Длинные тени - Дэвид Балдаччи

– Тогда не проще ли было въехать прямо в ворота?

Вопрос явно озадачил и встревожил Дэвидсона.

– Я… я не помню.

– Тайлер признался, что вы и раньше ходили пешком от парковки поля для гольфа, чтобы миновать ворота. Зачем это вам, Барри? Вы ведь не просто так напрашивались на все эти хлопоты.

Теперь на лице Дэвидсона застыло настороженное выражение.

– Я не помню.

– Вы взяли в обычай наведываться к ней домой, чтобы проверять, что да как? – напирал Декер.

– Имеете в виду шпионить, так ведь? – взвился Дэвидсон. – Думаете, я ее преследовал?

– Я думаю, вы до сих пор не оправились от развода. Моя напарница полагает так же.

Дэвидсон бросил на Уайт вопросительный взгляд, но не обмолвился ни словом.

– Когда вы, не считая вчерашнего вечера, в последний раз видели или пускали свой пистолет в ход? – вступила Уайт.

– Не помню толком. Давно уже.

– Где вы его держали?

– Когда Тайлер был моложе, у меня был оружейный сейф. Но позже ствол просто лежал в ящике стола.

– Итак, когда вы видели его в последний раз? Недели, месяцы, годы? – не отставала Уайт.

– Наверное, с полгода. Я купил его, когда мы с Джулией поженились и жили в другом доме. Там нас обворовали.

– Кто-то мог побывать у вас дома в последнее время, чтобы взять, а после вернуть его? – подключился Декер.

– Нет, только я и Тайлер.

– У кого-нибудь есть ключи от вашей квартиры? – спросила Уайт.

– У Тайлера, конечно. И у Джулии были. На всякий пожарный.

Декер бросил взгляд на Уайт.

– В доме Камминс ничего подобного не нашли, так?

– Насколько я знаю, нет, но они, наверное, ключей и не искали… Я не стрелял в этих людей! – рявкнул Дэвидсон. – Я согласен на этот ваш полиграф, если хотите.

– Но вы ведь понимаете, почему вас арестовали, так ведь? – произнес Декер.

Он устремил на них полный отчаяния взор.

– У меня треклятое алиби!

– Но некоторые алиби лучше других. А может, у Тайлера были причины предоставить его вам, – заметил Декер.

– Он не стал бы врать! Он сказал, что я там был, потому что я там был!

– Ладно, – уступил Декер. – Только без нервов.

– Как мне, к чертям, быть тут без нервов?! А Тайлер был в школе, когда меня арестовали. По-моему, он даже не знает, где я.

– Мы введем его в курс, – заверил Декер.

– Наверное, мне нужен адвокат.

– Да, нужен. Вы уже сделали официальное заявление?

– Нет.

– И не делайте, пока не поговорите с защитником, – предупредил Декер. – А он, вероятно, порекомендует вам воздержаться. Обвинение вам предъявят завтра. Вы сделаете свое заявление, и будет установлен залог.

– Я заявлю о невиновности.

– Ладно, – согласился Декер.

– Мне нужно будет оставаться в тюрьме?

– Это зависит от того, чего потребует сторона обвинения, и от решения судьи, – ответила Уайт. – Но, учитывая, что речь идет о многочисленных убийствах, не удивляйтесь, если вас водворят под стражу вплоть до дня суда.

– Но Тайлер?!

– Сможет позаботиться о себе, – указал Декер. – Однако заведите адвоката, ладно? Хорошего.

Дэвидсон издал смешок с горестным видом.

– Интересно, а Деннис Лэнгли свободен? Я слыхал, он ас.

– Но у него может быть конфликт интересов, – возразил Декер.

– Почему? Потому что они с Джулией встречались?

Вслух Амос не сказал ни слова, а про себя подумал: «Нет, потому что он тоже может быть подозреваемым».

Примерно в полпятого в тот же день Декер и Уайт стояли у края футбольного поля, глядя, как Тайлер делает пробежки и ловит мячи, которые ему бросал какой-то мужчина – по виду, тренер.

– Странно заниматься этим сейчас, – высказалась Уайт.

– На самом деле это вполне разумно. Это его зона комфорта.

– Думаешь, ему известно об отце?

– Да. Потому-то он и здесь.

Пока они там стояли, к ним подошел юноша ростом около шести футов двух дюймов и весом фунтов двести тридцать, с мускулистыми ногами, талией и плечами, в снаряжении «Андер армор», буквально истекающий потом.

– Народ, ждете разговора с Тайлером? – спросил он.

– Ага, – отозвался Декер. – Мы из ФБР. А ты кто?

– Дрю Джеймс. Мы с Тайлером в одной команде. Я левый тэкл.

– Значит, слепой зоны, если только ваш квотербек не левша.

– Нет. Я и есть тэкл слепой зоны. Только что закончил в качалке.

– Без остановок, да? – поинтересовался Декер.

– Без, если хочешь играть в колледже. – Парень посмотрел в поле, где Тайлер бежал что есть сил. – Тайлеру светит шанс мама не горюй, десятка первого дивизиона. Я мелковат для колледжа первого дивизиона, а на другой позиции играть не могу. А подрасти еще конституция не позволяет. Так что целю на пристойную стипендию второго дивизиона.

– В твоей интерпретации это выглядит каким-то бизнесом, – заметила Уайт.

– Я только хочу получить диплом по бизнесу, – ответил Джеймс. – Пробиться в профи мне без мазы. Пришлось бы подрасти еще на три дюйма, набрать сотню фунтов и быть куда мускулистее, чем я.

– Тайлер тоже не считает, что дотянет до НФЛ, – сообщил Декер.

Опершись на ограду, Джеймс смотрел, как Тайлер выполняет пробежки.

– По-моему, у него есть шанс. Или был.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Декер.

– Тайлер сверхсосредоточен на дисциплине, ни разу такого не видал. Большую роль тут сыграла его мать. Она по-настоящему в него верила. А теперь… Он-то здесь, но, сдается мне, просто, чтобы спалить какое-то говно, засевшее у него в башке. Обычно пашет в качалке два часа пять дней в неделю. А в последнее время вообще туда не заходит. И не бегает с нами с самого утра ее смерти. А еще мы все сёрфили пару раз в неделю. Но он на доску не вставал уж больше месяца.

– Как по-твоему, почему это? – осведомилась Уайт.

– По-моему, переживает за папашу.

– Почему?

– Слушайте, – Джеймс поглядел на них, – я не хочу, чтобы у кого-нибудь были неприятности.

– Просто скажи нам, что знаешь, – подбодрила Уайт. – Все останется между нами.

Джеймс оглянулся на поле, опираясь локтями на ограду.

– Его отец так и не смог забыть мать. Тайлер говорил, что его папаша украдкой пробирался туда, только чтоб на нее поглядеть.

– Это правда? – переспросила Уайт, стрельнув глазами на Декера.

– А еще он встречался со всеми этими молоденькими девицами, но Тайлер сказал, что его папаша вообще-то ими не интересовался. Тайлер думает, что он пытался заставить мать ревновать. По вечерам напивался и плакал из-за развода. По-моему, Тайлера это вымотало не по-детски. Реально не по-детски. Ему приходилось сидеть с папашей и все это выслушивать. Ему же всего семнадцать; где