Помня наставления отца, Лидия провела его в гостиную, показала компьютер и села на диван у окна с отцовским ноутбуком, чтобы за Мишей присматривать. В спальне, как нарочно, стал каждые пять минут звонить телефон. Спрашивали отца. Их с Красиным отлет был обставлен такими предосторожностями — военный самолет, Красин при пистолете, — что Лидия решила ничего не говорить кому попало. «Василий Лукич скоро будет» — и все.
Около десяти позвонил по внутреннему телефону Валерка:
— Хочу пригласить вас на завтрак, моя королева!
«Моя» было сказано не случайно, и Лидия решила, что Валерка все-таки сволочь.
— Я занята, — она подпустила в голос холода, — у меня Михаил Яковлевич.
— А, компьютерный Мыша! — обозвал специалиста Валерка. — Ну тогда, конечно, следи за ним, а то не успеешь отойти, как он тебе вируса в компьютер запустит.
Что за непонятная игра с этим Мышей? Валерка говорит: следи, отец предупреждал: следи, и все же нанял именно его. Не может же быть, что Мыша единственный компьютерщик в городе. Лидия вернулась в гостиную, к ноутбуку, и от нечего делать полазила по файлам. И компьютер-то ты, девушка, узнавать не хотела как следует, хотя и отец, и Парамонов заставляли, а тебе бы только в пасьянсы играть. Вот запустит сейчас Мыша вирус, и как ты в этом разберешься?.. Единственное, что Лидия научилась делать для отца, и то потому, что он тогда болел, — чертить на компьютере таблицы и набивать анкеты. Отец был счастлив.
В отцовском ноутбуке Лидия случайно вышла в файл «Методика провокационных акций в выборной кампании» — ничего себе! Файл она тут же закрыла, увидев, что, как ни отворачивай экран, он попадает в поле зрения или Мыши, или шпионов за окном.
Компьютерный Мыша строил графики, сопя и хлюпая насморочным носом.
— Вы знаете, — каждый раз одинаково обращался он к Лидии, — вы скажите, тот ли у меня график.
Лидия, ничего не понимая, только поддакивала: конечно, конечно, делайте, как договаривались с Василием Лукичем. Заходил Валерка, корчил за Мышиной спиной рожи и крутил пальцем у виска. Лидия прогоняла его взглядом, Валерка, посерьезнев, говорил, что собирается сопровождать Лидию Васильевну в городскую администрацию.
А ведь могла сама научиться строить графики, продолжала пилить себя Лидия. Помогала бы отцу и не боялась никакого Мыши с вирусом… Ну что, ты все еще завидуешь новорусским бабам? Ах, у Ленки две квартиры, сломали стены и сделали евроремонт… А это ведь Ленка сама сделала, муж денег дал — и все, а она, чтобы сэкономить, моталась по строительным магазинам, торговалась с рабочими, цены знала назубок. Ты пересчитывала ее шубы — сегодня Ленка опять в новой, — и не хотела замечать, как она пашет. Муж у них мозговой центр, а Ленка ведет счета, платит зарплату сотрудникам и уж с компьютером на «ты». За троих работает, не меньше, вот и шубы. Разве мужу придет в голову подкладывать такую жену под нужных людей?
На глаза навернулись слезы, и Лидия начала шмыгать носом вместе с компьютерным Мышей.
Ровно в час Мыша встал из-за компьютера, сказал, что работу выполнил, и выжидающе посмотрел из-под очков. Лидия отдала Мышин гонорар и проводила его до дверей. Почти тут же пришел Валерка, и они отправились в городскую администрацию, отнести мэру оставленный отцом пакет.
— Вот где город контрастов! — разливался Валерка. — Здесь и «Пассаж», и «Сибирь Ле Монти» — вся цивилизация в пределах одного квартала. А дальше — как при царе Горохе.
Одна сторона улицы была новорусская, там строились особняки с мансардами и башенками. А на другой остались двухэтажки из черных некрашеных бревен, с резными наличниками. Навстречу попадались местные женщины, одетые в шубы до пят, оленьи торбаса и огромные чернобурковые треухи. На солидных дамах были норковые шляпы, пошитые с колоссальной претензией — огромные, с цветами, косами из норковых хвостов. Таких дорогих шуб, как на ней, Лидия не встретила и чувствовала себя столичной штучкой, а такие вещи поднимают настроение.
Прошли мимо рекламного щита Антошенко «Я еще вернусь!» у дворца городской администрации. Антошенко был конкурентом губернатора на прошлогодних выборах, сейчас буром прет в областную Думу… А ведь вернется! Щит был двусторонний, одно улыбающееся лицо Антошенко смотрело на улицу, другое — на дворцовые окна. Наверное, губернатор видел его из своего кабинета.
