Васильевна, здравствуйте! — перегнувшись через забор, поздоровалась с соседской домработницей Катя.
Женщина торопливо шла от калитки Тихона.
— Здравствуй, Катя! — Александра остановилась, нахмурилась.
Она всегда часто хмурилась и редко улыбалась. Она заставляла маленькую Лику носить соломенную шляпку, чтобы не напекло голову, и не выпускала на улицу без плотного завтрака.
Лика утверждала, что терпеть ее не может.
Катя точно знала, что это не так.
Подруга никогда не позволила бы не доучиться внуку Александры.
— Не знаешь, куда Тихон уехал?
У Александры были глубокие морщины на лице. Женщина заметно сдала после смерти Лики.
— Вроде бы в Москву.
Девушка Настя утверждала, что Тихон в Москве с родственниками. Девушка считает, что лучше Тихона мужа не найти, и борется за свое счастье.
— Просила предупреждать, когда уезжает! — сердито пожаловалась Александра.
— Позвоните ему, — посоветовала Катя.
— Не буду я ему звонить! Сто раз просила! Если увидишь его, скажи, чтобы сам звонил, когда понадоблюсь.
— Хорошо, — согласно кивнула Катя и порадовала: — Аслан в сознание пришел. Миша считает, что все будет в порядке.
— Знаю, — неожиданно Александра мягко и широко улыбнулась. Она больше не сердилась. — Медина, жена его, звонила. Дочка моя пришла с работы, сейчас с детьми сидит. Дети у них хорошие, послушные, умненькие. Старших слушаются. Когда Павла Викторовича убили, мне пришлось их оставить ненадолго, — тут Александра опять нахмурилась. — Соседка у меня есть, старая совсем, без конца звонит, жалуется то на давление, то еще бог знает на что. Одинокая она, кроме меня, позвонить некому. Чаще всего с ней все в порядке, но я все равно бегу, очень уж старая женщина. В тот раз давление и правда поднялось, я ей таблетку дала, подождала, когда давление снижаться начнет. Дети ни шагу из дома не сделали, поужинали, в кроватки легли. Хорошие ребятки. Так ты скажи, Катя, Тихону, чтобы позвонил, когда понадоблюсь. Не забудь.
— Не забуду, — пообещала Катя.
Александра Васильевна заспешила дальше. Она сутулилась. Раньше Катя за ней этого не замечала.
Она знала, кто убил Эллу. Она бросила работу в больнице и воспитывала Лику. Старалась загладить свою вину за то, что убийца остался безнаказанным?
В траве, растущей вдоль дороги, появились желтые пятна пижмы. Лето перевалило на вторую половину.
* * *
Тихон вернулся в квартиру, подошел к окну, внимательно оглядел двор.
Милой паре зачем-то понадобилось вытащить его в Москву. Ход они сделали отличный. В том, что Тихон предложит отвезти несчастную женщину домой, можно было не сомневаться.
Нужно поехать к офису Бориса, дождаться, когда он выйдет. Тихон больше не жертва, теперь он будет делать ходы. Нужно только не допустить, чтобы пара об этом знала.
Внизу под начинавшим краснеть боярышником сидела дама средних лет, покачивала детскую коляску. Двое подростков проехали вдоль дома на самокатах.
Оторвавшись от окна, Тихон подошел к книжному шкафу, погладил пальцем фарфоровую борзую и снова вышел из квартиры.
Лифта ждать не стал, спустился пешком, сел в машину.
Едва ли Кира сейчас за ним наблюдает, но, выезжая из двора, он внимательно смотрел на следовавшие за ним машины.
Тронулась за ним только стоявшая у соседнего подъезда серая «Киа». У «Киа» был приметный номер, три-шесть-девять. Ряд нечетных чисел.
Тихон проехал два квартала, остановился у ресторана с террасой на улице. «Киа» проследовала дальше.
Позавтракать не мешало, силы ему понадобятся. Тихон уселся на террасе, заказал куриный шашлык, минералку и кофе.
Народу за столиками было немного. За соседним девушка с черными кудрявыми волосами деловито набирала что-то на ноутбуке и надувала губки. Девушка слегка напоминала Лику, и Тихон старался на нее не смотреть.
Проходящих мимо пешеходов тоже было немного, Кира не смогла бы затеряться в толпе.
Нужно не впадать в паранойю, остановил себя Тихон.
Еще многое было неясно, но главное уже произошло. Он перестал плутать в темноте. Он перестал быть жертвой, он стал охотником.
Теперь инициатива была за ним.
Принесли шашлык, Тихон принялся неторопливо жевать.
Зазвонил телефон. Звонок был несвоевременным, мешал думать, но Тихон ответил.
— Да, Ольга Петровна, здравствуйте, — поздоровался он с подругой Павла.
Сбоку раздался тихий стук. Кудрявая девушка убрала компьютер в сумку и быстро пошла к выходу.
— Вы не узнали насчет тела? — поинтересовалась Ольга Петровна.
— Не успел, извините, — покаялся Тихон. — У меня… проблемы с родственниками.
— Не могу отключиться от этого кошмара, — пожаловалась она. — То о Лике думаю, то о Всеволоде, то о Павле. Мы же с Павлом совсем недавно разговаривали. Я ему тогда рассказывала, как Лика мне звонила весной. Спрашивала, есть ли у меня знакомый риелтор. Рассматривала возможность продать бабушкину квартиру. Риелтор моя подруга, я дала Лике телефон, но она риелтору не позвонила. Павел тогда предположил, что необходимость в продаже пропала, потому что фирма получила платеж, на который давно не рассчитывала.
— Вы знаете, о какой квартире идет речь?
— О квартире Ликиной бабушки. Другой запасной, насколько я знаю, у них не было. Всеволод тоже рассматривал возможность эту квартиру продать. Квартира плохая, от нее давно нужно было избавиться. Там жили родственники, пара, про которую я вам рассказывала. Но у родственников есть квартира, даже две, их не пришлось бы выгонять на улицу. Одна квартира в Подмосковье, а вторую, в Москве, они пару лет назад купили. Я в курсе, потому что моя подруга проверила и квартиру, и родственников. Это не совсем законно, но… Подруга давно работает риелтором, умеет такие вещи делать. Всеволод хотел купить квартиру получше, чтобы гарантированно не падала в цене.
Тихон опять пообещал, что немедленно позвонит, как только узнает, когда можно заняться похоронами, сунул телефон в карман. Поискал официанта глазами, расплатился.
Он оказался прав. Зарплата Бориса позволяла приобрести квартиру. У них не было никакой необходимости пользоваться чужой.
Но они зачем-то пользовались.
Серую «Киа» Тихон заметил, когда садился в машину. «Киа» с номером три-шесть-девять стояла метрах в десяти от ресторана.
* * *
Звонок Катя услышала, вернувшись из магазина. Отпуск расслаблял, раньше она не забывала телефон, даже когда ненадолго выходила из дома.
Звонки прекратились, начались снова. Пока она бежала на второй этаж в спальню, опять прекратились и опять начались.
— Мам, — схватив телефон с тумбочки, выдохнула Катя. — Привет!
— О господи! Как дела? У вас не отвечали оба телефона! Мы же волнуемся!
Отпуск расслабил не только ее, Мишу тоже. Его телефон лежал на той же тумбочке. В Москве он не выпускал его из рук.
— Все в порядке. Ходили в магазин. Что у вас?
— У нас никого не убивают! Ты не представляешь, как я переволновалась!
— Прости, мам, — Катя спустилась
