Васильевна. – К тому же его уже не должно быть. Из архива эти вещи спустя год извлекаются и подвергаются утилизации. Это просто чудо, что он сохранился.
Климов взял в руки обернутый бумагой журнал. Его он приобщит к делу, которое обрастало деталями, как снежный, катящийся ком с горы.
– Скажите, какие отношения поддерживали Степанов и Иванова? Он ее навещал. А… она была не против? – спросил Климов, выходя из кабинета главврача следом за ней.
Нину Васильевну срочно затребовали в одну из палат к пациенту.
– Нет, что вы. Таня ждала его визитов. Я бы сказала, что отношения между ними была весьма теплые. И даже выходили за рамки дружеских. – Она лукаво блеснула глазами. – Однажды я видела, как они целовались. И не я одна. Мне кажется, что это не всем понравилось.
– Кому конкретно, Нина Васильевна? Брату?
– Нет. Тому, чья фамилия чаще других вносилась в журнал регистрации. Вы же видели, – укорила она его и глянула на часы. – А сейчас простите. Мне надо идти.
– Последний вопрос, Нина Васильевна, – попридержал ее за локоть Климов. – Татьяна не была замечена в дружбе с кем-то из пациентов мужского отделения? Они же выходят на прогулку, общаются и…
– Нет. Категорически – нет. Таня близко не подходила к мужчинам. И к себе никого не подпускала. Те трое, чьи фамилии записаны в журнале, – весь ее круг общения во время лечения. Что было за воротами клиники, я не знаю.
Павел долго ехал в отдел. Не потому, что проезжая часть была загружена – он знал, как объехать пробку. Просто он не торопился возвращаться, как не спешил с выводами. Но они настырно лезли в голову и казались такими обоснованными, что не находилось доводов возразить самому себе.
– Черт! – выругался Климов, обнаружив, что как-то так незаметно оказался рядом с больницей номер семнадцать. – Ну не может быть! Не должно же…
Ему хватило двадцати минут, чтобы все выяснить. В отдел он вернулся темнее ночи и сразу затребовал с Вари информацию по автомобилям, которые попали в объектив камер видеонаблюдения вместе с машиной Виноградова.
– Прости, еще не дошла до техотдела, – покаялась она, странно улыбаясь. – Тут ко мне Маслов заезжал. И оставил такой убойный материал, что я…
– Что ты? – с хмурым видом оценил ее непонятное веселье Климов. – Не знаешь, что теперь с ним делать?
– С кем, с Масловым? – Она рассмеялась. – Нет, с ним как раз знаю. Я, наверное, замуж за него пойду.
– Чего, чего? – Павел почувствовал странную сухость во рту и протянул нараспев: – Заму-уж?
– Ага. А ты против?
Она уставилась на него тем самым, забытым вопросительно-обиженным взглядом. А что он мог ей пообещать? Ничего! Она милая, славная, надежная. Но это совсем не то, на что должны опираться отношения. Это не любовь. И пусть в его жизни настоящая любовь закончилась полным крахом – семейная жизнь не прошла проверки, начинать все надо именно с этого – с любви…
– Я не против. Выходи за Маслова, раз уж тебе так приспичило, – отозвался он ворчливо.
– Я семью хочу, Климов. Детей. И чтобы при детях отец был. Мне не приспичило! – закончила Варя с надрывом. – Просто…
– Просто тебе хочется, чтобы кто-то думал о тебе, – прервал он ее, усаживаясь на место и вытягивая ноги под столом. – А я думаю о тебе, но не так… Тебе хочется, чтобы кто-то ждал тебя дома. А меня самого надо ждать. Все время ждать, Воронова. Тебе надо, чтобы о тебе кто-то заботился, был тебе опорой. А я этого ничего не умею, Варька. Я эгоист. Одиночка. И мне… Мне жаль, что так вышло. И… Выходи за Маслова…
Она выскочила из кабинета со слезами на глазах. А он что? Догонять не станет. Потому что не соврал, что ему нечего ей предложить. У него нет того запаса достоинств, которых так жаждут женщины. Варя не исключение. И Таня Иванова тоже. В ее жизни тоже случился любовный треугольник, из которого она нашла только один выход – через окно.
Климов освободил регистрационный журнал от бумаги и еще раз пробежался глазами по его страницам. Да, все, оказывается, просто…
– Никого, кто бы мог нас заинтересовать. – Варя положила ему на стол список номеров автомашин и их владельцев.
Она вернулась с румяным лицом и отсутствием туши на ресницах. Видимо, поплакала и умылась.
– Нет машины Игнатова, Хлопова и иже с ними. Никого из фигурантов. – Она села за свой стол и насупленно уставилась в компьютер. – Материал Маслова… Что с ним станем делать?
– Отнесу полковнику. – Климов внимательно просматривал список. – Пусть руководство решает. Это не наш уровень, товарищ старший лейтенант.
С минуту он молчал и вдруг воскликнул:
– Ну, не может быть! Зачем же так… Зачем же ты так откровенно подставился?
После того как Климов, доложив, замолчал, в кабинете полковника еще минуты три стояла полная тишина.
– Н‐да-а… – протянул тот, вцепившись в дужки своих очков, которые со злостью терзал во время доклада Климова. – Это точно? Никаких сомнений нет?
– Так точно, товарищ полковник. Есть все основания полагать, что за всем стоит Изотов. Владимир Изотов, – на всякий случай уточнил Климов, словно полковник не знал, кто такой Изотов. Тот знал и опешил с первых его слов.
– Нами установлено, что Изотов долгое время работал в морге больницы номер семнадцать. Пришел туда после окончания учебы в медицинском институте и служил там до того, как перевестись в наше ведомство.
– А перевелся он?.. – Полковник поднял вопросительный взгляд на Климова.
– Год назад. Сразу после гибели его любимой женщины.
– То есть он уже тогда что-то такое задумал? И место работы помогло ему?
– Я не могу сказать. У нас была вакансия.
– А что там за история с его болезнью? Он ведь лечился от нервного стресса, помнится?
– Так точно. Долго был на больничном после некрасивой истории – выдал неправильное заключение. Я толком не вникал.
– А ты вникни! – повысил голос Иващук. – Что за история? За какое неправильное заключение?
– Так точно.
Климов только вздохнул. Работа со вчерашнего дня была проведена колоссальная. Он лично даже ночевать домой не поехал – спал в комнате отдыха. Варьку забрал Маслов в половине второго ночи. Она так устала, что сама не могла вести машину. Куда тот ее повез, Климов не вникал. Она уже призналась ему, что дала Маслову согласие и в ближайшие выходные собиралась познакомить его с родителями.
Вообще работал весь отдел. Из техников тоже один парень остался и помогал им восстанавливать Володину историю звонков и выездов.
