все старые накладные.
— Что-нибудь интересное есть?
— Непохоже. — Пендергаст взял несколько обгоревших листков, сложил их в пластиковый пакет с молнией, который тут же исчез в недрах его костюма.
В большом центральном помещении пожар, видимо, был сильнее всего. Потолок обрушился, пуэрария оплела все густым ковром, повторяющим рельеф развалин.
Пендергаст огляделся, подошел к одной стене, отвел рукой лианы; открылся остов аппарата, о назначении которого Хейворд не могла даже гадать, — провода, какие-то механизмы. Агент прошелся кругом, приподнимая лианы, — под ними обнаружились оплавленные остатки разных приборов.
— Что же это за штуки? — поинтересовалась Хейворд.
— Автоклав, инкубаторы, а вот, подозреваю, центрифуга. — Он посветил фонариком на нечто массивное. — А тут остатки ламинарного бокса. Здесь была высококлассная микробиологическая лаборатория.
Он отодвинул ногой какие-то обломки, нагнулся, что-то подобрал. Маленький предмет слегка блеснул и тут же исчез в его кармане.
— В рапорте о гибели Слэйда, — припомнила Хейворд, — говорилось, что тело нашли в лаборатории. Здесь, наверное, то самое место.
— Да. — Пендергаст осветил ряд больших оплавившихся шкафов. — Пожар начался здесь, на складе химикатов.
— Думаете, поджог?
— Определенно. Пожар понадобился, чтобы избавиться от улик.
— Почему вы так решили?
Пендергаст достал из кармана вещицу, которую только что поднял с пола: полоска алюминия длиной меньше дюйма, не пострадавшая от огня. На ней оказался выдавлен номер.
— Что это?
Кольцо для кольцевания птицы. — Пендергаст внимательно осмотрел находку и передал Хейворд. — Не просто кольцо. — Он показал на внутреннюю поверхность, где виднелся квадратик кремния. — Смотрите. Сюда вделан чип, наверняка с радиомаячком. Теперь понятно, как Хелен отыскала попугая. А я-то удивлялся, каким образом она так быстро его обнаружила.
Хейворд вернула ему устройство.
— А все-таки почему высчитаете, что это поджог? Если верить рапорту, не нашлось никаких доказательств умысла, никаких следов воспламеняющих веществ.
— Человек, который устроил пожар, был отличный химик и знал, что делает. Слишком уж удобное совпадение — пожар случился сразу после того, как закрыли проект с птичьим гриппом.
— Так кто же поджег?
— Обратите внимание на высокую степень зашиты лаборатории: ограждение по периметру, особые замки, которые почти невозможно взломать, а на окнах — решетки и матовые стекла. Здание стояло обособленно, чуть ли не в болоте, и со всех сторон было защищено. Поджег непременно кто-то из своих. Тот, кто имел доступ ко всему.
— Слэйд?
— Поджигатель не так уж и редко погибает в пожаре, который сам же и устроил.
— Но с другой стороны, — сказала Хейворд, — это могло быть и убийство. Слэйд, как глава проекта, знал слишком много.
Пендергаст остановил на ней свои светлые глаза.
— Именно так я и думаю, капитан.
— Значит, мы в тупике.
Пендергаст достал из кармана пакет на молнии и отдал Хейворд. Она просмотрела документ: заказ на партию чашек Петри с припиской от руки «По распоряжению ЧДС»; вместо подписи стояла буква «Д».
— ЧДС? Наверное — Чарльз Д. Слэйд.
— Именно. И это очень даже интересно.
Хейворд вернула агенту бумагу.
— Не вижу ничего особенного.
— Почерк явно Джун Броди, секретаря Слэйда. Женщины, которая совершила самоубийство, прыгнув с моста через неделю после смерти Слэйда. Вот только, судя по этой приписке, она вообще не совершала самоубийства.
— Да как же вы так определили?!
