Они с Вальтером Лундом расстались у стеклянных дверей, ведущих в приемную.
– У меня к вам еще один вопрос, – сказала она.
Он обернулся.
– Ваш дядя по матери, – проговорила Фредрика. – Вы с ним часто видитесь?
– Мой дядя по матери? – Он недоуменно посмотрел на нее. – У меня нет никакого дяди. Моя мать была единственным ребенком.
Было пасмурно, солнце скрылось. Ночь, оттесненная событиями утра, казалась теперь такой далекой. Алекс испытывал умиротворение и был мысленно благодарен за возможность отрешиться от того, что произошло. Все случилось слишком быстро – таково было его ощущение. Взгляд на фотографию Лены, и сразу же острый приступ мучительных угрызений совести.
«Я всегда буду любить тебя, я никогда тебя не покину», – заверял он ее в своем сердце.
Эллен заглянула в кабинет и подтвердила, что Ребекка Тролле обращалась в полицию за пару недель до исчезновения. Поскольку она звонила на коммутатор, невозможно было определить, с кем ее соединили. Однако Алекс считал, что знает.
Это был Турбьерн Росс.
Вопрос в том, как она на него вышла. Когда начался процесс Теа Альдрин, Росс был молодым сотрудником, почти статистом в обширном полицейском расследовании. Должно быть, Ребекка обратилась в архив и запросила материалы того следствия, в которых и обнаружила имя Росса среди всех прочих. Возможно, она составила список полицейских, имевших отношение к делу, и оказалось, что Росс – единственный, кто до сих пор служит в полиции.
Или, может быть, она узнала его имя, когда навещала Теа Альдрин, к которой Турбьерн по-прежнему регулярно ходил в надежде раскрыть еще одно преступление. Но кто рассказал ей о нем? Сама Теа молчит, а зачем бы Ребекке расспрашивать персонал о гостях старой писательницы?
– Материалов не хватает, – сказала Фредрика.
– Что ты имеешь в виду? – Алекс вздрогнул, услышав ее голос.
– Все, что имело отношение к ее дипломной работе, Ребекка записывала с большой тщательностью. Однако я не нахожу ни единой строчки ни по поводу ее визита к Теа Альдрин, ни по поводу контактов с полицией. А насчет полиции мы можем быть совершенно уверены, потому что, сколько бы я ни искала среди ее статей, нигде ни слова не упоминается о снафф-видео. Эту информацию она точно получила из другого источника.
Фредрика говорила так быстро и возбужденно, что Алексу пришлось напрягаться, чтобы понять ее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Хреново. Извини за грубое слово.
Алекс невольно улыбнулся. Фредрика уселась на стул:
– Просто не нахожу себе места.
– Все образуется.
Конечно же, он не мог знать этого наверняка, однако надеялся, что так и будет. Спенсера Лагергрена не посадят за изнасилование только на основании слов обиженной студентки. Если, конечно, показания – единственное доказательство. Остается лишь надеяться, что это так.
– На самом деле он очень раним, – проговорила Фредрика. – Не знаю, как долго он выдержит взаперти.
– Его отпустят самое позднее завтра, – успокоил ее Алекс. – Более длительное заключение они не смогут мотивировать.
– А паспорт?
– Паспорт никакой роли не играет, потому что он пошел получать его совсем по другим причинам. Или как?
Фредрика слабо улыбнулась:
– Да, но эти причины ненамного лучше.
– Плевать. Часть вины, конечно же, лежит на нас – мы не самым оптимальным образом вели эту часть расследования. А вот Ребекка Тролле… – Алекс сменил тему. – Ты полагаешь, что она обращалась в полицию? И это подтверждают распечатки ее звонков.
– А еще я думаю, что кто-то вытащил бумаги из ее архива. Материалы о том, что она узнала в полиции.
– Предположим, что так. – Алекс заложил руки за голову. – Какие, на твой взгляд, записи можно сделать, когда беседуешь с немой женщиной?
– Ничего особенного, однако строчку-другую она все же наверняка записала.
По всей вероятности, Фредрика права. Алекс решил раз и навсегда разобраться в этом деле.
– Морган Аксбергер, – произнес он.
– Он может быть замешан. – Чуть заметная улыбка заиграла на губах Фредрики. – Во всяком случае, до такой степени, что заставил ее сесть не на тот автобус. Если, конечно, он звонил именно Ребекке.
– Мы должны допросить его. Иначе не разобраться.
Их разговор прервал звонок телефона.
– Где ты был? – Голос Петера звучал хрипло. – Я звонил несколько раз.
– На допросе Вальтера Лунда. Что-нибудь случилось?
Он тут же раскаялся в своих словах. У Петера пропал брат, а он спрашивал, не случилось ли что-нибудь.