У Валерки был с собой фотоаппарат, и он щелкнул Лидию и на фоне щита, и на фоне памятника Ленину. Потом затащил ее в магазин «Океан» и со смехом показал киоск, где продавались французские духи в розлив, как пиво, из стеклянных самоварчиков. Лидии захотелось сняться на фоне киоска, но Валерка боялся, что его побьют коммерсанты. В конце концов он сверкнул вспышкой из-под полы дубленки, и они сразу отошли.
В «Океане» купили муксуна и любимых Лидией с детства кедровых орешков, а у бабок-мешочниц около магазина — маленьких, с лесной орешек, домашних пельменей. Нагрузив Валерку покупками, Лидия отправила его в гостиницу, а сама вошла в огромный сталинский дворец — здание городской администрации.
Сразу за входом был милицейский пост; Лидия вспомнила, что ее паспорт остался в кармане старого костюма. Но мир тесен, а дуракам счастье: по широкой парадной лестнице спускался сам губернатор в окружении номенклатурных чукчей, с которыми Лидия летела в самолете.
Избирательную кампанию губернатора в прошлом году организовал не кто иной, как отец, и отношения у них были самые тесные, хотя и не безоблачные. Приезжая в Федеральное собрание, губернатор звал отца к себе в «Президент-отель», они работали, а кончался день в ресторане. Если губернатор был с женой, то отец вызванивал из дому Лидию. Так что видывала она его в самой непринужденной обстановке, с торчащим из незастегнутой спьяну ширинки клоком рубашки. Да и губернатор едва ли мог забыть, кому ручки целовал, отмахиваясь от супруги.
Он, безусловно, узнал Лидию, но взглянул на нее особо, как воспитывают имиджмейкеры: «Подходить нельзя». Зато номенклатурные чукчи во главе с председателем нефтебанка Бельдыевым, все как один в черных костюмах и в оленьих торбасах, ужасно Лидии обрадовались, расплылись в улыбках. Ожегшись о взгляд губернатора, она опустила глаза и шарахнулась за колонну.
Губернатор вернулся в ту же минуту — видно, сказал чукчам, что забыл… Ага, купил на лотке сигареты, значит, сигареты забыл. Лидия достала из сумочки отцовский пакет и держала в руке. Проходя мимо нее, губернатор как-то незаметно пакет выхватил и пошел догонять чукчей, даже не посмотрев в ее сторону. Называется, визит к правителю нефтяного края. Что творится в городе Тюмени?!
На улице снова бросился в глаза рекламный щит Антошенко: «Я еще вернусь!»
Экзотических впечатлений ради Лидия пошла в гостиницу по старинной стороне улицы, которую назвала про себя Новодревнерусская. Подоконники цокольных этажей приходились ей по щиколотку, но жизнь там, безусловно, проистекала, в домах уже стали зажигать свет, из труб вились дымки. Такие же дома она видела на фотографиях дедушки с бабушкой. А вдруг их дом был где-то здесь? Могла бы она жить в таком доме с тяжелыми, как в крепости, тесовыми воротами?
Лидия с удовольствием погладила перчаткой темные некрашеные доски, и вдруг в воротах отрылась низкая калитка, и прямо на нее вывалился тощий подросток в ватнике. Лидия поймала его и поставила прямо. Подросток шатался, как спелый колосок, голова качнулась на тонкой шейке, чуть не смазав Лидию по лицу. Выпивкой от него не пахло — явно обкуренный. Вот тебе и милая старина!
Оттолкнув ее руку, подросток поволокся к дому, где она только что с умилением любовалась филейными занавесочками в окнах. Доплелся (Лидия остановилась посмотреть), стукнул в окошко, и такой густой мат ударил в ответ из-за филейных занавесочек, что Лидия бегом припустилась к гостинице.
Охранник с дубинкой впустил ее, не спросив карточку. Гостиница пустовала, и он, скорее всего, помнил всех постояльцев в лицо.
Под дверью люкса лежала подсунутая Валеркой записка: «Уехал в типографию, буду поздно». Лидия вспомнила, что с утра не ела, и спустилась на первый этаж. Давешний охранник сказал ей, что пообедать можно в баре, а идти одной в ресторан он бы не посоветовал: в ресторане гуляет братва. «Гуляет братва» было сказано очень выразительно. Таким тоном сообщают по телевизору: «Тайфун обрушился на северное побережье Атлантики».
Лидия пошла в бар, оказавшийся уютным и пустым. Над чистыми столиками красновато тлели светильники, тихо пел Стив Вандер. Она села за столик в углу и начала гипнотизировать приоткрытую дверь подсобки за барной стойкой. Барменша заметила ее, но подходить не спешила. Кажется, она переклеивала этикетки на бутылках. В подсобке откуда-то из боковой двери появился охранник — Лидия видела его тень с торчащей как хвост дубинкой и руку в камуфлированном рукаве. Рука указывала на нее. Барменша подлетела мухой, приняла заказ, метнула на стол тарелку с салатом и сказала, что пельмени принесет из ресторана и Лидии Васильевне придется обождать.
