ремня.
Наконец мне удалось выдрать его из штанов – интересно, как бы я это при неприятеле проделала?! – улечься на бок и, держа палец на предохранителе, убрать ствол под подушку.
Теперь совсем красота. На улице еще светло, в комнате тихонько бубнит телевизор, пистолет приятно налегает на руку, сыщики неподалеку скоро будут…
Только бы не уснуть! Только бы не уснуть!! Надо срочно напугаться и добавить адреналина в кровь!
Для приведения организма в боевую готовность я срочно представила, что будет, если враг проберется в дом незаметно, и перетрусила так качественно, что чуть не свалилась с дивана, когда из уха с бежевой горошиной раздался тихий голос сыщика:
– Прием, Софья. Андрей на связи. Если слышишь, покашляй.
– Кхк, кхе, – сказала я и посмотрела на часы.
Маленькая стрелка зацепилась за верхушку цифры «десять», большая сползала за четверть, на улице уже стемнело.
– Ты как там? Нормально? Я на месте. Сижу в ветровке под капюшоном, ловлю рыбу, клюет плохо. Анекдот хочешь расскажу? Не отвечай, знаю, что хочешь, тем более что он не смешной… Потом спою тебе колыбельную. Страшную, чтоб не уснула…
Андрей болтал со мной, успокаивал, я повозилась под пледом и почувствовала себя весьма неплохо. Друг рядом, его пистолет греет мне ладонь, и до часа «Ч» есть фора. Можно поболтать – односторонне – и по выбору утихомирить нервы или прогнать сон.
– Ты там не зевай, – словно подслушав мои мысли через горошину в ухе, предупредил дружище. – Уже совсем стемнело, так что я сейчас замолкну, а ты слушай. Будь начеку. Выйду на связь через пятнадцать минут, покряхти, покашляй или всхрапни, покажи, что жива и бдишь.
Я сонно хрюкнула.
– Ну вот и ладушки. Отбой.
Я перевернулась на спину, положила пистолет на живот под пледом и заставила себя бдеть и думать. Появление Андрея в эфире сняло с меня часть забот, и подумать мне было над чем.
Во-первых, почему один из микрофонов информатор пристроил в кабинете Туполева? Зачем ему прослушивать пустую комнату? Я там почти не нахожусь, мне там делать нечего, а горничные отправлены из этого дома в отпуск…
Пустая комната… Шкафы… Стол с компьютером. В углу дверь в небольшую мужскую гардеробную, где Назар хранит верхнюю одежду и костюмы, находящиеся в употреблении. Что в этой комнате заинтересовало информатора?! Почему там появился жучок?!
Может быть, Андрей ошибся?
Или жучок появился там намного раньше? Его поставил кто-то из конкурентов Туполева и не получил возможности снять? Ведь такое вполне вероятно, аппаратура Андрея не регистрирует время установки технических средств наблюдения, а только их наличие.
Но кабинет мужа охрана регулярно проверяет. Назар Савельевич, пардон, слегка параноик. (Как и я теперь, надо сказать.)
Так почему в пустой комнате появился микрофон?!
Что ему там прослушивать?!
Ничего не понимаю.
И это грустно. Хотя точнее – страшно. Если «насекомое» в кабинете мужа установил информатор, то чего-то я в его плане не понимаю.
Я покрутилась на диване – едва не потеряла пистолет – и на вопрос Андрея «как ты там?» артистично всхрапнула.
Эх, мне бы сейчас с Андрюшей посоветоваться! Или, на худой конец, с Дусей… Или с полковником Огурцовым… Моих мыслительных способностей для разрешения данного казуса явно не хватает. Ведь, если следовать логике поступков информатора, жучок появился в кабинете хозяина дома только по одной причине – неприятель ждет появления Туполева и, соответственно, ударит позже.
Но почему?! Почему он идет на такой риск?! Назар вполне может поверить своей бестолковой жене и всерьез заняться расследованием. Это моей власти недостаточно заставить все поместье поминутно расписать любое передвижение по территории, объяснить, обосновать каждый шаг и поставить перед необходимостью стучать друг на друга. И не под страхом увольнения! А по более существенным причинам.
Так что, появись здесь Назар, игра уже пойдет по другим правилам… Почему же он все-таки рискует?!
