шляпу. – Что, мол, я девятого мая делал. Так, в город ездил… Председатель мне подводу дал. Разрешил за комодом, а как же… Старуха моя, вишь, комод в городе присмотрела, фабричный! Вот я и…
– А что – девятого? – удивился Пенкин. – Ведь выходной день, магазины закрыты. Да и праздник.
– Так это… комод-то уж к Раковым привезли. Это родичи наши, дом у них на Советской, хороший такой дом, с палисадом. Я-то хотел Николая, шофера, попросить, он на грузовике у нас, да все ж решил сам съездить. С Николаем-то когда еще договоришься… А тут председатель лошадь разрешил взять. Вот я и поехал…
– Поехали, значит?
– Поехал, ага… Часа за два добрался!
– Вот что, Евграф Тимофеевич! Давайте-ка теперь все очень подробненько! Поняли?
– Ну, как не понять…
Рассказ конюха вышел довольно путаным и неровным, и тому имелась причина.
– Ну, употребил, врать не буду. Праздник же! Я, почитай, всю войну в партизанах, с Чайкиным… Знаете, небось, Ивана-то Аркадьевича? В колхозе «Путь Ильича» председателем нынче…
Как понял Сергей, «употреблять» конюх начал еще по пути, прихватив с собой заначенную от супруги «маленькую» – «Московскую Особую» ценой рубль сорок девять копеек.
Ну, маленькая, она маленькая и есть – едва-едва на дорогу хватило. И что было делать?
Заехать в «Чайную», вот что!
– Она ить как раз на пути. Думаю, надо пораньше, народ-то потом набежит – праздник!
– А «Чайная», значит, в праздник работала?
– Работала. Она и по воскресеньям иногда…
Вот там-то, в «Чайной», за кружечкой свежего пива и познакомился конюх с двумя. Те в уголке стояли, воблу шелушили и вроде как сговаривались что-то перевезти. Дед помощь и предложил.
– Оно, конечно, не сразу. Опосля, как выпили пару кружек, познакомились. Я их еще меню попросил прочитать – мол, не вижу. Хорошие люди оказались – снабженцы.
Как выглядели «снабженцы», конюх, увы, пояснил без всяких подробностей. Помнил, что один в возрасте – грузный, седой. Второй – молодой, верткий, небритый.
– Лица? Не, точно не помню – подслеповат, ага… У одного вроде широкое, у другого – узкое. Нос? Глаза? Не-е… не скажу… Одеты? Да как все. О! На самые глаза – кепки. Узнать не смогу – вижу плоховато.
Подпоив конюха, «снабженцы» тут же и сговорились насчет подводы.
– У них это… с собой еще водка была. Ну, праздник же!
Евграф Тимофеевич и не заметил, как уснул, да так крепко, что мало что помнил. Проснулся уже ближе к вечеру, в своей же телеге. Оклемался да поехал к Раковым за комодом.
– А где проснулись-то?
– Да на бережку, у речки…
– А знакомые ваши, они и без вас могли, куда надо, съездить?
– Могли… Катька – кобыла смирная.
– Так-так… – задумался следователь. – А ну-ка, давайте-ка, Евграф Тимофеевич, вспомним-ка поточнее, где именно – «на бережку»?
– Так у старой пристани, где березы. Ой, еще вспомнил – правая рука у грузного забинтована была. Сказал, поранился.
– А где забинтована?
– Да вот этак… по всей ладони.
– Еще вопрос, – следователь склонил голову набок. – Евграф Тимофеевич, они сразу на ваше предложение согласились? Ну, что-то там перевезти?
– Так, говорю ж, не сразу. Сначала выпили. Потом уж…
– И вы, значит, сразу же согласились?
– Дак, а чего ж добрым людям не помочь? Ну и… – Шмыгнув носом, конюх как-то виновато потупил взор, словно нашкодивший школьник. – Ну и это, рубль сразу дали… десятку. Если по-старому… Может, для кого и небольшие деньги, а все же на дороге-то не валяются!
– Ну, да… Так, узнать не сможете?
– Говорю же – подслеповат…
– А они о том знали?
– Кто-о?
– Ну, эти ваши знакомцы.
Евграф Тимофеевич развел руками:
– Говорю же, меню попросил прочитать.
Осмотр подводы тоже ничего не дал, да Пенкин и не надеялся – все-таки прошло уже два месяца.
Вернувшись в город, следователь все же заехал к реке, на старую пристань, да там и остался, отпустив водителя:
– Вы поезжайте. Я потом в прокуратуру сам доберусь.
На бревнах, на вымоле, разместились трое пацанов с удочками. Двое – лет по десять, один – чуть постарше, белобрысый, веснушчатый.
– Хоть что-то здесь есть? – подойдя, недоверчиво хмыкнул Пенкин.
– Как когда. – Сдвинув на затылок кепку, белобрысый солидно поплевал на червя. – Бывало, как пойдут – и окуни, и уклейки. А бывало, сидишь целый день, и хоть бы какой-нибудь толк, поганый ерш! А вы, дяденька, тоже рыбак?
– Так в детстве тоже здесь ловил. Давненько уже, тому лет десять. Так тогда здесь такие щучки водились! – Улыбнувшись, следователь показал руками примерный размер «щучек» – вышло около метра.
– Да ну! – недоверчиво прищурился пацан. – Сейчас тут щук… ну, бывает иногда…
– А вы тут всегда ловите?
– Так живем рядом. Так каждый день почти.
– И на девятое мая ловили?
– На девятое? – Закинув удочку, мальчишка озадаченно покачал головой.
– Да были, – подсказал тот, что помладше. – Там, под березами, еще какой-то дед спал, пьяный. Я помню, у меня тятенька тож в тот день выпимши был, аж с утра.
– Ага – дед, – радостно покивал Пенкин. – А что, он потом сам ушел, дед-то?
– Не-е! Телега за ним приехала. Мужики какие-то. Верно, родня. Взяли под руки – да на телегу. Хорошая такая телега, с машинными колесами. Там солома еще… Вот они его – и на солому.
– А что за мужики?
– Так обычные. – Парнишка пожал плечами. – Мужики как мужики. В плащах брезентовых, в кепках. Да я особо-то не присматривался – как раз клюнула. Плотвица! Пока вытаскивал, потом оглянулся, а их уж и нету. Уехали.
– А мы еще раньше ушли, – припомнил белобрысый. – А вам, дяденька, тот дедок – тоже родня?
– Ага… Пятерка у него в тот день пропала. То ли выпала, то ли пропил, то ли вытащили!
– А и так и эдак может, – засмеялся младшенький. – Дед-то пьяной был.
– И мужиков тех ты узнать не сможешь?
– Так особо-то не приглядывались. Да и далековато.
И впрямь – далековато. От старой пристани до рощицы навскидку – метров сорок, а то и все пятьдесят.
– А как же вы деда-то разглядели? Ну, что пьяный?
– Так мимо же шли! Он уже храпел. О! Еще у одного из тех мужиков вроде рука забинтована была… Точно! А вот правая или левая – не скажу.
* * *
– Повезло деду, – выслушав, резюмировал Алтуфьев. – Могли бы и прибить от греха. Скинули бы труп в речку… Но осторожные. Все же решили подпоить…
– Да и мальчишки…
– Ну да…
– Я вот думаю, примерные портреты преступников мы уже имеем, пусть пока и нечеткие. – Пенкин побарабанил пальцами по лежащей на столе папке. – Их
