Недавно Сандра сделала мне подарок.
Она принесла с собой длинный футляр, отделанный тисненой кожей, и положила его на кровать.
— Что это? — спросил я.
— Это подарок, — ответила Сандра с невинным выражением лица.
Не знаю почему, но меня это известие не обрадовало. Едва дотронувшись до футляра, я уже хорошо знал, что там внутри.
— Ну, что же ты, — поторопила Сандра. — Открой!
Я поднял крышку. На зеленом бархате лежал старинный пистолет с длинным дулом.
Он был удивительно красив. Внутри отполированной деревянной рукояти мерцало глубокое темное пламя, завораживая и притягивая взгляд.
Я провел пальцем по ровной гладкой поверхности. Почему-то мне казалось, что дерево будет теплым.
Но оно оказалось холодным, словно не живым.
— Зачем мне пистолет? — спросил я Сандру.
Она наблюдала за мной с легкой усмешкой.
— Я считаю, что каждый мужчина должен иметь оружие, — ответила она.
Я пожал плечами.
— Не вижу в этом необходимости.
— А как же иначе разбираться со своими врагами?
Я тихо засмеялся.
— Милая, ты опоздала родиться, — сказал я снисходительно. — В наше время принято разбираться с врагами по-другому. Слава богу, мы не дикари.
— Ну, да, — сказала Сандра, глядя в сторону. — Гораздо проще украсть чужую невесту, чем завоевать ее в честной борьбе с другим мужчиной. Правда?
Кровь бросилась мне в лицо.
— Ты хочешь стравить нас с Загурским? — спросил я, пристально глядя на нее. — Тебе хочется, чтобы один из нас убил другого ради тебя? Тебе будет лестно прослыть роковой женщиной? А может, ты хочешь остаться богатой вдовой? Так?
Она отвела глаза и отвернулась, ничего не ответив. Я понял, что не ошибся.
— Сандра! — позвал я.
Она глянула на меня через плечо.
— Ты играешь в опасные игры, — предупредил я.
— Пусть, — ответила она, не раздумывая.
С той ночи пистолет стал ее любимой игрушкой. Иногда мне кажется, что она приходит ко мне только затем, чтобы достать из футляра тяжелое красивое оружие, любовно погладить его рукоятку, что-то прошептать над длинным черным дулом, словно оно живое и может ее слышать.
— Забери его, — сказал я однажды, не выдержав ритуала, ставшего привычным.
Сандра задумчиво погладила рукоять.
— Нет, — ответила она. — Пусть он будет у тебя.
Не знаю, что произошло в этот миг, но я вдруг ясно понял, что если она не унесет из моего дома оружие, случится что-то непоправимое. Я только не знал, произойдет это со мной или с ней. Возможно, беда случится с нами обоими.
— Унеси его отсюда, — снова попросил я.
Сандра подняла на меня насмешливый взгляд.
— Чего ты боишься? — спросила она.
— Не знаю, — ответил я. — Но я чувствую, что, если ты оставишь пистолет, случится беда.
Она рассмеялась.
— Ты же говорил, что не боишься смерти! — напомнила Сандра. На мгновение задумалась и продолжала с серьезным выражением лица.
— Знаешь, мне кажется, я смогла бы тебя полюбить, если б ты доказал мне это.
Я подошел к ней, взял руками за плечи и попытался заглянуть ей в глаза.
Напрасно. Она упорно смотрела в пол.
— Ты хочешь, чтобы я застрелился? — спросил я тихо.
Она раздраженно сбросила мои руки со своих плеч и сказала:
— Оставь меня!
Повернулась ко мне спиной и выбежала из комнаты. Я услышал, как отворилась входная дверь, подошел к окну.
Сандра торопливым шагом шла к воротам, уходила от меня. Навсегда?
— Боже милостивый, — сказал я вслух. — Прошу тебя, сделай так, чтобы она больше не вернулась!
Я просил об этом господа, потому что у меня не хватало сил отказаться от нее самому».
Я остановился и перевернул несколько страниц.
Осталась только одна запись. На этом дневник прадеда обрывался.
Я повернул голову и посмотрел в окно.
Небо над поселком осветили робкие рассветные лучи. Запели проснувшиеся птицы, оранжевый свет торшера терял свое обаяние, становился не таким уютным, каким был ночью
«Читать или не читать?» — подумал я.
— Лучше не надо, — предупредило благоразумие. — Ты ведь и сам уже понял, чем может закончиться история любви, похожей на ненависть. Или история ненависти, похожей на любовь. Отложи дневник.
Но любопытство оказалось сильней благоразумия. Я вернулся к тому месту, на котором остановился, и продолжил чтение.
27.07.05.
