себя чувствовала перед тем, как потерять сознание, испробовав волшебный отравленный чай, которым меня угостила симпатичная жена владельца отеля.
Я не знала, как долго я так просидела. Скорее всего, совсем немного, потому что сумерки еще не наступили.
Раисы нигде не было видно. Дверь в дом была заперта. С неба опускался снег.
«Спокойно, – попыталась я мысленно уговорить себя. – Жива. Жива. Почему-то еще жива. Но она вернется. Она обязательно вернется. Используй то время, что еще осталось, тебе его дали не просто так».
На словах мы все герои. Легко сказать, но трудно сделать. Я была похожа на замороженную отбивную и имела серьезные проблемы со здоровьем. На одних вдохновляющих мантрах далеко не уедешь.
Но я пока еще дышала.
Первым делом нужно было узнать, куда делся мой противник. В идеале – догадаться о его планах и по возможности просчитать риски. Если не ожидать ее появления в любой момент, то возможно даже воспрянуть духом, а там уже и до гениальных идей недалеко.
Решив, что Раиса решила все-таки пообщаться с незваным гостем, я прикинула, что времени у меня не то чтобы нет совсем, но очень мало.
Медленно, очень медленно я сползла по стенке и прижалась к земле щекой. Сейчас попробую с помощью связанных ног приготовиться к атаке, которая, скорее всего, станет для меня последней.
Есть и другой вариант: я могу притвориться бесчувственным мешком с костями, и тогда Раиса решит, что я не представляю для нее опасности. Она расслабится, утратит бдительность, а потом… посмотрим.
На глаза попалась бочка. Если попытаться ее уронить или просто запинать ногами, то она издаст приличный звук, который кто-нибудь услышит.
Эта идея показалась мне удачной, и я направила остатки сил на то, чтобы достигнуть ржавой и отвратительно пахнущей цели.
В этот момент краем глаза я заметила какое-то движение над забором. С него свисала человеческая нога. Она дернулась, и вслед за ней показалась фигура без лица, потому что на него была натянута черная шапочка с прорезью для рта и глаз.
Человек замер и помахал мне рукой. Я не смогла ответить на приветствие и просто наблюдала за тем, как он пытается спуститься на землю.
Спрыгивая, он задел картонную коробку, которая увлекла за собой другие. Достигнув земли, незнакомец попытался остановить обвал и успешно справился с задачей.
Он подбежал ко мне, пригибаясь, словно шел под обстрелом. Рухнул рядом на колени и аккуратно отклеил изоленту с моего лица.
– План «Перехват», – многозначительно сообщил он.
Голос показался мне знакомым.
– Осторожнее, – попросила я. – Она на все готова. В доме есть оружие.
– Вы как? – шепотом спросил человек, но скоро понял, что сморозил глупость. – Здорово вас отделали. Много крови потеряли?
– Пару глотков, – ответила я. – Руки. Освободите руки.
Он освободил руки, и я чуть не заплакала от боли. Я их не чувствовала.
Он снял куртку и набросил мне на плечи, после чего аккуратно помог лечь на спину. Снимая изоленту с ног, он подбадривал меня всякими дурацкими фразами типа «Сейчас, сейчас, потерпите» или «А я уж думал, что опоздал».
Вдруг он остановился и вскочил на ноги.
– Слышите?..
Я прислушалась.
– Не слышу.
– Будьте тут, – приказал он.
– Не вопрос. Сделаю пока десяток-другой отжиманий, – ответила я, с трудом шевеля губами. – А вы кто?
– Ни слова больше, – ответил смельчак и сдернул с головы шапочку.
Надо мной стоял лейтенант полиции Бегунков, который накануне довел меня до бешенства своим высокомерием и диким нежеланием сотрудничать.
Я аж дар речи потеряла.
Бегунков подкрался к двери и извлек из куртки самый настоящий пистолет Макарова.
– Эй! Будьте осторожны! – громко прошептала я. – Вы хоть умеете им пользоваться?
Лейтенант кивнул и рывком распахнул дверь.
В коридорчике, ведущем на кухню, было пусто. Он сделал несколько шагов вперед и исчез из поля зрения.
Вскоре из дома послышались крики. А потом прозвучал выстрел.
Все внутри оборвалось. Опираясь плечом о забор, я поднялась на ноги и попыталась зайти в дом, но не успела. У меня закружилась голова, сильно затошнило, и я кулем рухнула на землю.
В постели я провела неделю. Каждый день меня навещала молоденькая терапевт из медпункта.
Каждый день я виделась с Виталием. Он приносил йогурты, детское питание и всегда кофе в большом стакане. Пару раз появился мой герой Бегунков, который все так же сильно краснел, когда Виталий начинал над ним подшучивать. Но тем, кто понял, что я попала в беду, оказался Виталий. Это он пришел меня проведать, но Раиса не пустила его дальше порога и сообщила, что я срочно уехала домой. При этом он заметил на вешалке мою куртку. Именно он тут же побежал в полицию и рассказал обо всем Бегункову, и тот тотчас отправился в отель узнать, в чем дело, на всякий случай прихватив с собой табельное оружие.
В тот момент, когда я боролась с Раисой на заднем дворе, именно Виталий пытал дверной звонок, преследуя только одну цель – зайти в отель, увидеть меня и убедиться в том, что я в порядке. Поэтому Раиса, почуяв неладное, решила отложить мою казнь и отправилась в дом, чтобы избавиться от незваного гостя.
Лейтенанту Бегункову я подарила новую шапочку, которую купила в спортивном магазине, и пригласила в гости, если он окажется в Тарасове.
С Кирьяновым я тоже общалась каждый день. Сначала по телефону, а потом и лично, когда он приехал в поселок за тем, чтобы лично допросить Соломона, а потом забрать меня домой.
Он постоянно допрашивал Копенберга, который сразу сказал, что после самоубийства Раисы и смерти брата потерял всякий смысл в жизни.
Известие о том, что жена целенаправленно избавлялась от всех участников трагедии, в том числе и от Отто, добило его окончательно. Для воплощения своего замысла Раиса пробыла в Тарасове несколько дней, где жила в дешевой гостинице, но мужу она сказала, что едет в гости к подруге.
– Вообще-то смотреть на него больно, –
