— Что у тебя случилось, дорогая, почему сидишь в темноте?
Магда подошла к ней. Женщины расцеловались. Мадам заметила сына.
— И ты здесь, мой дорогой, — сказала она и направилась к юноше.
— Как видишь, — ответил он и освободил дорогу.
Госпожа Аргирис и не заметила этого. В стиле женщин, которые всегда пытаются наполнить комнату своим присутствием, громко спросила:
— А кто здесь еще?
Магда представила меня, а родственница в свою очередь представила своего спутника.
— Господин Деногиас, знаменитый Деногиас, наверняка слышали о нем.
Я никогда не слышал этого имени.
— Вы позволите…
— Ни в коем случае. И не говорите, что не сможете пообедать с нами!
Но я отказался от приглашения.
Ушел я с виллы еще с большим количеством вопросов. Магда исключила несчастный случай. И допускала преступление, которое, конечно, совершила не сама. Но была ли она откровенна?
Если бы она хотела что-то скрыть, то остановилась бы на версии с несчастным случаем. Зачем вызывать подозрения при обстоятельствах, не совсем для нее благоприятных? И какую роль играли ее слова об опасениях Тимотеоса Констаса?
После обеда я направился в гостиницу. Возле окошка администратора меня остановили:
— Господин Никодемос, вам три раза звонили.
— Звонивший не назвал себя?
— Один раз это был господин Мелахринос. Остальные не назвались.
Я поднялся в комнату. Невольно глянул на телефон. Белый аппарат как бы насмехался надо мной. Я поднял трубку.
— Прошу контору господина Мелахриноса.
Я подождал несколько секунд.
— Господин Мелахринос вернется к четырем часам дня.
Повесил трубку и опять глянул на аппарат. Я был уверен, что мой «друг» не замедлит проявить себя. И оказался прав.
— Вас спрашивают из города, — послышался четкий голос телефонистки.
— Давайте связь.
— Вы вернулись?
— Вернулся.
— Встретились с родственниками?
— Вы ведь знаете.
— Как это знаю?
— Вы же были там…
— Я?
— Да, вы, дорогой кузен.
В трубке послышался смех.
— Вы повидались с очаровательной тетушкой?
— Повидался.
— А знаете ли вы, что есть насекомые, которые убивают самца в момент соития?
— Зачем вы звоните? Из филантропических соображений?
— Из ненависти.
— Из ненависти?
— Одну минутку!
Мой собеседник снова повесил трубку. Я был очень взволнован. Кто это? Алекс Аргирис?.. Нет, скорее звонила женщина.
Магда Констас! А зачем Магде это делать? Зачем вызывать подозрения? Нет, нет… не то. И все же эта абсурдная, неоправданная мысль не покидала меня.
Я разлегся на кровати одетым и закурил. С нетерпением ожидал шестнадцати часов, чтобы встретиться о Апостолосом Мелахриносом.
— Вы встречались? — спросил он.
— Да.
За четверть часа до открытия конторы я уже был на месте. Мелахринос несколько удивился, увидев меня так рано.
— Не спрашиваю, какое она произвела впечатление…
Мне показалось, что это не тот человек, какого я видел при первой встрече. Теперь все выражение его лица выдавало склонность к наслаждениям: Магда отвергла адвоката и теперь он возненавидел ее.
— Что с вами случилось?
— Ничего. Я просто думаю.
— О ком?
— О Тимотеосе Констасе. О том Тимотеосе Констасе, которого не знал.
Я нагнулся над столом, приблизившись к адвокату.
— Господин Мелахринос, хочу, чтобы вы говорили абсолютно искренне.
Он усмехнулся.
— Я всегда говорю искренне.
— Господин Мелахринос, кого боялся мой дядя?
— Он боялся? Кого ему бояться?
— Что-то внушало ему страх.
— Кто это сказал?
— Его жена.
— Она солгала. Тимотеос Констанс ничего не боялся. Не было никаких причин.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Тимотеос не имел от меня секретов. Я был не только его адвокатом, но и другом. Если бы его что-то мучило, он бы со мной поделился.
Адвокат достал сигарету.
— Нет, мой дорогой, не было Никаких секретов в жизни вашего дядюшки. Иначе я узнал бы о них первым.
Четким движением он поднес огонь к сигарете, глядя мне прямо в глаза. Мелахринос вел себя уверенно, и в то же время казалось, что адвокат заранее позаботился о том, чтобы все его речи и жесты выглядели естественно.
