Как и Анатолий, Мария Ильинична вне работы вела замкнутый образ жизни, можно сказать, что определила себе роль добровольной затворницы. И если Сивцов отпугивал женщин своим чересчур серьезным видом, то Машенька действовала подобным образом на мужчин, как ни удивительно, неординарной красотой. Конечно, бывали случаи, когда с ней пытались знакомиться на улице или в транспорте, но она совершенно не реагировала на приставания: просто молчала, не показывая никакой заинтересованности, и ухажеры, сникнув, отступали. Не в ее правилах было ходить на дискотеки или в рестораны, где такая привлекательная женщина, конечно, немедленно нашла бы себе пару. Но все это казалось ей банальным и даже пошлым. В конце концов, каждый человек должен дождаться, когда судьба подарит ему встречу со своей половинкой, — считала она. И вовсе необязательно суетиться и искать своего единственного. Но признаться самой себе в том, что Толик — именно тот, ради кого она до сих пор жила, Машенька в эту ночь не решалась.
Сивцов все больше поражался тому, как одинаково устроены их души. Если выразить это одной фразой, то она звучала бы так: система против хаоса. Они походили друг на друга стремлением устроить вокруг себя мир так, чтобы все было ясно, понятно и логично, а каждая вещь находилась на своем месте. Но и он не признался в нахлынувших на него чувствах.
Утром он проснулся после недолгого сна очень рано и, не включая света, долго сидел рядом с Машенькой, шепча: "Наконец-то я тебя нашел, ты самая удивительная!" Он почувствовал, что счастье — быть просто рядом с любимой, когда она, объятая покоем, находится в его полной ласковой власти. Впервые ему не хотелось идти на работу, которая еще недавно была главным смыслом его жизни, а разгадка тайн криминального мира — самым увлекательным занятием.
Так же, не зажигая света, он сварил себе на кухне кофе, соорудил "двойной" бутерброд с ветчиной и сыром и, позавтракав, вышел из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь. Со стороны он напоминал любовника, спешащего покинуть ложе страсти, чтобы не наткнуться на ревнивого мужа.
День предстоял очень непростой. По дороге созвонился с Корицким, и тот доложил, что уже находится на площадке, в робе и каске. Он получил задание очистить территорию от мусора, что давало возможность видеть все, что происходит на стройке, и постоянно держать в поле зрения канализационный люк.
В подземный тоннель решили проникнуть из другого колодца — несколькими кварталами ближе к площади Революции, чтобы не нарушить, что называется, чистоту эксперимента: важно было зафиксировать реакцию тех, кому проникновение в подземные глубины могло оказаться не по душе.
На месте уже ждали Игорь Кротов и Юрий Курков, который сначала хотел подтрунить над приятелем по поводу его ночного приключения, но в присутствии постороннего сдержал себя, что, правда, далось ему с большим трудом.
Игорь, облаченный все в ту же серую униформу с драконом, сразу же поддержал затею следователей:
— Мне эта замуровка уже несколько дней не дает покоя! Только о ней и думаю! Может, и в самом деле найдем что-нибудь стоящее.
Пока следователи переодевались в машине, подошли двое рабочих в зеленых куртках с оранжевыми буквами на спинах. Чтобы разобраться, что они означают, наверное, понадобился бы целый штат шифровальщиков. В отличие от других членов спонтанно образовавшейся группы они не испытывали никакого энтузиазма в отношении предстоящей работы, которую надо было проделать вручную, без компрессора и отбойных молотков. Следы вчерашнего веселья застыли мрачными масками на их лицах: те выражали скрытое недовольство и желание, побыстрее расправившись с невесть откуда свалившимся заданием, смыть утреннюю тоску несколькими бокалами пива.
— А кто потом заделывать будет? — хмуро спросил один из рабочих, который в отличие от другого, успел с утра побриться.
— Об этом можете не думать, — успокоил его Сивцов. — С вашим начальством обо всем договорено. Вам надо только сломать заложенный проем.
— Вы, монтеры, не бузите, — неожиданно вступил в разговор Кротов. — Если генеральной прокуратуре понадобится, пол-Москвы пророете.
Сивцов укоризненно посмотрел на Игоря, и тот замолчал.
— Нам-то что, — равнодушно произнес небритый рабочий. — Ломать — не строить! Только вот кувалду не взяли, только кирки. А если кладка толстая, они не помогут.
Кротов хотел было выругаться, заклеймив тупоумие "монтеров", но из уважения к следователям промолчал и направился к машине. Вскоре он вернулся, держа в каждой руке по увесистому молоту. Ему пришлось еще раз возвращаться — на сей раз за веревочной лестницей: металлические скобы в колодце показались Кротову ненадежными, и для подстраховки спустили вниз нехитрое сплетение из канатов и деревянных плашек.