– Ты знаешь, кто живет напротив Джимми?
– Понятия не имею.
– Теа Альдрин.
Алекс уставился на Фредрику, которая наморщила лоб от напряжения.
– Теа Альдрин живет по соседству с твоим братом?
– В доме напротив. На первом этаже. У нее есть маленькая веранда, обращенная в сторону комнаты Джимми. Помнишь, что я рассказывал тебе вчера?
Тон его напугал Алекса.
– Что Джимми якобы видел кого-то, кто заглядывал в чье-то окно.
– Именно. Как ты думаешь, чье это было окно, в которое кто-то заглядывал?
– Петер, послушай меня…
– Я уже иду к старухе, чтобы вытрясти из нее правду.
Алекс с такой силой ударил ладонью по столу, что Фредрика подскочила.
– Ты никуда не идешь, черт тебя подери! Она – одно из главных лиц в расследовании убийства. И ты не пойдешь к ней в том состоянии, в каком сейчас находишься. Ты слышал, что я сказал?
Петер тяжело дышал в трубку:
– Тогда пошли сюда Фредрику или еще кого-нибудь. Если в течение часа никто не приедет, я пойду и поговорю с ней сам.
И он отключился.
– Проклятье! – Алекс положил трубку и обернулся к Фредрике. – Тебе придется поехать и поговорить с Теа Альдрин прямо сейчас.
– Но как исчезновение Джимми может быть связано с Теа Альдрин? Наверняка это случайное совпадение.
– Я тоже так думаю. Но Петер всю ночь искал брата, поэтому плохо соображает. Тебе надо поехать в дом престарелых и провести допрос так, чтобы не наломать дров.
В сознании промелькнули воспоминания прежних лет, когда Фредрика была новым сотрудником и Алекс не знал, как с ней обращаться. Если быть до конца откровенным, тогда он не предполагал, что когда-нибудь станет считать ее ценным сотрудником и доверять ей так, как сейчас.
– А Турбьерн Росс?
– Я напрямую поговорю с ним о том, что у нас имеется. Если не он встречался с Ребеккой и беседовал с ней о Теа Альдрин, то, возможно, ему известно, кто это был.
Фредрика поднялась:
– Моргана Аксбергера допросим позднее? Мне кажется, с ним тоже очень важно поговорить.
– Этим я тоже займусь сам, и немедленно.
– Отлично. А тем временем подумаем, почему Вальтер Лунд солгал нам.
– Ты считаешь, что он солгал? – Алекс приподнял брови.
Фредрика рассказала, что произошло, когда они прощались.
– Позвони нашим норвежским коллегам и попроси переслать старую фотографию из паспорта Вальтера Лунда, чтобы мы были уверены, что говорим об одном и том же человеке. И запроси контактные данные его дяди.
– Уже сделано, – ответила Фредрика.
Снова зазвонил телефон Алекса. Катер Хокана Нильссона на озере Меларен нашелся.
А сам хозяин бесследно исчез.
54Когда Фредрика въехала на парковку «Монгордена», начался дождь. Раньше ей не доводилось тут бывать, и ее поразило обилие зелени. Одноэтажные корпуса разделялись большими газонами – из-за дождя сейчас они были пусты.
Никакой зримой границы между пансионатом и домом престарелых не существовало, однако обе стороны площадки заметно различались. В окнах пансионата виднелись разноцветные занавески и комнатные растения, какая-то девушка выглядывала наружу. Окна дома престарелых казались безжизненными и ничего не говорили о его обитателях, в то время как в окна пансионата так и тянуло заглянуть, будто в кукольный домик.
Петера она встретила перед домом, где жил Джимми. Положила руку ему на плечо, но он в досаде отстранился.
– Вот здесь он стоял, разговаривая со мной по телефону, в этом я абсолютно уверен. – Петер показал ей комнату Джимми. – И вот что он видел.
Он кивнул на дом по другую сторону газона.
– Так, значит, там она и живет? – спросила Фредрика.
Петер кивнул. Мышцы у него на шее были напряжены, взгляд потускнел от усталости.
– Я немедленно иду туда, – проговорил он.
Они обошли газон и проникли в дом престарелых через главный вход с другой стороны.
– Петер Рюд, полиция.
Он предъявил удостоверение санитарке, которая немедленно отложила в сторону дела и провела их в комнату Теа Альдрин. В коридоре стоял свежий запах – не чувствовалось той затхлости, которой пахло в других подобных заведениях, где Фредрике доводилось бывать.
Санитарка остановилась возле одной из одинаковых белых дверей и решительно постучала, затем потянула за ручку и вошла:
– Вы в курсе, что она не разговаривает?
