– Требую адвоката! – взвизгнул «Лжедмитрий».
– Без этого никак, – удовлетворённо согласился милиционер, – Только где же мы тебе его возьмём посреди леса? Вот приедем в Сызрань, будет тебе и адвокат, и прокурор, и тюрьма трёхэтажная.
С улицы позвали. Пришли понятые.
– Ну, пойдём, посмотрим, – поднялся старший, – А этого, – показал на меня, – пока в той комнате заприте.
Сказано – сделано. Я остался в маленькой комнатке без окон, в то самое время, когда во дворе будут осматривать сокровища усадьбы Перси-Френч. Не настоящие, но всё равно сокровища. До ужаса интересно, что же всё-таки положил Вильям в свой сундук.
Через полчаса в мою комнату привели чёрного следопыта. Мы остались вдвоём. Сейчас я его буду пугать:
– Ну что, гад, мало того, что меня кинул, так ещё и под мокрое дело подвёл?
Но тот был настроен по-деловому:
– Плохи наши дела. Даже адвокату позвонить не дали.
– Ты, Митя, меня в свои дела не путай, у меня железное алиби. Ночевал в милиции, шофёр автобуса меня, наверняка, запомнил, так как вышел я не у населённого пункта, а попросил остановить в лесу. Да и орудия убийства, поди, в твоей тачке нашли. Единственное, что мне могут предъявить, так это телесные повреждения, которые я тебе сейчас нанесу, – с этими словами я угрожающе поднялся.
Но его в данный момент беспокоила явно не сохранность собственной физиономии.
– Слушай, Леонид. Я подтвержу всё, что ты говоришь. Тебя сразу отпустят. Предъявлять тебе нечего. Подержат под подпиской о невыезде и всё. Ты мне помоги. Позвони по одному телефону. Только срочно
– Я лучше помогу тебе попасть на пару недель в тюремную больницу.
– Тебе заплатят. Очень хорошо заплатят. На этот клад уже есть покупатели. Только уведомить их нужно, как можно скорее.
– Накрылся твой клад.
– Ошибаешься. Эти люди всё сделают, чтобы его заполучить. Дадут твоим ментам тысяч по двадцать баксов, те быстренько все протоколы перепишут.
– Убитого тоже оживят?
– Он сам на меня бросился. С топором. Я защищался. Необходимая оборона. Свидетелей-то нет.
– Рассказываешь ты складно. Только верить тебе… Но позвонить можно. Отчего не позвонить? Прямо сейчас.
Я достал из кармана мобильник.
– У тебя телефон не отобрали?
– Меня и не обыскивали.
Чёрный следопыт схватил трубку, как хватает утопающий соломинку. Номер он, видно, помнил наизусть:
– Это Пасюк. То, что искали, нашёл. Сижу в милиции, – Пауза, – Сундук. Старый дубовый. В нём посуда серебряная, хрусталь. Шкатулка какая-то, её ещё не вскрывали. Завёрнута в белую ткань с красным крестом. Меня только что задержали. И я, и сундук в какой-то деревне Сызранского района. Скоро поедем в город, в райотдел.
– Пасюк, это погоняло, что ли такое, – спросил я, когда он вернул трубку. Он не ответил, напряжённо думая о чём-то своём, – Ого, да ты за кордон звонил. За три бакса в минуту.
Больше он мне был не нужен. И не только мне. Через неделю его нашли повесившимся в камере. Его покровители действительно не пожалели денег. Чтобы избавиться от свидетеля.
Принёсший мне эту новость Виктор, сообщил также, что найденный клад был срочно отправлен на экспертизу в Москву:
– Как говорил Остап Бендер, музыка подобрана со вкусом. Серебряный сервиз фирмы Овчинникова, несколько штучных ружей начала XX века, фарфор, хрусталь. Добротный, но вполне рядовой антиквариат. Вот только шкатулочка необычная. Эксперты так и не сошлись в едином мнении, что это. То есть, сама шкатулочка работы XVIII века, а вот в ней – чаша. Кто говорит – византийский потир, кто – более ранняя чаша. На ней надпись по древнегречески: «До скончания века». Говорят, масоны её часто применяли. Серебро, аметисты. В общем, признали большой ценностью. Говорят, или в Эрмитаж сдадут или, вообще, в Гохран.
– А эти ребята из Люксембурга?
– Выходили на нас через уже известную тебе юридическую фирму. Мы им отправили список найденного и заключение экспертов. За хорошую плату, разумеется, – засмеялся он, – кстати, вот тебе твоя доля. Десять тысяч. Ребята платят в евро. История закончилась. Отдохни, да и приходи к нам на работу. Ко мне референтом. Мой шеф буквально жаждет пожать твою мужественную руку. Благодаря тебе, он наслушался много тёплых слов в ФСБ и МВД. Ведь предотвращён вывоз за рубеж значительных ценностей, имеющих культурное значение, раскрыто по горячим следам убийство, и всё это при участии нашего агентства.
