и присваивает себе привилегию нажать на кнопку «отправить». Три письма улетают по назначению.
* * *
10:45, Солигорск, 120 км к югу от Минска
Как всегда, когда выдается такая возможность, глава службы безопасности проводит выходные на даче. Сегодня воскресенье, и погода на удивление приятная. Над его владениями, по которым он любит прогуливаться верхом, безоблачное небо. Жеребец рыжей масти обошелся ему в целое состояние, и он очень им гордится. Пока он чистит его жгутом из соломы после прогулки, в кармане снова и снова вибрирует телефон. Наконец мужчина раздраженно проверяет сообщения. Взгляд меняется, лицо бледнеет. Бросив лошадь, чиновник кидается к дому, врывается внутрь и после недолгих поисков находит жену на кухне. Та встречает его изумленным взглядом. Он велит ей немедленно паковать чемоданы и объявляет, что они уезжают далеко отсюда и никогда не вернутся. После чего поднимается в свой кабинет и опустошает сейф.
* * *
10:45, Минск
Глаза Марики наполняются слезами, когда она читает короткое сообщение: «На Востоке начинается весна». Она так взволнована, что не может выговорить эту фразу, и показывает Михаилу экран телефона. Рука у нее дрожит. Михаил сжимает ее в объятиях и кружит. Они танцуют без музыки посреди гостиной на глазах у ошарашенных детей Марики.
– Поедем на твоей машине, – говорит он, отпуская ее.
Марика одергивает свитер и немного приглаживает волосы.
– А дети? – озабоченно спрашивает она.
– Возьмем с собой. И Дарью тоже, – он переводит взгляд на урну, стоящую в центре обеденного стола. – Кто, как не она, заслуживает при этом присутствовать!
Марика кивает, велит старшим одеваться, упаковывает малыша в комбинезон и бросает Михаилу ключи.
* * *
В трех километрах от квартиры Михаила, в дорогом центральном районе Минска, главный санитарный врач тоже читает сообщения. Но его плясать совершенно не тянет. Шантажисты обещают, что не станут предавать его преступления огласке, если он будет в точности следовать полученным указаниям.
В 10:50 к изолятору на Окрестина, завывая, устремляются пять скорых.
* * *
10:50, Минск
Сэм только что получил сигнал от Ноа. Он выходит из машины с сумкой на плече и заходит в дом. В лифте он достает из сумки «узи». У супруги начальника тюрьмы нет причин бояться омоновца. Должно быть, это очередной курьер принес что-то для мужа. Она открывает дверь и отшатывается при виде направленного на нее оружия.
Сэм – агент Моссада, он работает в Восточной Европе уже десять лет и бегло говорит по-русски.
– Позвоните мужу и повторите ему дословно то, что я вам сейчас скажу, – спокойно приказывает он, и по его голосу чувствуется, что он не моргнув глазом выстрелит, если она откажется повиноваться. – Будете сотрудничать – все закончится хорошо.
* * *
11:00, Рим
Матео и Екатерина в одиночестве стоят посреди пустынного офиса, рука в руке, и впитывают тишину. Матео делает глубокий вдох и смотрит на часы. Одиннадцать ровно. Он набирает команду и запускает величайшую кибератаку в истории хакерства, направленную на инфраструктуры целой страны.
Десятки миллионов запросов устремляются на серверы белорусского правительства, насыщая полосу пропускания.
Первыми обваливаются серверы служб коммуникации, за ними следуют серверы службы внутренней безопасности, уже лишившейся руководства – ее глава бежал из страны. Спасательные службы хакеры не тронули. На экранах диспетчерской башни аэропорта Минск-2 появляется предупреждение. До полного отключения связи осталось пять минут. Диспетчеры тут же перенаправляют приближающиеся самолеты в соседние страны, а самолетам на земле запрещают взлет. «Достойный ответ», – думает Екатерина, следя за первыми последствиями атаки.
Один за другим рушатся серверы разных министерств. Теперь только тайная оппозиция может обмениваться сообщениями – благодаря антеннам и роутерам, доставленным Корделией.
* * *
11:00, Окрестина, Минск
Включается пожарная тревога. Запертые на замок решетки отпираются. Открываются двери камер; вооруженные надзиратели начинают выводить заключенных во двор. В узком коридоре Роман замечает Николая, расталкивая спешащих товарищей, догоняет его. Хватает за руку и велит следовать за ним. Мужчины пробираются назад. Через три минуты, задыхаясь, они добираются до выхода. Надзиратели смотрят на них из-за стекла, но не двигаются с места. Они только что получили от начальника тюрьмы приказ не вмешиваться.
Вдали слышатся сирены пожарных и скорых, звук как будто поднимается к самым небесам. На аллее, ведущей к тюрьме, появляется черный фургон.
11:08
Работницам кажется, что они слышат последнее пыхтение старого локомотива, выпускающего клубы пара на вокзале. Барабаны «тайчжоу» останавливаются, конвейер замедляет ход и замирает. Растерянный надзиратель на посту яростно лупит по клавиатуре. Работницы наблюдают за ним, не зная, как быть. В здании женщин пожарная тревога не звучала. Другой надзиратель, в зале, приказывает им оставаться на рабочих местах. И, чтобы показаться авторитетнее, торжественным тоном объявляет, что произошла авария.
– Как хорошо, что он тут, без него мы бы и не догадались, – хмыкает Ирина.
Дженис в аду, но ее лицо озаряет сияющая улыбка. Она знает, что это не просто авария, и теперь изо всех сил надеется, что Николай и Роман скоро окажутся на свободе.
– На Востоке начинается весна, – шепчет она, замерев.
Распахивается дверь, в прачечной появляются два омоновца, у одного из них пистолет-пулемет. Они в балаклавах, но по глазам понятно, что они осматривают прачечную. Взгляд одного из них падает на Дженис, и омоновец быстро идет к ней.
– Мы ничего не сделали! – протестует Ирина, закрывая лицо.
Омоновец срывает балаклаву, под ней обнаруживается женское лицо.
– Ноа! – сдавленным голосом восклицает Дженис.
– Идем, объяснимся позже, – приказывает та.
– Она пойдет с нами, – говорит Дженис, беря Ирину за руку.
К ним приближается надзиратель с явным намерением вмешаться. Рафаэль, товарищ Ноа, встречает его ударом приклада, и тюремщик с окровавленным лицом катится по полу. Моссадовец наводит «узи» на пост и прикладывает палец к губам, давая второму надзирателю понять, что в его интересах сидеть смирно.
Ноа, Дженис, Ирина и Рафаэль выбегают в коридор и поднимаются по лестницам, перескакивая через ступеньки. Рафаэль возглавляет группу, Ноа замыкает. Надзиратель у выхода не оказывает никакого сопротивления. Он без сознания лежит на полу.
Три пожарных автомобиля и пять скорых с работающими мигалками уже стоят на центральной аллее.
– В фургон! – приказывает Ноа.
– А Николай, а Роман? – беспокоится Дженис.
– Николай во второй скорой, Роман в пятой.
– А Софья? Я ее тут не видела.
– Софья экстрадирована, она в Швеции, в безопасности. Давай залезай, не беспокойся, надзиратели у нас под контролем.
– У нас? – переспрашивает Дженис, залезая в фургон.
– Я объясню.
11:15
Пять скорых покидают территорию тюрьмы и разъезжаются в разные стороны. Три из них – просто прикрытие,