А собственно… с чего я взяла, что информатор рискует? Может быть, как раз он подстраховывается? Откуда неприятель мог знать, что я вообще появлюсь в этом доме? Для испуганной ночным нападением женщины логичен совсем обратный поступок – уехать, например, в свою городскую квартиру или к маме, к подруге и ждать приезда мужа не в доме, где меня чуть в ванной не задушили, а в другом месте…
Да, если рассуждать в данном ключе, это многое объясняет. Только сегодня, несколько часов назад, я дала информатору возможность вновь нанести удар. Ведь именно в этом, в поводе,заключается суть ловушки. Лишь несколько часов назад я убедительно продемонстрировала окружающим, насколько истрепаны мои нервы, как я неадекватна и нахожусь на грани нервного срыва. Повод – повесить меня на люстре или утопить в реке (окружающие в один голос запричитают: «Бедная Софья не выдержала удара»), появился совсем недавно.
А до этого спектакля информатор не знал, что ему делать. Он установил наблюдение в доме и готовился слушать, узнавать реакцию мужа на странные поступки жены. Он хотел узнать мнение Туполева и действовать, уже исходя из результата.
Но почему все же – кабинет?!
А потому. В нашем доме лишь спальни и кабинет имеют двери. В личной спальне Туполева микрофон без надобности, муж не имеет привычки разговаривать со стенами, там он только храпит громогласно; гостиная насквозь сквозная и хорошо прослушивается вместе с кухней. (Сан удобства, гардеробные и сауну тоже в расчет не принимаем.) Остаются ключевые места, откуда Туполев мог разговаривать по телефону либо со мной, либо сразу с генералом Артемьевичем и адвокатами. То есть приказ – ату, лови мерзавца! – мог поступить либо из кабинета, либо из гостиной. Общую спальню неприятель прослушивал на всякий случай, как-никак я основная жертва и присмотр за мной нужен.
Да, пожалуй, я рассуждаю правильно. И теперь на повестке дня встает второй вопрос: удалось ли мне убедить информатора приступить к активным действиям? Достаточно ли причин для активизации я ему предоставила?
Но это покажет только время. Я покосилась на часы, висящие на стене сбоку от телевизора, и убедилась, что стрелки начали отсчитывать минуты нового дня. В кабинете мужа напольные часы тоже ударили полночь. Время, когда пугливых девочек навещают убийцы и призраки…
– Софья, – раздался голос в моем ухе, – готовность номер один! К воротам поместья мчится какая-то машина! – Я суматошно хрюкнула, и Андрей подтвердил: – Большая. Черная. Я не вижу из-за кустов… кто-то, кажется, выходит…
«Охрана его встречает или снова кино под чай смотрит?!» – захотелось крикнуть мне.
– Так, – говорил тем временем Андрей, – подползаю ближе. Машина разворачивается… и уезжает…
«Пассажир вошел через дверь или на забор полез?!» – едва не проорала я.
– Человека не вижу, – сказал мой догадливый друг. – Перед воротами уже никого нет…
Я сжалась в комок – ну почему мы не предусмотрели пункт наблюдения за воротами?! – переместила пистолет дулом вверх и скосила глаза на стеклянную входную дверь. Если враг, потеряв осторожность, сразу войдет в дом, пальну через плед к чертовой бабушке!
Мимо окон скользнули сразу три (!) мужских силуэта – боже, меня собрались массовоукокошить!! – я вытянула руку вперед, готовясь стрелять по всем мишеням без разбора и едва не скончалась, когда на дверь обрушился удар кулака:
– Софья! Открой!
Это был голос моего мужа.
Я скатилась с дивана и бестолково заметалась среди диванов и кресел, больно ударившись о край журнального стола. Пистолет надо срочно прятать. Вдруг любимый, прежде чем голову откручивать, обниматься полезет?! А у меня ствол за поясом…
Подскочила к ближайшему креслу, засунула пистолет под подушечку и кенгуриными скачками понеслась к двери. Распахнула ее настежь и упала на родимую грудь:
– Назар!!!
Мы выступали в разных амплуа. Назар шагнул на сцену в образе Каменного гостя, я, забыв, что сегодня Соня нашкодившая донна Анна, повизгивала от счастья в совершенно опереточной манере:
– Назар!! Ты приехал?!
Отстранив меня от груди монументальной рукой, Командор, пардон, Назар Савельевич прошел в гостиную. Следом за ним просочились два бодигарда – Ольховский и некто по имени Владимир, – оба с чемоданами и лицами хмурыми и значительными. Ольховский нажал на выключатель у двери, по всему первому этажу вспыхнула торжественная иллюминация. Парни замерли у порога.
