- Сейчас найду, - сказала жена. Открыв застекленный книжный шкаф, она поискала глазами - у книг был такой вид, будто их тщательно берегут, но никогда не читают - и достала с верхней полки фолиант.
- Давненько ты ее не открывал, - заметила она, протягивая Библию мужу.
- Знаю, знаю. Авось мне это простится - Богу известно, как я занят.
Он раскрыл книгу, не ведая, в какой части искать, ожидая какого-нибудь намека, подсказки. Жена между тем снова взялась за вязанье, поглядывая время от времени, как муж, бормоча что-то и покачивая головой, задумчиво листает страницы.
- Может, я помогу - меня ведь тоже воспитывали в набожности.
- Попробуй вспомнить, откуда такие слова: "Битва в оный великий день Бога Вседержителя, когда низверзнется с небес на людей гнев Божий". Где это может быть, как ты думаешь?
- "Апокалипсис", - произнесла мадам Баум, не отрывая глаз от мелькающих спиц. - Я помню, что там предсказаны всякие ужасы. Мне в детстве даже казалось, будто Бог слишком суров к людям.
Баум отыскал в книге "Апокалипсис" и несколько минут молча читал, потом радостно воскликнул:
- Да вот же! Шестнадцатая глава! - он с трудом разбирал мелкий шрифт, голос его дрожал от возбуждения:
- "Это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей Вселенной, чтобы собрать их на битву в оный великий день Бога Вседержителя..." - Он поднял глаза от страницы. - Те самые слова! - и стал читать дальше: "Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон... И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор как люди на земле. Такое землетрясение! Так велико!.. И всякий остров убежал, и гор не стало. И град, величиною с талант, пал с неба на людей...".
Баум резко захлопнул книгу:
- Знает он библейский текст, этот маньяк! Увидел иронию и историческую логику в зловещих пророчествах. Армагеддон! Чем не атомный взрыв?
- Прости, Альфред, я тебя не совсем понимаю.
- Правильно, милая, ты и не должна понимать. Твоя помощь оказалась просто неоценимой, поверь мне. Я знаю теперь, что делать.
Он выкарабкался из глубокого кресла, прошагал через всю комнату к жене и, склонившись, запечатлел на ее лбу нежный поцелуй. Рассмеявшись, она шутливо оттолкнула его.
- Надо же, какая я умная, а я и не знала.
- Никогда не сомневался в твоем уме. А теперь, извини, мне придется уйти. Скоро вернусь.
В тесной телефонной будке он нетерпеливо ждал, пока его соединят с Тель-Авивом. Было уже около двух.
- Слушаю, - голос Бен Това показался усталым.
- Что нового?
- Плохо все. Девчонка больше на связь не выходит - видно, не может. Он подробно рассказал о повторном звонке незнакомца.
- Я, кажется, догадался, куда они спрятали вторую бомбу. Слушай внимательно, только не перебивай, - Баум привел свои резоны, прочитал текст из "Апокалипсиса". Бен Тов отозвался без видимого интереса:
- Ну и что тут такого? Про Армагеддон все знают.
- Надеюсь, вы там у себя в Израиле знаете, что древнее еврейское название Армагеддон - это нынешнее Мегиддо. - Баум сделал выразительную паузу. - Конечно, в такое время не стоило бы гонять ребят по ненадежному следу, но попробуйте поискать в Мегиддо и в Иезреельской долине - так мне интуиция подсказывает. Может, от нее больше пользы будет, чем от всего остального. А то нам с тобой в этом деле как-то не везло.
- Психология, - оживился, наконец, Бен Тов. - А что, может быть... Человек высокого интеллекта и к тому же самонадеянный, как этот Ханиф, не устоял перед искушением блеснуть своими познаниями. Решил ткнуть нас, неучей, носом в нашу же собственную культуру - это ему еще дополнительная радость, правда ведь, дорогой мой Баум? - Он засмеялся, и смех прозвучал легко. - Если ты окажешься прав, я беру обет.
- Какой еще обет?
- Курить брошу! - трубка брякнулась, видно, у Бен Това не хватило терпения закончить разговор как подобает.
Любой, кто обратил бы внимание на немолодого грузного человека, который в субботний день бродил по Версалю, принял бы его за полупомешанного, может, даже и бездомного: очень уж медленно он тащится, к тому же без видимой цели. И неустанно бормочет что-то под нос.
