больной человек где-то… Где? В седьмой палате?
С самого утра, как только я проснулся, мой разум находился в каком-то ненормальном состоянии. Наверное, из-за того, что я был нездоров… Нет, я и сейчас… Точно! Я самый обычный психический больной.
Ах… Жалкий я, сумасшедший!..
Я осознал это благодаря уж очень обходительным выражениям доктора Вакабаяси и застыдился. Сердце бешено застучало — я едва мог дышать. Меня охватили стыд, страх, печаль и другие, непонятные, чувства. Лицо мое, включая шею и мочки ушей, обдало жаром, в глазах защипало, и мне страшно захотелось спрятаться в постель, но я лишь уныло уткнул лицо в ладони и принялся отчаянно тереть глаза.
Смотря на меня сверху вниз, доктор Вакабаяси дважды звучно сглотнул слюну. Потом сложил ладони как перед высокопоставленным лицом и еще более нежным тоном, словно поглаживая кошку, начал утешать:
— Разумеется. Весьма и разумеется. Любой, обнаружив себя в больничной палате, испытал бы схожее потрясение и оказался близок к отчаянию… Впрочем, не стоит волноваться. Ведь, должен заметить, вы находитесь тут совершенно по иной причине, нежели другие пациенты…
— Я… отличаюсь от других?
— Так точно. Вы — ценнейший исследовательский материал для эпохального психиатрического эксперимента под названием «Свободное лечение сумасшедших», который проводится на кафедре психиатрии уже упомянутым доктором Масаки…
— Я… я… исследовательский материал… для свободного лечения сумасшедших?..
Доктор Вакабаяси чуть наклонился вперед и старательно закивал, будто бы отдавая дань уважения самим словам «свободное лечение сумасшедших».
— Так точно, так точно. Все именно так. Полагаю, вскоре вы окончательно поймете, насколько эпохальны и характер доктора Масаки, автора «Свободного лечения сумасшедших», и созданная им теория… Более того, благодаря четкой работе мозга вы уже показали на удивление хорошие результаты и прославили наш университет на весь мир. Однако из-за серьезного нервного потрясения, вызванного экспериментом, вы полностью утратили память. Но я вижу, что сейчас вы находитесь на пути к уверенному выздоровлению. Поэтому вы не только… скажем так, главный образец в этом удивительном эксперименте по свободному лечению, вы в то же время хранитель чести нашего университета — университета Кюсю!
— Но… но почему я… главный… в этом страшном эксперименте?.. — невольно пробормотал я, переместившись на край кровати… Мне сделалось страшно от вихря загадочных новостей, что вились вокруг.
Поглядывая свысока, Доктор Вакабаяси закивал еще хладнокровнее:
— Ваши подозрения вполне естественны. Но… к сожалению, пока — прежде чем рано или поздно к вам не вернется память — я не вправе давать пояснения.
— Нужно вспомнить, кто я?.. Но как? — с нарастающим беспокойством спросил я.
Тон доктора Вакабаяси заставил меня ощутить в полной мере ничтожество сумасшедших.
Однако доктор оставался бесстрастным. Будто желая остановить меня, он спокойно поднял руку.
— Ну, ну… не торопитесь, не торопитесь. Понимаете ли, дело в том… Честно говоря, своему помещению в «Клинику свободного лечения» вы обязаны чрезвычайно серьезным, запутанным и крайне таинственным обстоятельствам, суть которых я не смогу изложить кратко. Более того, боюсь, если я попытаюсь собрать их воедино, вся эта конструкция окажется абсолютной ложью… И в конце концов, кто же в это поверит, если уж вы, так сказать, непосредственный участник этих таинственных и загадочных событий, ничего не можете вспомнить… Вот сколь невероятные вещи таит ваша память! Однако… ради вашего спокойствия я все же могу кое-что пояснить. Итак, относительно «Свободного лечения сумасшедших». В феврале этого года, как только доктор Масаки получил назначение в нашем университете, начались работы над проектом лечебницы. К июлю они завершились, а затем начался сам эксперимент, который длился всего четыре месяца… Ровно месяц назад, 20 октября — в день кончины доктора Масаки — лечебница была закрыта.
Не стану скрывать, все эксперименты, которые проводил доктор Масаки на протяжении этих четырех месяцев, были направлены на восстановление вашей памяти. Более того, он спрогнозировал, когда именно вы начнете приходить в себя и окажетесь в вашем нынешнем состоянии.
— Покойный доктор Масаки… предсказал мое нынешнее состояние?..
— Так точно, так точно. Поскольку вы, величайшее сокровище университета, находитесь у нас под крылом, несомненно, вы придете в себя. Доктор Масаки был твердо убежден, что вы продемонстрируете последствия опытов и послужите таким образом доказательством главных принципов его великой теории! По его же словам, когда память вернется, вы неизбежно вспомните во всех подробностях и те беспримерные, душераздирающие преступления, в которых были замешаны. Сейчас, конечно, я и сам твердо в этом уверен.
— Беспримерные… душераздирающее преступления… в которых я был замешан?!
— Так точно. Я назвал их беспримерными, и, пожалуй, подобных преступлений не будет и впредь, настолько они ненормальны…
— Что, что это за преступления?! — вырвалось у меня, и я подался вперед.
Но доктор Вакабаяси оставался невозмутимым. Неподвижно взирая на меня своим мутным взглядом откуда-то сверху, он продолжил:
— Это именно преступления… Но чего таить… Говоря о работе доктора Масаки в области психиатрии, я должен упомянуть, что сам долгое время пользовался его руководством и продолжаю исследовать методы психической преступности.
— Психической преступности…
— Так точно… Тема эта еще никем не изучалась, и я опасаюсь, что, исходя из одного названия, вы не сможете понять, о чем идет речь. Поэтому, с вашего позволения, слегка в нее углублюсь, чтобы обеспечить вам общее представление… На изучение данного вопроса меня сподвигли многочисленные устрашающие принципы и теории психиатрической науки, провозглашенной доктором Масаки. Например, один из принципов психопатологии, которая является разделом этой психиатрической науки, гласит, что психическое состояние человека может быть изменено на прямо противоположное путем определенных внушений. Текущее умонастроение исчезает в один момент и замещается сознанием давних предков, которое таилось до сего времени где-то в глубинах психики. И таких ужасающих теорий и примеров из практики в трудах Масаки предостаточно… И хотя сама теория научно точна, а результаты экспериментов значимы и перспективны, механизмы ее заурядны и далеки от науки… Да и саму теорию можно весело и занимательно объяснить даже детям и женщинам. Но, с другой стороны, вряд ли найдутся более опасные исследования и опыты, чем те, что в ее арсенале… Впрочем, вы очень скоро ознакомитесь с этим во всех подробностях, так что, с вашего позволения, не буду углубляться…
— То есть… я ознакомлюсь… с этой… страшной теорией?!
Доктор Вакабаяси важно кивнул:
— Так точно, так точно. Ведь вы доказали ее собственным примером и у вас выработался своеобразный иммунитет к ужасам и страху, которые содержатся в принципах этой теории… Более того, в недалеком будущем — конечно, если к вам вернется память, — вы поймете, что вправе заняться изучением этих принципов. Однако, если содержание секретных исследований вдруг станет достоянием общественности, я и предсказать не возьмусь, к каким ужасающим последствиям это
