Официантка принесла мой заказ и спросила, не нужно ли мне что-нибудь еще. Я отказалась, причем пожелала сразу же расплатиться. Вынув из сумки кошелек, я раскрыла его и как бы случайно продемонстрировала, что денег у меня «немного» больше, чем требуется заплатить за кофе. Тоже как бы случайно официантка это заметила и скоренько умчалась к бару. Краем глаза я заметила, что она перешептывается с барменом.
Когда моя чашка опустела наполовину, девушка снова подошла ко мне и, наклонившись, тихо сказала:
— Во втором зале у нас есть рулетка. Если вы желаете, то милости просим.
— Желаю, — ответила я, понимая, что уже начала скучать. «Веселый Джокер» мне показался местечком, абсолютно лишенным какого-либо куража. Время тянулось медленно еще и потому, что ничего интересного для меня, в смысле — для расследования, не происходило.
Поднявшись, я переглянулась с барменом, он улыбнулся мне и показал рукой на занавес из толстого зеленого материала, закрывавший кусок стены справа от него. Я кивнула, подошла ближе, и он отодвинул занавес в сторону.
А вот здесь и было то, что назвала «стрит изьмом» одна моя знакомая уборщица. И трубы здесь были, и маски, как и в первом зале, но все выглядело гораздо веселее. Две рулетки стояли слева вдоль стены, три игральных стола — справа. Народу здесь было больше, и вел себя этот народ шумнее.
В работе детектива самое главное на первом этапе — затеряться в трех соснах, и чтобы никто на него не обращал повышенного внимания. Руководствуясь исключительно этими соображениями, я взяла бокал коктейля, обменяла немного денег на фишки и направилась к ближайшей рулетке.
Сразу же мне откликнулась удача. Я выиграла два раза подряд, заслужила и одобрительные выкрики, и завистливые взгляды, хотя, честно говоря, выигрыш-то был ерундовый. Вокруг меня образовалась толпа, внимательно следящая за моими ставками.
Почти отпихивая меня от стола, слева втерлась девушка в зеленом платье, которая совсем недавно надувалась на недостаток внимания в соседнем зале.
— Ну, Боря, давай поставим, как она, — азартно бормотала блондинка, потираясь о толстого дядечку в белых тапочках, уже, видимо, закончившего переговоры с бандитообразным парнем.
Дядечка ухмыльнулся и с сопением потянулся со своими фишками к моим.
Я посмотрела на часы, было уже почти три.
Приближалось время назначенной встречи с Ириной. Выиграв в очередной раз, я сгребла все свои фишки и поставила их на тринадцать. Разумеется, тут же проиграла и развернулась к выходу. Можно считать, что знакомство с «Веселым Джокером» состоялось и особого впечатления он на меня не произвел.
Я вышла из клуба и направилась к ночному магазинчику, светившему витриной на противоположной стороне улицы. Пластиковая дверь была приоткрыта, я разглядела за нею нескольких бомжеватого вида мужичков, стоявших около прилавка и перебиравших в ладонях монетки. Ирины в магазине я не заметила, но, чтобы быть уверенной, что она еще не появилась, пришлось войти внутрь.
Наглый толстый мальчик, потевший от духоты за стойкой, увидев меня, перестал пялиться на мужичков и расплылся в противной улыбке, которую он по недоразумению, наверное, считал весьма даже обаятельной.
— Что угодно милой девушке? — спросил он.
Но девушка не стала даже отвечать на его вопрос.
Отрицательно покачав головой, я вышла на воздух, который с большой натяжкой можно было назвать свежим, после дневной-то жары. Духота и ночью не проходила.
Я прислонилась к металлическому ограждению, которое отделяло тротуар от проезжей части.
Поставлено оно было скорее всего из человеколюбивых побуждений — чтобы запоздавшие клиенты магазинчика, опрокинув в себя очередные сто граммов и выйдя проветриться, не падали сразу на проезжую часть, а задерживались надежным сооружением из металла. Один из таких спасенных уже повис на трубах ограждения и медленно стекал вниз к теплому асфальту.
Я достала сигарету из сумочки и покрутила ее в пальцах, собираясь прикурить. Услышав, что сзади подъехала машина, прикурила и напряженно прислушалась. Этот город раз и навсегда научил меня осторожности, и если бы я услышала быстрые шаги, то уже была готова принять меры. Моя рука словно случайно опустилась в сумку и нащупала ребристую и теплую поверхность рукоятки «Макарова».
Однако вместо шагов я услыхала, как меня окликнули:
— Татьяна, это вы?
Оглянувшись, я увидела Ирину, махавшую мне рукой из темной «десятки», пришвартовавшейся метрах в пяти от меня вниз по дороге.
— Привет! — ответила я и, перепрыгнув через невысокое препятствие, ненадолго послужившее мне опорой, подошла к машине.
