идиоты.
Из конторы вышла пожилая женщина, окликнула Ивана. Михаил поехал дальше.
Когда проезжал мимо автобусной остановки, опять увидел на ней Варю.
Сначала хотел заговорить с ней прямо здесь, но передумал, поехал к больнице. Пассажиров автобуса хоть и было немного, но и ему, и Варе чужие уши не нужны.
В дырку велосипед не пролезал. Михаил прислонил его к забору подальше от фонарей, вернулся к раздвинутым прутьям.
Автобус подошел минут через пять. Варя вышла на остановке одна, неторопливо пошла к проему. Михаил прятался в тени, и она заметила его, только когда подошла почти вплотную. Сначала она испуганно отшатнулась, но тут же узнала и спокойно спросила:
— Ты что тут делаешь?
— Тебя жду, — вздохнул Михаил.
— Зачем?
Вообще-то он предполагал, что сам будет ее допрашивать.
— Хочу узнать, зачем ты сюда идешь.
— Работать. А что?
— Варь, ты не работаешь. Я узнал, ты в отпуске.
Свет ближайшего фонаря сюда почти не доходил, и ее лицо видно было плохо.
— Подрабатываю. Ночной сиделкой. А что?
Вопросы ее не пугали. Даже, кажется, веселили.
— Вчера около переезда человека убили, знаешь?
— Знаю. Об этом все знают, у нас такое нечасто случается.
— Этот человек друг Ликиного отца.
Она достала телефон, посмотрела на часы. Молча полезла в дырку, Михаил пробрался следом, сказал ей в спину:
— Варя, очень похоже, что это убийство связано с тем, что произошло много лет назад. Со смертью Ликиной матери.
Варя остановилась, медленно к нему повернулась. Она была намного ниже, ему приходилось к ней наклоняться.
— Как это?
— Черт его знает, — вздохнул Михаил. — Я хочу разобраться. Помоги мне.
— Я здесь при чем? — она снова заспешила к горящим невдалеке фонарям.
Расспросы ее больше не веселили.
— Я никого больше не знаю в деревне. Помоги мне.
— Я ничего не знаю!
Из темноты выросла стена корпуса. Терапевтический, прочел Михаил надпись под тусклым фонарем.
Варя нажала на кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась.
Она говорила правду. Она здесь работала, ее приход никого не удивил. Девушка, открывшая дверь, отступила в сторону, и дверь за Варей захлопнулась.
После темноты больничного двора плохо освещенная улица показалась светлой.
Домой Михаил ехал по совершенно пустой дороге. Даже у переезда не было ни одной машины.
Катя ждала его, стоя у калитки, и молча обняла, не дав слезть с велосипеда.
Большие яркие звезды сияли прямо над головой. Сквозь листья яблонь светились окна дома.
Михаил хотел сказать, что, хотя чужие беды напрямую их не касаются, он ужасно за Катю боится, но промолчал. Она все и так понимает.
Громкий звук мешал, отвлекал от чего-то важного. Тихон открыл глаза, жалея, что проснулся с петухами. Тусклый свет раннего утра наполнял комнату полумраком.
Звук раздался снова, и он понял, что звонят в дверь.
С веранды дверь видно не было. Быстро натянув шорты, он спустился вниз, вышел на пустое крыльцо. Звонили от калитки. За прутьями забора виднелась серая фигура.
Стояла такая тишина, что шаги по песчаной дорожке показались громкими.
Тихон открыл калитку и оторопело замер. Перед ним стояла Кира. Родственница прижимала к груди сумочку и смотрела на него безнадежно усталыми красными глазами.
— Боря не пришел с работы, — тихо сказала Кира. — У него отключен телефон.
Родственница ему не нравилась. Она казалась ему неумной и фальшивой.
Сейчас она была другой, настоящей.
Тихон молча подался в сторону, она прикрыла за собой калитку и тихо пошла к дому. Он ее обогнал, открыл дверь.
— Я узнавала, с ним не было несчастного случая, и он не поступал в больницу, — Кира равнодушно обвела гостиную глазами и села около стола. — Я случайно удалила ваш телефон, не могла позвонить.
Она поставила сумочку на пол и обняла себя руками.
На ней был тот же наряд, в котором она сюда приезжала, но сейчас модное платье казалось старым, потрепанным.
Тихон включил чайник.
— У него не могло быть какой-то срочной командировки?
Она безучастно на него посмотрела, не стала отвечать.
— Когда вы в последний раз с ним разговаривали?
— В обед, — она говорила ровно и устало. — Он всегда звонит мне в обед и когда задерживается.
Чайник отключился, Тихон налил ей чая. Она обняла пальцами горячую чашку.
— В полицию заявлять рано. Я звонила, они сказали, чтобы обращалась в бюро несчастных случаев.
Тихон подумал и заварил чай себе.
— Кира, подождите отчаиваться. — Он понимал, что совет глупый и пошлый.
Она с мягкой усмешкой на него посмотрела и снова уставилась на чашку.
— Мне некому сказать, кроме вас. Я не могла больше быть одна.
— Понимаю. Кира, могло произойти что угодно.
— Что? — она опять посмотрела на него с усмешкой. — Что могло произойти? Он не поступал в больницу. Он не попал в ДТП.
— Нужно вернуться в Москву, — лихорадочно соображая, решил Тихон. — Там легче что-то узнать.
— Да, конечно, — она безучастно кивнула. — Я специально приехала к вам так рано. Извините, что не дала выспаться. Сейчас поеду назад.
— Я с вами.
— Не надо, — она покачала головой. — Вы мне ничем не поможете. Я вам позвоню, если… будут какие-то новости.
— Я вас отвезу! — Тихон решительно поднялся. — Подождите, оденусь.
Поднявшись в спальню, он достал из шкафа футболку, надел, сунул в карман шорт телефон.
Чай она даже не отпила, молча отодвинула чашку, когда он снова спустился вниз. Вышла за ним из дома, села в машину.
Около губ у нее была сеточка морщин. Раньше он их не замечал.
— Я как-то растеряла всех подруг, — когда он свернул к воротам поселка, тихо сказала она. — А родных у меня уже давно нет. Боря мне всех заменял.
Она говорила о муже в прошедшем времени. Тихону хотелось ее поправить.
— Почему вы сразу решили, что случилось что-то скверное?
— А что я должна решить?
Ворота были открыты, около них стоял грузовичок. Кому-то из соседей привезли мебель.
Пару лет назад Лика заказывала кресла в московскую квартиру. Их тогда тоже привезли под утро, жену это сильно возмутило.
Заметив Тихона, грузовичок подался в сторону. Тихон миновал ворота, свернул к переезду.
Не он один путешествует в такую рань. Впереди маячил серый джип.
Кира равнодушно посмотрела на тянущуюся вдоль дороги лесополосу, на секунду прикрыла глаза и уставилась на серый асфальт дороги.
У переезда пришлось подождать. Джип остановился перед опустившимся шлагбаумом, Тихон за джипом. За ним, вывернув из-за поворота, стала еще одна машина, старая «Лада».
В сторону Москвы проехал длинный товарный поезд. Шлагбаум поднялся.
Джип тронулся, за ним Тихон, за ним «Лада».
За «ладой»
