и доложить обстановку.
‒ Мне жаль, ‒ безэмоционально посочувствовала Журавлева. ‒ Тарин отказывается посылать солдат за инфицированными. Я с ним согласна. Это неоправданный риск. Лучший выход ‒ немедленно ликвидировать угрозу, пока тела уязвимы.
‒ Но ПФЖ еще не поработила их разум! ‒ отчаянно сопротивлялась Дубравина, с ненавистью глядя на испуганно дрожащего рядом агента 2 ОНИГ. Она не могла простить ни себя, ни его за фатальную ошибку. ‒ Хотите, чтобы мы хладнокровно пристрелили семерых человек, молящих о пощаде?
‒ А если они решат искать помощь в ближайшем поселке? Понимаете, чем все закончится?!
‒ Мы попросим их самостоятельно добраться в часть. Они же пока ни для кого не представляют угрозы.
‒ Можете поручиться, что по дороге им не взбредет в голову сбежать или сообщить о происходящем родственникам? ‒ раздраженно рявкнула Таисия Андреевна. ‒ Не позволяйте эмоциям взять верх. Вы слышали приказ.
Журавлева отключилась. Лина схватилась за шлем обеими руками. Ее била нервная дрожь. Впервые она ощущала, сколь ничтожно мало от нее зависит: мысль, что мы принадлежим себе и что-то решаем ‒ иллюзия. Осознание простых истин заставило девушку поддаться истерии.
‒ Я не могу этого сделать, ‒ задыхаясь, призналась она себе, а заодно и понуро стоящему рядом Руслану. Тот выглядел не менее обескураженно.
‒ Я ‒ мужчина, возьму ответственность на себя, ‒ бледнея, заявил парень. ‒ Все равно, что стрелять по трупам.
Мерзулин непослушными руками достал пистолет и прицелился первому попавшему вулканологу в голову. В момент, когда он нажал на курок, Дубравина ударила коллегу по руке. Она не смогла спокойно наблюдать за расправой. Пуля пролетела в пугающей близости от ученых. Среди людей поднялась паника. Они в страхе смотрели инфицированными глазами на своих палачей.
‒ Всем молчать! ‒ истошно запищал Мерзулин, беспорядочно размахивая пистолетом. ‒ Что ты, мать твою, творишь? ‒ накинулся он на Лину.
‒ Успокойся, ‒ мягко попросила агент.
‒ Нет! Мы должны выполнить приказ. Это ‒ зло во благо. Пусть умрут единицы, чтобы жили миллиарды, ‒ уговаривал сам себя молодой человек.
‒ Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мы все уладим.
‒ Как?! Сдохнем вместе с ними? ‒ перестав прислушиваться к словам Дубравиной, Руслан вновь переключился на перепуганных вулканологов. ‒ Вы не представляете, что с вами будет дальше, ‒ оправдывался он. ‒ Я облегчаю вам смерть.
Ученые от страха жались друг к другу. В их лицах читалась мольба. И если бы не серые нити, пронизывающие радужку, Мерзулин отступил бы. Теперь же он никак не мог принять правильное решение: то прижимал оружие к шлему, то снова направлял пистолет на кого-то из группы. Он чувствовал угрызения совести, смятение и страх.
Лина решила воспользоваться его слабостью.
‒ Тебе необязательно брать ответственность на себя, ‒ мягко произнесла она, медленно протягивая руки к оружию коллеги. ‒ Позволь мне решить вопрос.
‒ А как же распоряжение Журавлевой?
‒ Положись на меня, и отдай оружие, ‒ Дубравина старалась излучать спокойствие и решимость.
Руслан поддался. Он выполнил просьбу и измученно опустился на серый снег, хныча, как шестилетний ребенок.
‒ Вот так, молодец.
Агент одобрительно похлопала парня по плечу, как обычно успокаивала брата. Она набрала в легкие максимум воздуха, резко выпрямилась и быстро сделала семь выстрелов ‒ все по ногам вулканологов и «на вылет». Мерзулин опешил и безумным взглядом посмотрел на девушку.
‒ Какого хрена происходит? ‒ заверещал он, вскакивая на ноги. Слез, как не бывало. Он накинулся на Лину, пытаясь вернуть свое оружие.
‒ Послушай меня, ‒ взмолилась Дубравина, с трудом сдерживая напор взбесившегося Руслана. ‒ Я не в силах их убить. И тебе не позволю. Так они точно не доберутся до поселка. Даже когда обратятся.
‒ Да откуда ты знаешь? Вдруг все не так?
‒ Тогда покончим с ними на обратном пути. Быстрее снегоходов до поселков они добраться все равно не успеют.
‒ Но у них есть транспорт.
‒ Забыл, какими неадекватными становятся заразившиеся?
‒ Да, но не сразу.
‒ Сольем бензин.
‒ Дура, ‒ разочарованно протянул Мерзулин, в итоге все же соглашаясь. ‒ Ты обрекаешь их на муки. Убить сразу ‒ большее милосердие.
‒ А если мы найдем лекарство? Пришлем помощь, как только сможем.
‒ А если нет?
‒ Хотя бы не станем убийцами.
‒ Ты жалеешь себя, а не этих несчастных, ‒ фыркнул Руслан. ‒ Боишься, что не справишься с таким грузом. Как эгоистично.
‒ Просто помоги перетащить всех в дом, ‒ грубо бросила Лина, в душе проклиная проницательного Мерзулина.
***
Время катастрофически убегало. В распоряжении агентов оставалось не более десяти минут, чтобы обратный путь имел смысл. Но Дубравина отступать не намеревалась. Она убедила себя, что разгадка кроется рядом. Ее озлобленный напарник тащился позади, совершенно не понимая, какого дьявола они бесцельно носятся по окрестностям. Но приказу сопротивляться не смел, послушно следуя за Линой.
Бесконечные валуны, камни, предгорья. Дубравина так торопилась, что перестала осторожничать. Невнимательность принесла свои плоды. Не заметив очередное препятствие, она на высокой скорости подлетела в воздух, не справилась с управлением и неудачно приземлилась: сама в одну сторону, снегоход в другую. Острая боль пронзила голову и поясницу. Всполошенный Руслан бросился на помощь и помог подняться. Терпению его настал предел.
‒ Скажи, что мы ищем? ‒ сложив руки на груди, раздраженно потребовал он. ‒ Мы ни одного образца не собрали. Я отлично понимаю, что у нас иная цель.
Скрывать истинные причины затянувшейся вылазки смысла не имело. Лина кратко ввела коллегу в курс дела. Почему она пошла на такой шаг? Агент больше не торопилась. Она не собиралась возвращаться и у нее оставалось ровно пять минут, чтобы и Мерзулин сделал свой выбор.
‒ С ума сошла? ‒ предсказуемо заверещал он. ‒ А если ты ошибаешься, и поход спортсменов никак не связан с поиском секретных объектов? Если Тарин не обманывает нас? ‒ поучал Руслан, нервозно вышагивая перед девушкой взад-вперед.
‒ Интуиция никогда меня не подводила. Ты же видел фотографию и записи, ‒ Дубравина предусмотрительно забрала блокнот в качестве доказательства. ‒ Погибшие часто устраивали вылазки. И последние наброски говорят о том, что в горах Камчатки кроется нечто удивительное. Военные здесь что-то прячут.
‒ Ступов и правда, превратил твои мозги в кашу. Слушаю весь этот бред, и мерещится, будто с ним разговариваю. Я всегда считал тебя ненормальной, но раньше ты подобный идиотизм хотя бы ставила под сомнение.
Девушка нахмурилась. Она устала
