class="p1">— От нашего надежного агента, — в тон ему ответил аналитик.
— Ты же должен знать, Райдер, что самую ненадежную информацию передают самые надежные агенты. Все проколы в нашей работе начинаются с того, что мы начинаем безгранично доверять нашим источникам.
— Как правило информация этого агента бывает правдивой и очень ценной. Мы его неоднократно перепроверяли и у нас нет никаких сомнений в его лояльности.
— Из каждого правила есть исключения, мой тыловой друг. Кстати, почему русские назвали свой проект по совместному взрыву «Чаган»?
— Это по названию маленькой речки, текущей по Балапану и впадающей в их великую реку Иртыш. Раньше они для конспирации все ядерные взрывы зашифровывали под номерами, а теперь, узнав, как это делаем мы, решили дать эксперименту, а точнее взрыву имя. Кстати, если тебе интересно, наш в Неваде назвали «Джанкшен».
— Это еще что такое?
— Название индейского местечка, где была пробурена скважина для этих ядерных испытаний.
11 июля 1988 года (понедельник) — 10.45. Лэнгли, ЦРУ США
Джон Милнер ввалился во владения Райдера загорелый и отдохнувший в прекрасном настроении после уикенда, проведенного в Майами на борту яхты одного из состоятельных друзей.
— Нас ждут, — вместо приветствия бросил аналитик и показал на настенные часы.
— Только давай без этого твоего…
— С тобой хочет встретиться заместитель директора ЦРУ Майкл Хоуден.
— Даже так, — внутренне насторожился Милнер. — А где Эспозито?
— Вчера вечером срочно вылетел в Бонн, там какая-то конференция разведок стран НАТО по Восточному блоку…
— И там без руководителя ОСО никак?
— Это не ко мне Джон. Ты готов?
— Я никогда не любил сюрпризов от врагов, но они почему-то чаще прилетают от своих. Вперед поводырь.
Майкл Хоуден, широко улыбаясь вышел на встречу вошедшим, весьма дружелюбно их поприветствовал и предложил пройти в уютный кабинет для совещаний руководства ЦРУ, что сразу категорически не понравилось Милнеру.
— Я рад, что ты в хорошей форме, Джон Милнер. И что ты по-прежнему с нами. — оценивающе рассматривая оперативника, покровительственно заметил Хоуден. — Но сейчас не об этом. Я хочу предложить тебе участие в операции, после которой ты можешь стать легендой ЦРУ и очень состоятельным человеком. Я здесь, чтобы помочь тебе в этом.
После такого вступления оперативник перестал слушать и начал перебирать все возможные варианты, чтобы после этой встречи «потеряться» для ЦРУ.
Хоуден моментально отреагировал на перемену в настроении Милнера:
— Ты знаешь зачем нужны оперативники?
«Чтобы выполнять грязную работу, которую придумывают умники вроде тебя», — подумал Милнер, но вслух ничего не сказал.
— Знаешь, — не дождавшись ответа утвердительно сказал Хоуден. — Если ты сделаешь то, о чем сейчас думаешь, то тебе придется прятаться в какой-нибудь вонючей дыре всю оставшуюся жизнь. А я предлагаю тебе славу и богатую жизнь в любимом тобой Майами.
— Мне многие это обещали…
— Как только ты согласишься мы откроем тебе счет на миллион долларов в любом банке мира по твоему желанию.
— Можно я просто уйду?
— Джон, не заставляй меня говорить банальности, что от нас так просто не уходят и все в таком духе. Я не Эспозито и не буду тебя уговаривать. Я просто без суда и следствия навсегда упеку тебя в Гуантанамо. Причем спецагенты ждут моего сигнала за дверями этого кабинета, и они быстро доставят тебя в камеру, чтобы ты не утруждался попытками уйти в бега. Как тебе такой вариант?
— Дерьмо, — процедил сквозь зубы оперативник, но тут же добавил — Похоже у меня не остается выбора…
— Раз ты согласен, то я как компаньону открываю все карты, и ты узнаешь все нюансы операции «Ящик Пандоры». Я отдаю дань твоей проницательности операция действительно с двойным дном. Эспозито так увлекся верхушкой айсберга, что упустил главное. Но он пусть и дальше занимается своими иллюзиями, то, что он спланировал ты выполнишь за пару часов. Но это только начало, это отвлечение, чтобы КГБ среагировало, предприняло свои неважно какие меры и успокоилось. И вот тут ты проводишь заключительную часть операции. Райдер долго ее планировал и сейчас ознакомит нас с результатами.
— Без участия Эспозито я не буду на вас работать.
— В чем дело?
— Есть много причин. Первая — я не верю вашему аналитику и его плану. Вторая — «Орнитолог» — агент Эспозито. Третья — я верю Эспозито, он прикроет меня и выдернет из любой передряги…
— Достаточно, — перебил замдиректора. — Похвально, но ты предсказуем. Мы предполагали, что ты привязан к этому старому любителю виски, но не думали, что до такой степени. Мы посвятим его через наших общих знакомых и уверяю тебя, он согласится на этот вариант гораздо быстрее, чем ты и без всяких дополнительных условий. Но помни, Эспозито не должен знать о нашей дружбе и когда начнет тебя уговаривать для участия в плане «Б», как он это любит называть, ты соглашайся не сразу.
— Это понятно, — нетерпеливо перебил Милнер.
Хоуден хотел указать оперативнику на его место, но передумал и спокойно продолжил:
— После того, как ты выполнишь первую часть операции «Ящик Пандоры», ты больше не подчиняешься Эспозито и выполняешь только указания Райдера, который после успешного окончания этой операции займет место шефа ОСО.
— Что я должен сделать?
Хоуден сделал паузу и внимательно посмотрев на Милнера, произнес отчетливо чеканя каждое слово:
— Организовать убийство руководителя американской делегации по САИ.
— Убить американца? Да вы с ума сошли? — заорал оперативник и обхватил голову руками.
— Для блага Америки…
— Я знаю. Вы под этим предлогом убили даже президента Кеннеди…
— Заткнись, его убил агент КГБ… — гневно приказал замдиректора, а Райдер до этого молчавший, спокойно проинформировал:
— Во-первых, Пол Уилсон, обозначим его для конспирации, как «Х» — это не стопроцентный американец, во-вторых, он, что-то вроде советского академика Сахарова, который сначала создал водородную бомбу, способную уничтожить миллионы людей, а потом уже стал пацифистом.
— Райдер, давай без отступлений, — окрикнул замдиректора.
— И самое главное. Ты не сам ликвидируешь «Х». Это сделает агент ЦРУ «Орнитолог», который будет руководить контрразведывательной операцией русских во время САИ. После этого уже ни у кого не будет сомнений, что САИ надо прекращать.
— А если я все-таки не соглашусь?
— Мне все это начинает надоедать. Тебе напомнить кто находится в моей приемной? — возмущенно заявил замдиректора ЦРУ.
— У меня есть ряд вопросов…
— Когда ты во Вьетнаме по приказу своего друга Эспозито убивал не только вьетконговцев, у тебя не возникало вопросов… — жестко прервал Хоуден глядя прямо в глаза оперативнику.
— Я был слишком молод…
— Преступления против граждан США не имеют сроков давности…
— Я не люблю вспоминать об этом.
— Я тоже, поэтому будем считать,
