— Готова? — Витя подпирал мою притолоку у входа и совсем недружелюбным взглядом оглядывал меня всю с головы до ног. — Надо же, даже не заметно ничего. На тебе, Дашка, как на собаке…
— Ты один? — Выйдя на улицу, я покрутила головой по сторонам, но, кроме пустующей его «десятки», ничего не обнаружила. Никаких тебе парней в бронежилетах и касках, ни дежурного «уазика». — Чего один-то, Вить?
— А с кем мне быть?! — заорал он, заводя машину. Совсем что-то подзабыл мой добрый знакомый о хороших манерах. — Спецназ вызвать для задержания одной шальной бабы?! По наводке еще одной такой же! Надо мной и так уже в отделе смеются. Вот, говорят, Горелов, тебе покоя это дело не дает. Висяков полная коробочка, а ты все с этим делом паришься. А как не париться, ведь одна попрешься. Так ведь?
— Попрусь! Тут сверни. — Я диктовала Горелову маршрут по переулкам и проспектам, не решаясь пока озвучить ему конечную цель нашего путешествия.
— Куда хоть едем-то, конспиратор, елки?! — взорвался он снова, когда не успел в очередной раз проскочить на светофоре и застрял на десять минут в пробке. — Долго я буду по указке рулить?!
— Мы едем в дом, где раньше жили супруги Аракелян, — кротко обронила я и отвернулась к окну, чтобы не смотреть на его вытаращенные от бешенства глаза и перекошенный по той же самой причине рот. — Ты не ори, Витя, а послушай сначала.
Ну, и кратенько так изложила ему историю своего похода по угодьям Аракелянов. И про соседку полупомешанную рассказала, которая слышит и видит привидения в пустующем доме. И про то, как дверь кто-то захлопнул перед самым моим носом. Ну, и про догадки свои соответственно.
— Ну, ты!!! Ну, у меня просто слов нет, Дарья Михайловна!!! — прошипел Горелов, то ли возмущенно, то ли восторженно.
Я не поняла, потому что по-прежнему таращилась в окно, чтобы не лицезреть последствий своего откровения. Начнет опять бельмами ворочать и зубы скалить! Кому на это приятно смотреть?
— Не-еет, тебе определенно надо у меня в отделе работать! — Ага, значит, все-таки восхищается, раз на работу зовет. — Ну, ты молодец! Везде побывала! Везде свой нос успела сунуть! А кто же тебе разрешил без санкции прокурора лазить по чужим домам, голубушка ты наша?! Та тетушка, снабдив тебя ключами от ворот, могла бы следом звоночек в прокуратурку сделать и…
— Так не сделала же! — рассмеялась я. — И не сделает. Очень уважает голышом в бассейне поплавать в одиночку, Витюша!
— Да? — он споткнулся на полуслове. — Кто же такая? В какое время плавает? Нет, ты не смейся, скажи. Может, я к ней, того, присоединюсь. Я, между прочим, тоже нуддизм всячески приветствую. А она как из себя вообще? Толстовата, говоришь?.. Куда ехать дальше?
Мы были уже в поселке, где я побывала не так давно. И уже поравнялись с домом, где мне оказали совсем неплохой прием.
— Слушай, давай еще раз зайдем к этой Наде, — предложила я, заметив, что дверь на веранду второго этажа открыта. — Может, она что-то видела или слышала.
Мы прошли от калитки до входа в дом аккуратно подметенной бетонной дорожкой и позвонили в дверь.
— Нету ее, — отрезала домработница и потянула на себя входную дверь. — Уехала. Хозяин за границей. Всего хорошего, бывайте…
— Постойте минуточку, — мне пришлось растянуть рот пошире, изображая улыбку. — Вы меня не помните, наверное? Я хотела соседний дом купить и разговаривала на эту тему с вашей хозяйкой. Мы еще на веранде сидели, а вы нам очень вкусно готовили.
Домработница, имя которой я, сколько ни пыталась, так и не смогла вспомнить, прищурилась и какое-то время меня пристально разглядывала. Потом узнавающе хмыкнула и проговорила:
— Дом этот, черти бы его побрали… Купили?
— Что?
— Дом-то, говорю, купили?
— Нет, все никак. Вот решили с мужем вместе посмотреть.
Горелов за спиной мгновенно зашелся в многозначительном кашле. Ничего, переживет. Не такой уж великий труд побыть моим мужем. Хотя, если разобраться, никто до сих пор так и не попробовал…
— Не покупайте вы этот дом проклятущий! Проклят он!!! — зашипела домработница, уцепившись за пуговицу на моей куртке и чуть приближая меня к себе. — Хозяйка потому и уехала, что не выдержали нервы. Вчера собрала вещи и уехала. Не дождавшись мужа! Скандал теперь будет, не иначе!
— А что опять?.. Нора по ночам плакала? — шепотом спросила я, пропустив ехидное хмыканье Горелова мимо ушей.
