плохо соображал, что на все был готов, лишь добраться до ее тела…
– Вполне реалистично, – одобрил Артур. – Наверное, этим пистолетом Лиза его и оглушила. А может, нашла что потяжелее… Она – девушка крупная, так что у нее хватило сил усадить обмякшего Жуковца в кресло.
– Или она усадила его заранее, изобразив, будто готова сделать… Ну ты понимаешь…
– Возможно, – согласился он. – С ее-то адской хитростью… Разделавшись с ним, Лиза расчленила тело Дины, расфасовала по пакетам и отправилась в турне по городам Подмосковье.
Я напомнила:
– Предварительно установив голову Дины на столе перед трупом Жуковца. Олицетворение раскаяния. Тому старику, Борису Станиславовичу, издали показалось, что за рулем джипа был парень… Но Лиза – высокая, крепкая. Скорее всего, она надела куртку Жуковца и его шапку, чтобы сходство было полным. Наш свидетель обознался. Он же видел ее из окна, ночью…
– Исчадие ада, – пробормотал Артур и вдруг резко вскочил с кресла. – Ну что, поехали?
Даже Никита растерялся:
– Прямо сейчас? Ночь же…
– До утра наша далеко не бедная Лиза может удрать на край света, – проворчал Логов. – Если вы совсем размякли, оставайтесь, я оперативников с собой возьму.
Но я уже была на ногах:
– Я с тобой!
– Я тоже. – Даже в полумраке стало заметно, как Никита покраснел.
Торопливо поднявшись, он неловко одернул худи, такой длинненький, тоненький, совсем юный и милый, но безнадежно одинокий, что мне вдруг стало до того жаль его – сердце затопило… Оно бултыхалось в теплой жалости, сбиваясь с ритма, и я сделала единственное, способное унять это нервное биение: обняла Никиту. Он испуганно дернулся и затих в моих руках. А у меня возникло странное чувство, будто я внезапно обрела недостающую целостность, найдя ту часть меня, которой болезненно не хватало.
Артур улыбнулся, глядя на нас, и лицо его стало таким добрым и мягким, будто и не он только что живописал зверское убийство. Но я уже знала: одно другому не мешает. Никто из нас троих не стал злее от того, что имел дело с вещами воистину чудовищными. Даже для меня расследование преступлений уже стало чем-то вроде работы, о которой забываешь с родными людьми. Да! Именно это я и ощутила, обняв Никиту, – родной.
«А как же Кирилл?» – мелькнуло в мыслях и… погасло.
Он так и не позвонил мне за эти дни. Ничем реальным не укрепил фантазию о любви, которую я сочинила сама и даже истово поверила в нее. Не стал скарабеем, готовым спасти меня из плена тоски…
Да и тоски больше не было. Все сложилось просто прекрасно: со мной рядом самые родные люди, и, похоже, очень непростое убийство раскрыто. Я надеялась, что Лизе не удастся скрыться, прежде чем мы доберемся до Загорянки, поэтому быстро разжала руки и бросилась к выходу:
– Поехали, поехали!
Это произошло само собой, но в машине я почему-то села рядом с Никитой. К счастью, он не потерял сознание от волнения, а Логову хватило такта не прокомментировать это. Нет, я не собиралась брать его за руку, ничего такого. Мы просто сидели рядом и продолжали обсуждать детали дела, и Никита даже позвонил Овчинникову, сообщил, что мы едем на задержание. Перспектива срываться среди ночи не привела того в восторг, но Артур крикнул, обернувшись, что мы справимся сами.
– Не банду же брать едем! Она хоть и крепкая, но все же девчонка, уж как-нибудь справимся, – добавил он, когда Никита убрал телефон.
Мне захотелось поделиться тем, что оформилось совсем недавно:
– Странно… Обычно мстителей всегда жаль, правда? А Лизу нет. Почему?
Никто не ответил мне. Но все задумались.
* * *
Дом казался не сонным, а затаившимся – только одно окно тускло светилось, как будто он подглядывал одним глазом, надеясь, что этого никто не заметит. Еще по дороге Артур позвонил Маргарите, предупредил о приезде, но попросил не будить Лизу – якобы ей не обязательно присутствовать при разговоре.
– А это так срочно? – раздался в трубке недовольный голос. – До утра не может подождать?
– К сожалению, нет. Хотя если вас не волнует, что убийца совсем рядом с вами и может нанести новый удар…
– Жду вас, – тотчас отозвалась Маргарита.
Логов уже получил сообщение, что белая «Тойота», которую камера одной из круглосуточных моек в Мытищах зафиксировала в ту ночь, принадлежит именно Маргарите Прохоренко. С галогеновыми фарами на «кенгурятнике»… Сомнений не осталось, но Артур не испытывал радости: ему предстояло непростое объяснение…
Наряженная в изумрудного цвета пеньюар, нежно пахнущая и уже подкрашенная, Маргарита поджидала его на кухне, как гостеприимная хозяйка накрыв чайный стол. Но в ее планы явно не входило, что красивый следователь среди ночи явится к ней с парой помощников.
«А она недолго убивалась по возлюбленному, – отметил Артур насмешливо, оценив полупрозрачность пеньюара. – Возможно, дочь переоценила глубину ее чувств».
– Что это значит? – В голосе Маргариты зазвенел лед.
Вытянув шею, она пыталась смотреть на всех свысока, но внутри ее было слишком много тревоги, и этот номер не прошел даже с Сашкой, которая в любой компании оказывалась самой маленькой.
– Маргарита Алексеевна, вам лучше присесть, – посоветовал Логов, но она не двинулась с места, глядя на него с вызовом.
«А что, если она и сама обо всем догадалась?» – Он загасил это подозрение, как окурок: не может быть.
А если б и впрямь истина уже открылась ей, как она поступила бы? Сдала бы дочь в память о Виталии? Или признала бы свою вину перед Лизой и попыталась спрятать ее от правосудия? Впрочем, как бы Маргарита ни пыталась помочь дочери, в ее глазах она навсегда останется той, что взрастила в ней чудовище…
– А вам лучше уже сказать, что привело вас в мой дом среди ночи, – потребовала она раздраженно, и этот тон вызвал в нем ответную волну еще сдерживаемого, но уже закипающего гнева.
И эта тонкая шея, и напряженно расправленные прямые узкие плечи, и все ее острое лицо показались Артуру такими жалкими… Трудно было поверить, что эта женщина заправляла бизнесом и совсем недавно содержала молодого здорового мужчину, которого, по сути, купила. Сейчас она казалась настолько слабой и хрупкой – от любого грубого слова сломается, от плохой новости. Но сострадания к ней Артур не испытывал, как никогда ему не было жаль и Гертруду, а он видел разные постановки. Почему ему самому не пришла в голову аналогия с «Гамлетом»?
«Надо бы сводить Сашку в театр, – подумал он и коротко улыбнулся ей. – Сам сто лет не был… Одноглазого тоже можно с собой взять… Похоже,
