маячил мотоцикл, но тот почему-то не пытался обогнать медленную вереницу машин.
Тихон свернул на московскую трассу и больше мотоциклиста не видел.
* * *
— Миша, — Катя потрясла Михаила за плечо. — Миш, к тебе пришли.
— Что? — просыпаться не хотелось. Михаил поморгал. — Кто?
— Дама, — шепотом объяснила жена. — К тебе пришла дама. Вставай!
Катя засмеялась, убежала вниз.
Дамой оказалась Варвара. Она сидела у стола, положив руки на колени.
— Привет, — поздоровалась она, когда он вслед за женой спустился по лестнице.
— Привет, — поздоровался он.
Катя с любопытством за ними наблюдала.
— Я подумала… — Варя с тоской оглянулась на Катю.
Жена с любопытством справилась, вздохнула и тактично вышла в сад.
— Я тебе расскажу, но… — она сжала кулачки и снова расправила пальцы, положив их на колени. На одной штанине голубых джинсов была дырка. — В полиции я этого не повторю!
Михаил кивнул.
— Кто тебе сказал, что убийство на переезде и то, давнее, дело рук одного преступника?
— Конкретно мне этого никто не говорил. — Михаил подвинул стул, сел напротив нее. — Но мне кажется, что убийства связаны.
— Они не связаны! Они не связаны, я это точно знаю. Того убийцы нет давно.
Она посмотрела на Михаила, потом в окно.
— На дачницу тогда наехал Толик Токарев, наш сосед. Аслан потом у Токаревых дом купил. То есть не у Токаревых, у каких-то их родственников. Те в деревне никогда не жили.
Ей не хотелось говорить о том, что случилось много лет назад.
Ей хотелось рассказать, чтобы больше к ней не приставали.
— Я это видела. За грибами тем утром ходила и видела, как Толик в машине на обочине стоит. И он меня видел.
Варя быстро на него взглянула и снова уставилась в окно.
— Он поджидал дачницу. Ликину маму. Все быстро произошло. Мне не верилось, что она умерла, когда я к ней подбежала.
Михаил не ожидал, что она заплачет, но она заплакала. Достала из кармана джинсов кружевной платочек и вытерла глаза. Он много лет не видел кружевных платочков.
Она никому ничего не сказала, боялась. То есть ментам ничего не сказала, только маме. Она тогда ждала ребенка, уехать никуда не могла, а защиту свидетелям у нас не предоставляют.
Сказать не сказала, но участковому анонимную записку незаметно подсунула. Вечером в почтовый ящик кинула. Участковый дураком не был, после этого долго к ней подъезжал, но она делала удивленные глаза и на уговоры не поддалась.
Сосед-убийца ей не угрожал, только нагло улыбался при встрече. Противный он был парень, хулиганистый, его в деревне никогда не любили. Даже странно, что у таких хороших родителей вырос урод. А дружки у него вообще были, можно сказать, бандиты. То один в тюрьму попадал, то другой.
Соседа в деревне не любили, когда его мертвым нашли, никто не огорчился. Родителей жалели, а его нет.
Кто его застрелил, она понятия не имеет. Кто-нибудь из дружков-бандитов, кто же еще. В деревне об этом немного посудачили и забыли.
— Ментам я этого не подтвержу, Миша.
— Я понял, Варя. Я тебя к ментам не потяну, не бойся. Спасибо, что рассказала.
Она встала, помялась, помолчала и быстро пошла к двери.
— Варь, у вас есть мотоцикл? — остановил ее Михаил.
— Мопед! — она повернулась к нему, взявшись за ручку двери. — Участковый уже приходил, осматривал. На нем уже два года никто не ездил. Говорят, надо продать, а мне жалко. Сережа вернется, покатается.
Она подержалась за ручку и быстро закрыла за собой дверь.
Когда Михаил вышел на крыльцо, на участке ее уже не было.
День опять обещал быть жарким, солнце пекло уже нещадно.
— Пересядь в тень, — посоветовал он развалившейся в шезлонге Кате. — Сгоришь.
* * *
Ближе к МКАДу машин стало больше. Это еще не были полноценные пробки, но движение заметно замедлилось.
— Кира, вы наблюдательны, — Тихон покосился на профиль сидевшей рядом женщины. Профиль был строгий, классический. Она могла бы казаться красивой, если бы начала умело пользоваться косметикой. — Борис был чем-то обеспокоен в последнее время?
— Был, — она к нему не повернулась, смотрела на капот плетущейся впереди машины. — Ему не нравилось, как погибла Лика. Он об этом со мной не говорил, но я знала. Я все о нем знала.
— Я вчера разговаривал с Борисом. Недавно у нас рядом с поселком убили человека. Когда он звонил вам вчера в обед, он что-нибудь об этом рассказал?
— Нет, — она покачала головой и еле заметно улыбнулась. — Он сказал, что соскучился и ждет вечера.
Убийством она не заинтересовалась. Помолчала и тихо сказала:
— Когда у Бори была фирма, мы работали вместе. Вместе ехали в офис, вместе возвращались. Счастливое было время. Боря думал, что меня радует благополучие, с деньгами у нас тогда все было отлично, а мне нравилось, что у нас общее дело.
Машины впереди остановились, Тихон мысленно чертыхнулся.
— Всеволод нам сильно помог, когда фирму пришлось закрыть. Если бы не он, нам было бы совсем туго.
Поток опять медленно двинулся.
— Остановите у метро, — попросила Кира, повертев головой.
— Я вас довезу.
— Не надо! Мне хочется побыть одной. — Она скосила на него глаза и спросила: — Вы будете в Москве или вернетесь?
— В Москве. Я приеду немедленно, как только вы этого захотите.
— Спасибо. С вами мне как-то легче.
Тихон остановился у входа в недавно построенную станцию метро. Стоять здесь было запрещено, но он не стал соблюдать правила. Торопливо набрал номер телефона Киры, дождался, когда из ее сумки раздастся музыка.
Кира вышла из машины и быстро, почти бегом, пошла к стеклянному входу. У нее была неплохая фигура для ее возраста, держалась она прямо, и модное платье на ней больше не казалось потрепанным.
На московских улицах пробок еще не было совсем, до дома Тихон доехал быстро.
Квартира неуловимо изменилась, приобрела нежилой вид. На мебели лежал слой пыли.
Тихон быстро прошелся по комнатам, следов постороннего вторжения не обнаружил. Пыль на мебели везде казалась нетронутой.
Он заглянул в холодильник, посмотрел на стоявшую там бутылку минералки, но открывать ее не стал, выпил стакан воды из крана.
Зазвонил телефон. Отвечать Насте не хотелось, но он напомнил себе, что больше никому не нужен, и ответил.
— Не разбудила? — ласково спросила Настя.
Надо что-то делать, с тоской подумал Тихон. Он никому, кроме Насти, не нужен, но так больше продолжаться не может. Он не любит ее. Она его раздражает.
Лика тоже нередко его раздражала, он злился на жену, но при этом прекрасно понимал, что без нее ему будет плохо.
Оказаться без Насти