Деньги приятно оттянули карман. Но, мне предстояло получить ещё одну плату. Вильям Смит обещал раскрыть мне тайну дома с привидениями.
Запутано? О нет. Простота, сама простота.
Агата Кристи. Загадка Эндхауза.
Мы сидели за столом под раскидистыми цветущими липами. Блики солнца, пробиваясь сквозь густую листву, подрагивали на медных боках самовара, на фарфоровом чайнике и на видавшей виды льняной скатерти. В чашках остывал душистый чай, где-то за забором слышались отдалённые голоса. Жаркий летний день на подмосковной даче.
Когда я пригласил Вильяма в гости к дяде Боре, то, честно говоря, не думал, что этот таинственный и немного чопорный американец согласится. Но он даже обрадовался. Приехал запросто, на электричке, как простой смертный, привёз с собой торт и бутылку французского коньяка. Теперь мы вчетвером: дядя, я, Алексей и Вильям сидели во дворе и неторопливо беседовали.
Спешить было некуда. Времени до обратной электрички оставалось полно, липы, усыпанные золотым цветом, пахли сладко и убаюкивающе, рождая мечты о минувшем. Романтических тайнах, загадочных авантюристах и роковых красавицах. Особенно приятно было думать обо всём этом сейчас, когда опасности и трудности остались позади. Американец размяк и разоткровенничался:
– Меня воспитывала моя русская бабушка. Мама была стопроцентной американкой, деловой и прагматичной, её заботила карьера, а не романтические сказки об исторической родине родителей. Она и по-русски говорила с акцентом. – Смит устремил взгляд на цветущие ветки и на минуту задумался, – Бабушка была, совсем другое дело. Она родилась в 1914 году, из России её увезли совсем маленьким ребёнком. Обрывки воспоминаний, вот и всё, что у неё оставалось. Но она всю жизнь любила потерянную родину. Русский язык, русская литература, русская кухня – всему этому бабушка была предана до исступления. Ходила в православную церковь, старательно отмечала пасху, масленицу, Рождество по старому стилю. Теперь я понимаю, что бабушка просто выдумала для себя эту Россию. Некую идеальную страну счастья, которой никогда не существовало в действительности. Ведь настоящей России она не знала и не помнила. Этой сладкой мечтой она очаровала и меня. Сколько раз моё сердце замирало над «Антоновскими яблоками» Бунина или «Евгением Онегиным» Пушкина. Как мне хотелось, хоть раз в жизни посидеть вот так под цветущими липами на подмосковной даче и попить чая из старинного самовара. Моя мечта осуществилась. Как оказывается, мало нужно человеку для счастья.
Дядя Боря ласково улыбнулся при этих словах:
– В сущности, в этом и состоит главный вопрос философии, как сделать человека счастливым.
– Вы знаете ответ? – с удовольствием подержал тему Смит, – Вы ведь философ, профессиональный искатель истины.
– Конечно, – без тени иронии кивнул дядя, – Только проку от моего знания никакого нет. Сам я нашёл ответ слишком поздно, а те, кто мог бы воспользоваться моим опытом, меня не послушают. Они постараются сами до всего докопаться и точно так же, как я получат ответ, когда он им уже не нужен. Старик Монтень говорил: «Почему люди тратят свои лучшие годы на то, чтобы сделать худшие ещё более безрадостными?»
– Но, я то, как раз, нахожусь на границе между лучшими и худшими годами, – засмеялся американец, – Может, я ещё успею воспользоваться Вашим советом?
– Перед нами на столе стоит варенье, торт, другие прекрасные сладости. Посмотрите внимательно – на них нет ни одной пчелы. Они все над нами, на цветущих липовых ветках. Там истинный природный нектар, дающий жизнь и силу. Правда, добывать его немного трудней и дольше. А здесь, на готовых искусственных сладостях сидят одни осы. Их добыча легче, окраска ярче, укус больней. Только мёда с них не получишь. Так и человек. Выдумывает себе всякие химеры: власть, славу, богатство. Бежит за ними всю жизнь. Губит, ладно себя, других людей. Сколько жизней поглотили, судеб переломали планы всяких честолюбцев, жаждавших военной славы, миллионных барышей или других химер. Только ни один ничего не смог унести с собой на тот свет. Семья, дети, простые человеческие радости – вот то, что делает человека счастливым. То самое мещанство, с которым так непримиримо боролись всегда революционеры всех мастей и рангов. А чем ещё можно оправдать своё духовное убожество и моральное уродство? Только великой идеей. Чтобы непременно в мировом масштабе. Только ещё никто не смог опровергнуть мысль великого Конфуция, о том, что есть только одна истина, применимая во всех случаях жизни: «Никогда не делай другим того, чего не хочешь для себя». Вот почему я не люблю политиков. Они никогда не следуют этому правилу.