— И ходит кто-то, и стонет, и плачет. В окнах привидения мельтехаются. Хозяйка хотела МЧС вызвать, я не позволила. Нельзя, чтобы ее имя фигурировало. — Последнее слово домработница сумела выговорить лишь с четвертого раза. — Она осерчала и уехала.
— Так я не понял, там что, кто-то живет? — подал-таки голос Витя.
— Привидения там! Так что держитесь от этого проклятущего места подальше, дурная за ним слава идет!!!
Она захлопнула дверь, даже не сказав нам «до свидания».
— Понял теперь? — проговорила я, увлекая Горелова к калитке. — Я была права. Здесь они!..
Нам пришлось вернуться к машине и долго спорить на тему, что законно, а что нет в нашей с ним затее. Потом мои доводы взяли верх, и я повела его через пустырь к задней калитке. Хорошо, что Витя сумел через нее благополучно перелезть, потому что сквозь прутья ограды он бы не протиснулся сколько бы ни пытался.
— Рискованное предприятие, скажу, мы затеяли. — Витя недоверчиво хмыкнул, останавливаясь у двери заднего хода и профессиональным жестом выдергивая откуда-то из-под куртки пистолет. — А ну как соседи бы вызвали милицию!
— Какие соседи?! — громким шепотом возразила я. — С одной стороны Надежда, помешанная на полтергейсте. С другой грымза какая-то, которой все до фонаря, лишь бы другим хорошо не было. Так что расчет верен. Тут их точно искать никто бы не стал. Ты-то ведь не додумался!
Шпильку в свой адрес Горелов оставил без комментариев, осторожно потянув на себя дверь. Как и в прошлый раз, она оказалась открытой. И войдя внутрь дома, мы поняли — почему. Замок на двери вывернули так, что функциональная его пригодность стала нулевой. Но сегодня никто не сторожил за дверью и не пытался не пустить нас в дом. И мы пошли…
Витя впереди, вооруженный пистолетом. Я сзади, вооружившись ножкой от сломанного стула, которая валялась в куче хлама под лестницей.
Первый этаж включал в себя кухню, столовую странной полукруглой формы, две гостевые комнаты и огромных размеров залу с камином. Постояв чуть у каминной решетки и сунув голову внутрь камина, я тихо прошептала:
— Труба ведет в их спальню, там тоже должен быть камин.
Горелов ничего мне не ответил, приложил лишь палец к губам и показал на дверной проем, ведущий в холл, откуда начинался подъем на второй этаж.
Понятливо кивнув, я пошла за ним следом к лестнице. Шагать приходилось очень осторожно. Везде навалены горы мусора. Очень много битого стекла, которое, наступи на него, производило такой оглушительный карамельный скрежет, что не услышать нас, находись кто-то в доме, невозможно.
Мы медленно и очень осторожно поднялись на второй этаж и остановились у закрытой двери. Единственной закрытой двери на втором этаже. Остальные были либо сорваны с петель, либо отворены настежь.
— Здесь! — сказал мне одними губами Горелов и тут же со всего маху ударил по двери ногой.
Когда-то эта спальня, видимо, принадлежала Норе и ее мужу. Большая квадратная комната с альковом и камином. Паркет на полу. Дорогое стенное покрытие, которое почти не испортилось за то время, что дом оставался необитаем. Два огромных окна, из которого потом выбросили бедную Нору. И еще… кровать.
Огромная двуспальная кровать, что стояла в самом центре комнаты и выбивалась из общей картины заброшенности дороговизной постельного белья. Эта кровать, к которой были прикованы сейчас две пары наших глаз, смотрелась инородным предметом в разоренной спальне. Гулкая пустота комнаты, тоскливые проемы давно не мытых окон, затоптанный паркет и темный шелк на мягких подушках, на которых сейчас покоилась голова моей подруги.
Наталья спала. Скорчившись клубком, завернувшись в одеяло, Наталья спала прямо в одежде, ничего и никого не слыша вокруг.
Горелов обошел кругом кровать. Качнул чему-то головой и тут же убрал пистолет за пояс брюк.
— Да, Дарья Михайловна! Осторожнее надо быть в выборе друзей. — В точности повторил он слова, сказанные мне не так давно Сергеем. Причем произнес Горелов это в полный голос, ничуть не боясь разбудить Наташу.
— Ты чего орешь? — испуганно зашипела я, опасливо косясь на белокурую головку, возлежащую на дорогих шелковых подушках.
— Ее теперь разбудишь не скоро. — Горелов наклонился и начал подбирать что-то с пола. Мне не было видно, что именно, так как мы стояли с ним по разные стороны кровати. Но он быстро выпрямился, показал мне шприц со жгутом и с укоризной в голосе поинтересовался: — Неужели никогда не замечала за подругой такого баловства?