- Не нравится мне это. Что-то тут не так. Почему информация от нее поступает так поздно? Как это может быть - она знает, где одна бомба, и не знает, где вторая? Я, человек посторонний, догадался насчет Мегиддо, а она что, не догадалась? Хотя, может, это я сам выдумал - про Мегиддо. А что если Ковач и компания решились, наконец, нарушить неписаный наш закон - друг другу не врать? Придумали миф о девице из КГБ, чтобы через меня дезинформировать израильскую разведку... - Баум ахнул от такого предположения и совсем остановился. На улице было тепло и влажно. Он расстегнул ворот, вытащил из кармана платок и утерся. Снова медленно двинулся вдоль улицы. - Только один фактор в этом деле постоянный - мои ошибки и проколы. Противник меня явно переигрывает. С чего я взял, будто сейчас нашел правильный ход? Просто потому, что пришла и моя очередь делать верные ходы? Что за чушь! Милости Божии не распределяются, как сладости между ребятишками в детском саду - всем поровну. Бог - не нянька. - Он снова постоял, покачивая головой. - Риск, конечно, был с самого начала: ее помощники догадались, на кого она работает, и схватили в тот самый момент, когда она пыталась установить контакт с израильской разведкой. Вполне могло такое случиться. - Он машинально поискал в кармане ключи, повернул к дому. Позвонить, что ли, Ковачу, спросить напрямую? Все равно не признается. Да и кто такой Ковач? Связной. Ничего таким звонком не добьешься, только слабость свою обнаружишь - а это ни к чему, когда имеешь дело с КГБ.
Возможно, все его теперешние страхи - просто паранойя, профессиональное заболевание. В конце концов, девчонка вывела "Моссад" на первую бомбу, нипочем бы им самим ее не найти. Чего ж теперь ее подозревать? Может, ее уже и в живых-то нет. Отважная молодая девушка рискует жизнью, а он, Альфред Баум, благополучно пребывая в Версале, возводит на нее напраслину. Не слишком великодушно - работникам безопасности великодушие вообще не свойственно...
* * *
Так в этот душный день размышлял, гуляя по улицам, Баум.
- Отправишься в Мегиддо немедленно, - распорядился Бен Тов. - А я приеду следом, как только поговорю с военными и заручусь их поддержкой. Нам понадобятся саперы - те же самые.
Он взялся за телефон и жестом велел Эссату слушать по отводной трубке. От полковника Бен Тов, а заодно и Эссат услышали нечто интересное:
- Знаете, с этой ядерной боеголовкой не все в порядке. Мы ее рассмотрели как следует. Ее обезвредили заранее - и с большим знанием дела.
- Быть того не может!
- Как ни странно. Электрическая схема была изменена. Мы разобрали всю боеголовку на части. И только тогда заметили. Нам она нужна - ну, как учебное пособие, что ли. Предстоит ведь и вторую разряжать. Так вот, эта первая - считайте, подделка, пустышка.
- Может, случайная поломка?
- Исключено. Только саботаж. Полагаю, вам следует это знать.
- Еще бы! - Бен Тов попросил полковника выехать в Мегиддо. - И как можно скорее, есть основания полагать, что бомба там. Если очень повезет, мы ее к вашему приезду найдем.
- Договорились, - полковник поспешно дал отбой.
- Ты все слышал? - обратился Бен Тов к Эссату. - Так поезжай - тут пути часа полтора. Времени совсем мало - не дай Бог, начнут взрывать священную стену и освобождать заключенных.
- Я быстро - на дорогах сейчас пусто.
- Надеюсь, - Бен Тов приобнял Эссата за плечи. - Слушай, сынок, ни твоя жизнь ничего не значит, ни моя. Но от нас сейчас зависит судьба страны, так что рискуй, но в разумных пределах. Не геройствуй. Сгинешь в автомобильной катастрофе, не доехав до Мегиддо, - что тогда будет? Ступай, и храни тебя Бог.
Эссат торопливо, перепрыгивая на лестнице через две ступеньки, побежал к машине, а Бен Тов позвонил в министерство обороны и настоял, чтобы с военных баз в Хайфе и Беит Шеане направили людей в Мегиддо. Потом посидел молча, прикидывая в уме вероятность того, что вторая бомба окажется такой же пустышкой, как первая. Но сам оборвал эти мысли - кто может знать, да или нет. Не угадаешь. С одной стороны так, с другой - эдак... Я тут толку воду в ступе, как старый талмудист, а надо уже быть на шоссе и мчаться со скоростью девяносто километров в час, никак не меньше... Достав свой револьвер, он, как и Эссат, сбежал вниз, прыгая через ступеньки, - здание было почти пусто. Позвонить Порану, рассказать, что едет в Мегиддо? Он подавил это желание. Они в правительстве поверят, что бомба почти уже в их руках, постараются оттянуть время... А если бомбу так и не найдут? Что тогда?
Об этом он, ведя машину по пустынной дороге, старался не думать.
Глава 35
Мегиддо находится в западной части Иезреельской долины. Целых шесть тысяч лет город-крепость - ее разрушали не меньше двадцати раз - смотрела с горы в долину и высылала свои армии навстречу многочисленным завоевателям. Город - ключ к вратам, ведущим на север, он преграждает путь из Египта в Месопотамию. В древности здесь происходили кровавые битвы, вошедшие в историю. Многие знаменитые воины и полководцы нашли здесь славу или могилу, имена их запечатлены в Библии. Археологи раскопали развалины конюшен, принадлежавших царю Соломону, и сараев, в которых держал свои колесницы царь Ахав. Под стенами города пали в битвах иудейские цари Ахазия и Иосия. В Мегиддо, гласит Новый завет, произойдет и самый последний на земле бой, который разрушит все земное: Армагеддон, - символическое название ужасных событий человечества.