Прежде чем оказаться под землей, Сивцов позвонил Корицкому.
— Ну что там у тебя? — поинтересовался он.
— Все тихо, — ответил Антон. — Никакой суеты. Правда, работенка мне попалась тяжелая, надо бы за нее отгул потом назначить.
— Это трудотерапия! — отрезал Анатолий и распорядился: — Продолжай наблюдение и учти, что связи в тоннеле, скорее всего, не будет, так что запоминай все, до самой малейшей детали.
Спуск и продвижение к цели прошли без приключений, если не считать того, что небритый рабочий выронил изо рта горящий окурок, и тот попал за шиворот Кротову, "притормозив" в том месте, где снаружи на спине была пришита эмблема. При свете фонарей огнедышащий дракон вдруг стал выпускать струю дыма. Игорю пришлось сбросить куртку, чтобы избавиться от предмета монтерской "диверсии".
— Под землей — не курить! — заорал он, затаптывая бычок, и посмотрел на Сивцова, ища поддержки.
— Слышали? — пришел на подмогу Анатолий, обращаясь к рабочим. — Это приказ!
Те ничего не ответили, решив мужественно пройти отпущенное им несправедливой судьбой испытание до конца, а там уже и расслабиться. Чтобы хоть как-то загладить свою невольную вину, небритый "монтер", оказавшись на месте, без промедления стал наносить удары киркой по замурованному участку стены. Почти сразу же к нему присоединился товарищ. Сначала только отлетали искры, да образовывались небольшие выбоины.
"Так можно проковыряться целую неделю!" — подумал Анатолий, и словно прочитав его мысли, рабочий с гладким лицом сменил инструмент и стал бить по стене кувалдой. Но и это ничего не дало: не образовалось даже малейшей трещины, а молот отлетал от забетонированной поверхности, как от резины.
— Вот уж горе-специалисты! — сказал Кротов, придав последнему слову пренебрежительный оттенок, и взял вторую кувалду. — Головой надо работать!
Он подошел к небритому "монтеру", жестом велел ему остановиться, а затем показал, как надо приставить кирку к стене. Сам же, размахнувшись, ударил по второму ее концу молотом. Острие сразу углубилось в бетон на пару сантиметров. Игорь продолжал наносить удары, и вскоре весь отрезок кирки до самой рукоятки вонзился в поверхность. Глядя на него, и Юрий со вторым рабочим стали проделывать то же самое, немного отступив от первой пары. Постепенно пробитыми отверстиями был "нарисован" квадрат, стороны которого равнялись примерно метру.
— Ну а теперь молотите! — скомандовал "монтерам" Кротов. — Что-что, а это вы умеете.
Рабочие стали одновременно наносить удары по квадратному участку. Им вторило гулкое эхо, пока к этому звуку не прибавился сначала едва слышный, а потом все более явственный треск. Наконец, в стене что-то крякнуло, и обозначенный отверстиями кусок обрушился внутрь.
Дрожь волнения пробежала по телу Сивцова: наверное, так бывает у хищников перед решающим броском на лакомую жертву. Он скомандовал рабочим:
— Вы остаетесь здесь и ждете дальнейших распоряжений!
Потом обратился к Кротову:
— Давай, Игорь, вперед, у тебя фонарь мощный! А мы за тобой.
Диггер легко протиснулся в проем, немного задержался, чтобы осмотреться, и, наконец, перевалился внутрь. Вторым пролез Анатолий, а следом за ним Курков.
За дырой оказалось довольно просторное помещение с выложенными желтым старинным кирпичом стенами и сводчатым потолком. Оно напоминало грот, сооруженный неведомо для каких целей. На полу, покрытом слоем пыли, отпечатались следы, скорее всего, сапог. Сивцов попросил Юрия сделать несколько снимков, и они осторожно двинулись к противоположной стене: до нее было метров десять, и справа от центра виднелся проход высотой чуть ниже роста человека. Туда же вели и отпечатки обуви.
— Кажется, наше предположение подтверждается, — заметил Курков, но Анатолий поднял согнутую в локте руку: дескать, не надо делать выводов раньше времени.
Жест оказался пророческим. По найденному подземному ходу они смогли продвинуться не более пяти шагов: он заканчивался бетонной преградой, причем, судя по виду материала, сооружена она была давно, возможно, несколько десятилетий назад. На поверхности виднелись выбоины: кто-то, вероятно, уже пытался проверить сооружение на прочность.