— Садитесь, будем кататься! — Ирина распахнула заднюю левую дверь машины, и я тут же забралась в салон, устроившись на сиденье рядом с ней.
Машина поехала. За рулем «десятки» сидел коротко стриженный парень с толстым затылком и с толстой золотой цепью на толстой шее. Поймав его заинтересованный взгляд в зеркале заднего вида, я улыбнулась, и он ответил мне тем же. И то слава богу, на засаду это все не похоже.
— Знакомьтесь, — сказала Ирина, — это Максик, мой бойфренд. Сейчас едем ко мне домой. Надеюсь, вы не торопитесь, Таня?
— Абсолютно, — призналась я, — пока некуда.
— Ну и отличненько! — Ирина облокотилась на спинку сиденья и закурила. — Устала я сегодня, — проговорила она, — а может быть, и вы виноваты в этом. Кстати, давай на «ты»?
— Запросто, но я не поняла, в чем виновата. — Я удивленно посмотрела на нее.
— Да напомнила ты мне про Нинку, вот она у меня из головы и не шла весь вечер. Ты, кстати, не узнала меня? — перевела Ирина разговор на другую тему. — Я в игральном зале выступала практически весь вечер.
— Нет, извини, — призналась я, — я не очень внимательно смотрела на сцену. Мне было интересно само заведение — я ведь в таких местах бываю нечасто. — Заявленный при знакомстве имидж требовал демонстрации скромности.
— Где ты живешь? — суховато спросила Ирина, видимо, немного обиделась, услышав эти слова.
А Максик тем временем, сбавив скорость, начал подруливать к подъезду старенькой пятиэтажки.
Кажется, мы уже приехали.
Я не стала вдаваться в подробности и коротко ответила, что живу далеко, проглотив окончание фразы — «в другом городе», иначе спровоцировала бы новые вопросы, а они мне не нужны. Мне нужны только ответы.
— Ну и прекрасно, — Ирину мой лаконичный ответ удовлетворил полностью, — если захочешь, сможешь переночевать у меня. Сплю я до двух часов дня, и у меня две комнаты. Так что ни ты мне, ни я тебе не помешаем.
Остановились, мы с Ириной вышли, и «десятка», сразу же развернувшись, уехала.
— Максик «ласточку» на стоянку погнал, — объяснила мне моя новая знакомая, — скоро подойдет, тут недалеко.
Мы поднялись на второй этаж, остановились около коричневой металлической двери, Ирина достала из сумочки ключи. Отперев дверь, она вошла первой и пригласила меня:
— Милости просим!
Мы прошли в квартиру, потом в комнату, и Ирина, раскрыв бар, выставила на стол бутылку «Катнари».
— Ну что, опрокинем за знакомство, Таня? — спросила она.
Мы выпили. Ирина, закурив, прищурилась и спросила:
— А тебя на самом деле зовут Татьяна или это, так сказать, литературный псевдоним?
— На самом деле так зовут, а фамилия моя Иванова, — со смехом ответила я. — Псевдонимы такими простецкими не бывают.
Я постаралась рассмеяться как можно естественней, но мысль шустро заработала: в чем смысл этого неожиданного вопроса? Что происходит: неужели я опять прокололась? Но где именно? В этом поганом городе все возможно. Чтобы заполнить паузу, я взяла свой бокал с «Катнари» и сделала вид, что продолжаю пробовать вино.
Ирина закинула ноги на подлокотник кресла и не стала терзать меня загадками — тихонько хихикнула.
— Ты не приятельница Нины, — сказала она утвердительно. — Может быть, ты и видела ее несколько раз где-то за территорией клуба. Может быть, даже и разговаривала с ней, а может быть, и нет… — Ирина протянула руку, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и продолжила:
— Ты, Татьяна, ошиблась. Нина никогда не занималась гандболом и вообще-то была, скажем прямо, дохловатой. И не у трубы бы ей танцевать, а напитки разносить в короткой юбчонке и без трусов, чтобы мужики таращились. Попка у нее была ничего. Вот и все ее достоинства. Она выступала с детскими песенками, вооружившись игрушечным Винни-Пухом.
Пока я переваривала полученную информацию, Ирина, отложив сигарету, подняла бокал и взяла его в обе руки.
— Почему с детскими-то? — спросила я, чтобы не молчать, как дурочка, да и интересно стало: такое злачное место, и вдруг игрушки какие-то.
— А знаешь, как это воспринимается? — спросила Ирина. — Девочка на сцене стоит голышом, только в масочке, и поет детским голоском что-то вроде: «Спят усталые игрушки, книжки спят, ляля-ля-ля-ля!» — а мужики ерзают на стульях и не знают, куда руки девать: то ли на стол их положить, то ли под стол засунуть…