— В ночь, когда умер дядя, вы говорили, что были у него дома?
— Да.
— А кто еще был с вами?
— Человек пять или шесть. Точнее, шесть. Инженер Леонес с супругой, старые друзья, художник Попадопулос и родственница Магды с сыном.
— Госпожа Аргирис?
— Да. И еще некий господин Демодикос. Полагаю, что он — знакомый вашего дядюшки по заграничным командировкам.
— Еще кто?
— Больше никого.
— Вы ушли вместе со всеми?
— Нет. Я ушел с супругами Леонес. Остальные — позже. Сначала Демодикос, затем родственники Магды Констас.
— И когда уходили эти последние, дядюшка был здоров?
— Разумеется.
Последовала небольшая пауза.
— По крайней мере, так заявили госпожа Аргирис, ее сын, Магда и служанка.
— Вы поверили?
— Да. Опасно лгать сразу стольким людям.
— Служанка еще находится в доме вдовы?
— Нет. Она уже в своей деревне.
— Сама уехала или ее выставили?
— Уехала.
— Кому она это сказала?
— Женщине, которую наняли вместо нее.
Мелахринос отвечал доброжелательно, так, как это делал бы любой старый друг, беседуя с единственным родственником покойного.
— Господин Мелахринос, последний вопрос. При первой беседе вы намекали на то, то у Магды Констас был любовник. Вы его знаете?
Тот задумался.
— Да, — произнес наконец.
— Он в Афинах?
— Да.
— И продолжает поддерживать отношения с вдовой?
— Нет.
— Можете сообщить его имя?
— Зачем вам?
Действительно, зачем? Этого я и сам не знал, так же, как не знал, что делать дальше.
— Я хочу знать все, что связано с дядей в последний период его жизни.
— С какой целью?
Я пожал плечами. Он требовал ответа, которого я еще не успел дать себе.
— Хочу знать.
— Любовником Магды Констас был актер Димитрис Апергис. Знаете его?
— Слышал. Когда уезжал из Греции, он как раз дебютировал.
— Сегодня он считается лучшим актером. Талантливый артист из изысканной семьи, но эгоист и сноб.
— Когда прервались их отношения?
— Вскоре после смерти Тимотеоса Констаса.
— Этот разрыв связан со смертью?
— Не знаю.
Больше вопросов не было — я узнал множество вещей и в то же время не узнал ничего. Прощаясь, Апостолос Мелахринос спросил:
— Когда вы вернетесь к своим делам?
— Посмотрим, — ответил я.
Собственно, в тот момент я не знал, уеду ли скоро из Греции, или останусь, чтобы…
По сути, зачем мне было оставаться? Чтобы раскрыть причину смерти почти незнакомого мне родственника? Но вернувшись в гостиницу, я позвонил в туристическое агентство, чтобы забронировать билет в Париж на следующую неделю.
Я написал Апостолосу Мелахриносу письмо, в котором сообщал о решении вернуться к своим делам. А также выразил признательность за заботы и поручал адвокату защиту моих интересов по наследованию. Отправив письмо, я уселся в кресло и взялся за газеты. Мой взор остановился на улыбающемся интеллигентном лице. Это была культурная страница. Под фотографией прочел следующее:
«Руководитель труппы и главный герой театра Аттикон Димитрис Апергис в роли Жака Дюваля в пьесе Марселя Марсо «Каникулы господина Дюваля». Премьера состоится сегодня в Аттиконе».
Я решил пойти на представление, несмотря на то, что уже почти решил вернуться во Францию. Я подошел к окошку в вестибюле.
— Один билет на вечер в театр «Аттикон».
— На премьеру Апергиса? Боюсь, что это не легко…
Сотенная бумажка устранила сомнения. Спустя десять минут мне сообщили, что билет можно взять в кассе.
До начала представления оставалось четыре часа. Возможность увидеть любовника Магды воскресила во мне интерес к делу.
Кельнеры убирали столы на площади. Вместе с уходящим солнцем исчезало и послеобеденное весеннее тепло. У входа в гостиницу я заметил знакомый силуэт Алекса Аргириса. Молодой человек остановился у окошка в вестибюле и что-то спросил у служащего. Заметив меня, он подошел.
— Вы один?
— Да. Пытаюсь убить время.
Предложил ему присесть. Был ли Аргирис тем незнакомцем, который мне звонил?
— Только вернулись из Психико?
— Да.
Он беспомощно поднял плечи.
— Вы встречали в жизни что-либо более скучное, чем семейные встречи?