— У меня есть копия предсмертного письма, которое Джун оставила в машине, перед тем как бросилась с моста.
Пендергаст вынул из кармана лист бумаги.
— Сравните почерк с образцом, который я только что нашел: обычная деловая заметка, набросанная в офисе. Очень любопытно.
Хейворд смотрела поочередно то на одну бумагу, то на другую.
— Почерк совершенно одинаковый.
— Именно это, капитан, и есть самое интересное.
Пендергаст убрал бумаги в карман своего пиджака.
Когда Лора Хейворд доехала до небольшого шоссе, ведущего от Итта-Бена на восток, к скоростной трассе, солнце уже скрылось за пеленой серых облаков. Если верить навигатору, до Пенумбры осталось четыре с половиной часа; она успеет до полуночи. Пендергаст вернется позже — он поехал раскопать что-нибудь еще про Джун Броди.
Впереди тянулось длинное пустое шоссе. Лору клонило в сон, и она открыла окно; в машину ворвалась струя свежего воздуха, неся запах ночи и сырой земли. В следующем городке нужно будет взять кофе и бутерброд… а может, попадется ресторанчик, где подают бифштексы. Лора ничего не ела с самого утра.
Зазвонил сотовый; одной рукой Хейворд вытащила его из кармана.
— Алло?
— Капитан Хейворд? Говорит доктор Ферман из госпиталя Бастропа.
От его серьезного тона Хейворд похолодела.
— Простите, что беспокою так поздно, но, боюсь, должен был позвонить. Мистеру д’Агосте неожиданно стало хуже.
Она сглотнула.
— Что с ним?
— Его сейчас обследуют, но, кажется, у него редкая форма анафилактического шока — следствие пересадки свиного клапана. — Он помолчал. — По правде говоря, положение очень серьезное. И мы… мы решили вам сообщить.
Хейворд не сразу смогла ответить. Замедлив ход, она съехала с шоссе. Машина слегка вильнула на влажной земле.
— Капитан Хейворд?
— Слушаю. — Лора трясущимися пальцами тыкала в навигатор — искала Калтроп, штат Луизиана. — Минутку.
На приборе высветилось время пути до Калтропа.
— Я буду через два часа. Или раньше.
— Будем ждать.
Хейворд кинула телефон на пассажирское сиденье, прерывисто вздохнула и дала газ. Она резко крутанула руль, развернув машину на месте, так что взвизгнули шины, полетела грязь, а зад «Бьюика» занесло.
Держа руки в карманах докторского халата, Джадсон Эстерхази миновал двойные двери, вышел в теплую ночь и глубоко вздохнул. Стоя под навесом у главного входа в госпиталь, он оглядел автомобильную стоянку. Ярко освещенная площадка огибала главный вход, тянулась вдоль одного крыла небольшого госпиталя и на три четверти пустовала. Обычный тихий вечер в Калтропе.
Эстерхази стал изучать окружающий пейзаж. За стоянкой простирался газон, спускавшийся к небольшому пруду. С другой стороны госпиталя виднелся скверик с тщательно рассаженными и ухоженными деревьями. Вокруг них вились дорожки, стояли гранитные скамьи.
Джадсон прошагал через стоянку к скверику и присел на скамью — ни дать ни взять врач или фельдшер, вышедший глотнуть свежего воздуха. От нечего делать он почитал выгравированные на скамейке имена благотворителей.
Пока все шло по плану. Отыскать д’Агосту было очень нелегко: Пендергаст ухитрился добыть другу новое имя, историю болезни, свидетельство о рождении, место работы. Не имей Джадсон доступа к конфиденциальным документам, он мог вообще его не найти. В конце концов разгадать загадку помог ему клапан свиного сердца. Ведь д’Агосту с ранением в сердце поместили в кардиологию. Предварительное обследование показало, что у него серьезно поврежден клапан аорты. Ублюдку была прямая дорога на тот свет, но раз уж он выжил, то потребуется клапан для пересадки.