«Я решил играть по правилам, установленным Сандрой. Она не приходила уже несколько ночей, но я не ищу ее в городе и не пытаюсь увидеть хотя бы издали.
Она слишком привыкла к моей слабости. Пора показать ей мою силу.
Я заставляю себя оставаться в доме и выхожу только на короткую прогулку до пляжа и обратно.
Это трудно, это почти невыносимо: не видеть ее.
Сандра стала моим наркотиком. И я, как всякий человек, пристрастившийся к зелью, ненавижу свою отраву и одновременно жажду ее до полного физического изнеможения.
Особенно тяжело мне пережить ночь. Я знаю, что она, скорее всего, не придет, но все равно жду ее каждую минуту. Засыпаю только на рассвете, сплю не более двух часов. Боюсь заглядывать в зеркало, потому что вижу там незнакомого человека с неприятным осунувшимся лицом и мрачными глазами.
Моя кухарка говорит, что меня сглазили.
Сегодня четвертый день без нее. Может быть, выехать в город?
Нет, я не должен поддаваться искушению. Я должен держаться стойко. Тогда она придет. Хотя бы из любопытства.
Она пришла.
Я уже почти перестал ее ждать и стал понемногу свыкаться с мыслью о том, что больше мы не увидимся. Мне даже показалось, что я стал выздоравливать. Я уже не сижу ночи напролет у окна, карауля каждый шорох на улице. Я стал засыпать не под утро, как обычно, а намного раньше.
Может, это хорошо, что я решил проявить твердость и излечиться от своей болезни?
Да, это было бы хорошо. Но Сандра почувствовала, что теряет свою власть надо мной. Вот она и пришла сегодня ночью, чтобы окончательно забрать мою душу.
Я уже собирался лечь спать, когда услышал, как едва слышно заскрипела входная дверь дома. Я насторожился.
Неужели показалось?
«Господи, сделай так, чтобы это была не она!» — попросил я господа, но сегодня господь был занят и не услышал мои просьбы.
Бесшумно отворилась дверь спальни, и на пороге показалась она.
Минуту мы стояли молча и смотрели друг на друга.
Я испытывал странные чувства. Меня раздирали пополам отчаяние и радость. Я не хотел, чтобы Сандра приходила, и одновременно с этим был безумно счастлив оттого, что она пришла.
Наверное, я схожу с ума.
— Не ждал? — спросила она, наконец, нарушая тишину.
— Нет, — ответил я хрипло.
Она сделала шаг вперед, вышла из-за бархатной портьеры, скрывавшей лицо. Я жадно разглядывал ее.
Она стала еще красивей, чем раньше.
— Ты меня больше не любишь? — спросила Сандра после небольшого раздумья.
Я молча покачал головой. Произнести вслух «не люблю» мой язык отказывался.
Она подошла очень близко, положила руки мне на плечи. Я почувствовал слабый запах ее духов. Голова закружилась, и я, не думая больше ни о чем, обхватил ее двумя руками, прижал к себе так крепко, что она задохнулась.
Через час я больше не помышлял о свободе. Она добилась своего. Я снова стал ее комнатной собачкой, послушно сидящей у ног.
— Значит, ты хотел меня бросить? — спросила Сандра.
Я повернул голову и посмотрел на нее. Ее голова лежала рядом на подушке, глаза смотрели в темный потолок.
— Хотел, — ответил я. — Но у меня не получилось.
— Если бы я не пришла, получилось бы, — возразила Сандра.
— Может быть, — ответил я равнодушно.
Какая разница, что могло бы быть? Получилось все именно так, как получилось!
Минуту мы лежали молча. На душе у меня было одновременно горько и радостно. Я состоял из противоречивых чувств, которые не могут мирно ужиться в одном человеке.
— Давай проверим, — предложила Сандра.
Я снова повернул голову и посмотрел на ее красивый профиль.
— Что ты имеешь в виду?
— Продолжим опыт, — ответила она, не поворачиваясь ко мне. — Посмотрим, удастся ли тебе обойтись без меня.
Я тихо засмеялся. Повторить все эти мучения еще раз? Проще умереть!
Я так ей и сказал:
— Проще умереть.
— Что ж, умри, — согласилась она легко.
Я попытался ее обнять, но Сандра вырвалась из моих рук и вскочила с постели.
— Больше ты меня не увидишь, — сказала она спокойно.
Я приподнялся на локте и посмотрел на нее.
Враг. Она — мой злейший враг. До того, как я встретил эту женщину, моя жизнь была спокойной и счастливой. После встречи с ней я превратился в самого издерганного и несчастного человека на свете.
А ей это нравится. Ей нравится меня мучить. Так она чувствует свою власть надо мной.
