просто хотят избавиться от неё, как от опасного свидетеля. Ну и заодно от подруги. Убить, так сказать, двух зайцев разом.
Васюков почему-то категорически отказывался прибегать к помощи Фёдора. Степан давно ещё слышал, что у них там была какая-то неприятная история, подробности которой он не знал. Знал только, что после этого Фёдор и Васюков перестали общаться. К сожалению, Степан сам давно не общался со своими старыми друзьями. Тут даже трудно объяснить почему. Хотя, с другой стороны, вероятно, из-за того, что оба они, Васюков и Фёдор, решили вместе посвятить себя службе в полиции, а он, Степан, не захотел вновь напяливать на себя погоны. В тот момент и произошёл какой-то раскол между ними. Васюков и Фёдор постоянно были вместе, а Степан… Ревновал, что ли. Поэтому постепенно перестал встречаться с друзьями, а потом и звонить. И вот теперь, когда возникла сложная ситуация, когда потребовалась помощь, Степан решил обратиться к тем, кто, по его убеждению, никогда ему не откажет. Но оказалось, Васюков настолько изменился, что в нём теперь и не узнать того жизнерадостного и безотказного Олежку Васюкова, всегда готового ко всяким авантюрам. Оставался Фёдор.
В отличие от телефона Васюкова номер Фёдора Степан помнил наизусть, его просто невозможно было забыть. Дело в том, что они когда-то давно вместе приобретали сим-карты в салоне. Поэтому номера у них отличались только на одну цифру. Правда, Фёдор тоже, как и Олежка, мог сильно измениться за эти годы. Но попробовать стоит, что бы там Васюков про него ни говорил.
Такси мчалось по шоссе. Вера рассеянно смотрела на пробегавший за окном пейзаж. Мысли её были сейчас направлены на одно — забрать Сашку и Марину и поскорее забыть весь этот кошмар. Вера и подумать не могла, что Егор может этому воспрепятствовать. Конечно, Сашка и Марина сейчас напуганы, растеряны — шутка ли, оказаться вдруг в положении заложников. Но с ними всё в порядке, они ни в коем случае не пострадали, успокаивала себя Вера. Ведь так сказал Егор.
Ей пришлось вызвать такси, потому что она понятия не имела, как ещё можно добраться до этой Ёлочки… Название какое-то дурацкое. Скорее подходит детскому лагерю или санаторию. Ёлочка! Что Егор там забыл и почему он увёз туда её сына?
Вера взглянула на часы — они ехали уже почти час.
— Простите, пожалуйста, нам ещё долго? — спросила она у водителя.
— Скоро приедем, — ответил тот. — Что-то последнее время это место стало популярным.
— В каком смысле?
— Да вот только вчера подвозил туда пассажирку. Попросила подождать её там, а сама не вернулась.
Прошло ещё около четверти часа, и они прибыли на место. Водитель остановил машину возле шлагбаума и, повернувшись к Вере, сказал:
— Приехали. Дальше без пропуска не пустят. Или надо позвонить к кому вы там едете, чтоб попросили пропустить.
— Нет, спасибо, я дальше пешком дойду.
— Вот и та, вчерашняя, тоже отсюда дальше пешком пошла.
— Вы меня тут подождите, пожалуйста, — попросила Вера.
— Долго?
— Надеюсь, что нет.
— Ладно, час подожду, а потом уеду. Но ожидание за ваш счёт.
— Хорошо.
Подойдя к будке охраны, Вера заглянула в открытую дверь и поздоровалась.
— Вы не подскажете, как мне найти двадцатый дом?
Охранник в чёрной униформе, с головой, похожей на баскетбольный мяч, приподнялся со стула, вытащил изо рта огрызок огурца и ответил:
— Здесь все дома двадцатые. Корпус какой?
Вера назвала номер. Охранник объяснил ей, как пройти, и, дождавшись, пока она отойдёт на значительное расстояние, достал из кармана телефон.
— Приехала, — доложил он кому-то.
Вера торопливо шла по посёлку в указанном направлении. В другое время и при других обстоятельствах она бы наверняка с интересом разглядывала роскошные дома и огромные участки, утопавшие в настоящем сосновом бору. Но сейчас Вера ничего этого не замечала. У неё была одна-единственная цель, и к этой цели она неслась, временами переходя на бег.
Наконец впереди показался дом, похожий на тот, что описал охранник. Вера пока не знала, кому принадлежит этот шикарный особняк, но уже начинала догадываться.
У ворот она встретила одного из тех «спортсменов», что были на молокозаводе, а потом караулили её возле квартиры, — здоровый, с большими оттопыренными ушами, — и на мгновение замешкалась.
— Ну, чё стоим? — сказал Слон. — Проходи давай.
Вера оглянулась, словно ища спешащую за ней подмогу. Но за ней никто не шёл и не ехал, дорога была совершенно пуста.
— Э, я тебе говорю, — напомнил о себе Слон.
— Да, да, — спохватилась Вера. — Куда идти?
— Вон длинный идёт, — сказал Слон, указывая на идущего навстречу Болта, — он покажет.
Болт привёл Веру в тот самый подвал, в котором сидели Марина и Сашка. Только теперь, после Сашкиной выходки, когда он попытался покричать в окошко, Корнеев приказал связать их, а на голову надеть мешки. Дышать в них было трудно, к тому же совсем темно, что, конечно же, повлияло на состояние пленников. У Марины едва не случилась истерика, а Сашка совсем размяк и даже тихонько плакал.
Вера осторожно спустилась по лестнице. Несколько секунд стояла, чтобы глаза привыкли к полумраку, и наконец увидела в углу две фигурки. Она бросилась к сыну и, бухнувшись на колени, сорвала с его головы мешок. Увидев мать, Сашка зарыдал в голос.
— Сынок! — шептала Вера, прижимая его к себе. Марина, лежавшая рядом на матрасе, видимо, дремала и теперь, приподняв голову, спросила:
— Кто здесь?
Голос её из мешка звучал глухо, с хрипотцой.
Вера протянула руку и сорвала мешок с её головы. Марина уставилась на неё покрасневшими глазами и как-то обречённо покачала головой. Вера обхватила подругу за шею и тоже прижала к себе.
— Зачем? — спросила Марина.
— Что зачем?
— Зачем ты здесь?
— Как это? Я пришла за вами.
— Дура ты, Верка! Они же никого из нас не отпустят. — Марина высвободилась из её объятий. — Пока тебя не было, у нас хоть какой-то шанс был. А теперь они нас всех вместе…
— Прекрати! Не говори так! — воскликнула Вера, крепче прижимая к себе трясущегося Сашку и закрывая ему ухо ладонью, чтобы он не слышал этих ужасных речей. — Всё будет хорошо, слышишь! Нас отпустят, он обещал.
— Нет, — Марина покачала головой, — нам конец.
— А вот и наша Золушка пожаловала! — раздался позади знакомый голос, и под потолком вспыхнула яркая лампочка.
Вера обернулась. Это был он. Сильно изменившийся, повзрослевший, но всё такой же привлекательный. Она отпустила Сашку и медленно поднялась.
— Ну, здравствуй, Вера, — сказал Егор.
— Здравствуй.
— Не так я представлял себе нашу встречу.
— А ты вообще её представлял?
— Вообрази, представлял, —
