мы жили спокойно.
– Поэтому и подложили капсулы своему брату?
– Вадим прирожденный неудачник. От него всегда были одни проблемы. Поэтому мама решила, что если его таким образом наказать, то, может быть, одумался бы. Если бы он в свое время не решил попробовать наркотики и не подсадил на них свою девку, то, возможно, не скатился бы по наклонной.
– О какой девушке идет речь?
– Люба, Люда, не помню.
– Так это все-таки был он, – произнесла я.
– Когда она умерла, отец увез Вадика за границу к каким-то своим друзьям. Они его вылечили. Отец сделал все, чтобы он изменился. Но этому болвану что в лоб, что по лбу.
«Душевные семейные отношения, что я еще могу сказать… Мамаша со старшим братом решили отправить за решетку младшего… за преступления свои и Виктора. Прелестно!»
– И мама была согласна, чтобы ты так подставил Вадима? Ведь ему грозит серьезный срок.
– Да она сама предложила так сделать, чтобы наказать Вадика.
– По-моему, это жестоко.
– Вся жизнь – жестокая штука. Ладно, слишком я с тобой разоткровенничался. Давай заканчивать со всем этим.
– Слушай, а ты уверен, что и во второй раз тебе такой «сердечный приступ» сойдет с рук? – резонно поинтересовалась я. – Теперь Вадима подставить не удастся – парень в больнице, лишенный возможности передвигаться. С сердцем у меня все нормально. Более того, я расследую убийство Григория Яшина, который умер по аналогичной причине. Думаешь, не будут под вас копать?
– Не-а, – равнодушно отмахнулся от моих доводов ошалевший от безнаказанности парень. – А если и будут, улик не найдут. Так что не переживай за меня, – широко улыбнулся он, доставая флакон из кармана.
Я судорожно вздохнула, пытаясь найти выход… или хоть потянуть время.
– Подожди. Расскажи мне про убийство матери Гриши. Это был тоже не Вадим? В квартиру приходил ты?
– Я. Но я не планировал убивать. Так получилось. Она первая на меня накинулась. А отец бросился ее защищать. Он всегда заступался за нее.
– А потом подбросил куртку в квартиру своему брату. Ведь из соседней квартиры незапланированно вышли соседи, которые услышали шум, – продолжила я за него.
– А ты действительно хороша.
– А почему твой отец признался, что виновен Вадим? – задала я очередной вопрос.
– Вот такой у нас заботливый папочка, – очень ехидно протянул парень. И пояснил чуть более серьезно: – Мы с Вадьком похожи внешне, видать, папины гены сильные оказались. Поведением разве что отличаемся – смею надеяться, я более адекватен. В толстовке с капюшоном не отличишь.
– Вы ругались! – удивилась я. – Голоса тоже похожи?
– Во-первых, да. Умею подстраиваться под дебиловатую речь братика, – с потрясающим самодовольством заявил парень. – В маму, она же у меня подававшая надежды актриса. А во‐вторых, я либо говорил тихо, либо орал. А папочка… был пьян и разгорячен этой тварью. К тому же сама понимаешь – одно дело шебутной и проблемный Вадик, и другое – Витенька, тихий скромный бухгалтер, преданный и заботливый сынок…
Вдруг сверху мы услышали голос Тамары Николаевны:
– Сынок, ты где? Все нормально?
Виктор стремительно ринулся ко мне с кляпом, заявляя приглушенно:
– Матери ни слова о том, что я тебе рассказал. Иначе убью тебя раньше, чем мы запланировали.
– То есть мать не знает, что это ты убил Полину и приложил по голове собственного отца? – проговорила я быстро, как только могла. И добавила еще один терзавший меня вопрос: – Почему ты не грохнул меня или хоть не попытался это сделать раньше? Зачем связывать, держать здесь?
– Ответ на первый вопрос – да, – запихивая кляп мне в рот, буркнул Виктор. – Мама убеждена, что это наш неблагополучный Вадик. А по поводу второго… Мама хотела с тобой поговорить. На прощание, так сказать. Она к тебе скоро спустится. – Виктор похлопал меня по плечу.
Он поднялся по лестнице и закрыл за собой дверь. Я услышала, как он рассказал матери, что просто ходил меня проверять.
Тамару Ковурскую долго ждать не пришлось. Женщина явилась практически сразу после того, как ушел отсюда ее сын.
– Вы меня извините, Татьяна, но вы сами напросились. Не стоило браться за это дело. Мы с сыном сделаем все аккуратно. Но сначала я хочу у вас кое-что спросить. – Она подошла ко мне и вынула кляп. – Моя подруга Виолетта позвонила мне сегодня и рассказала, что вы были сегодня у нее и расспрашивали про Витю и калий. Тогда я и поняла, что вы обо всем догадались. Дальше дело за малым: заманить вас к себе домой и угостить кофе. О вашей любви к этому напитку не знает только ленивый.
«Надо менять пристрастия, – отрешенно подумала я. – Если выживу, конечно. Перейду на матчу или улун. А лучше – на коньяк».
– Значит, это вы все подстроили? Я знала, что Вадим не мог. Убийство Гриши было тщательно спланировано, а у вашего сына мозгов бы не хватило.
– Вы не знаете моего сына. Он хороший мальчик, просто неудачи преследуют его по жизни.
– И вдобавок мать отправляет его в места не столь отдаленные.
– Это была его идея. Он не захотел, чтобы меня посадили.
– И вам не жалко сына, который на всю жизнь сядет за ваши преступления?
– А это уже не ваше дело. – Она снова надела на меня кляп. – Скоро я вернусь, и мы закончим наше общение.
Она ушла, а мне предстояло понять, какие у меня есть варианты, чтобы отсюда сбежать. Я обратила внимание, что в окошке сверху кто-то мелькнул. Сначала подумала, что мне показалось. Но потом увидела в нем силуэт мужчины, смотрящего внутрь подвала. Он попытался открыть окошко, но не смог с первого раза. Тогда мужчина достал какой-то инструмент, похожий на фомку, и с его помощью смог открыть окно. Затем он бесшумно залез в окно и так же неслышно спрыгнул сверху на пол.
До меня дошло, кто это был. Один из братьев Лобановых – Кирилл. Я узнала его по родинке на правой щеке. Он снял с меня кляп и разрезал веревки.
– Как вы меня нашли? – шепотом спросила я.
