регистрации. Я показала ему бейджик:
– Агент Ван Рид из Бюро по уголовным делам. На месте ли начальник?
Мужчина улыбнулся.
– Вы смотрите прямо на него. Сержант Шредер, – он протянул мне мощную ладонь, и я ее пожала.
– Я работаю над нераскрытым делом Похищенных. Надеюсь, вы покажете мне отчеты за две недели до и две недели после двадцать третьего июля восьмидесятого года.
Сержант Шредер еще сильнее облокотился на стойку.
– Зачем вам это нужно? Преступление произошло за пределами нашей юрисдикции.
– Я понимаю. – Я сохраняла самообладание, какие бы тревожные звоночки ни звучали в моей голове. Что-то здесь было не так. – Но некоторые из ваших офицеров были на месте происшествия.
Он наклонил голову, как будто хотел поспорить, но продолжал широко улыбаться, как робот.
– Официально – нет, – ответил он, – исключительно по доброй воле.
По моему позвоночнику будто потекло холодное масло.
– Вы тогда работали в отделе?
Он кивнул.
Масло сменилось нефтью. Я думала, что поняла, почему полиция Лич-Лейка казалась такой безразличной к Эрин Мейсон и ее друзьям. Подростки искали одного из их людей. Но было ли это прикрытием неосмотрительности или чего-то большего?
– И все-таки я хотела бы посмотреть на отчеты.
Он сцепил пальцы на стойке, как огромный паук скрещивает лапки.
– Я передал всю эту информацию моему хорошему другу Дэйву Комстоку, – проговорил он и медленно, как марионетка, моргнул, едва не расколов улыбкой щеки. – Все, что вы хотите узнать, вы можете спросить у него. Вот что: я избавлю вас от хлопот и позвоню ему прямо сейчас.
Он вынул телефон из заднего кармана. Я смотрела, как он набирает номер, а потом повернулась и вышла.
Комсток заставил молчать потенциальных свидетелей, спрятал мои доказательства, а Чендлер следил за каждым моим шагом, пока шли мои двадцать четыре часа. Черт возьми, возможно, кто-то из его команды следил за мной даже сейчас. Он с самого начала знал, что это не Кайнд, может быть, знал даже, что Кайнд в тот день был с любовницей, и все же позволил мне вляпаться по уши. К тому же я не нашла ни одного подозреваемого, и был лишь вопросом времени момент, когда Гарри узнает, что я – Чайная убийца.
Я балансировала на острие бритвы, а внизу бурлил поток, уносивший прочь мою работу.
Оставался только один результат, который я могла контролировать.
Ван
Когда я остановила машину перед домом Роден, уже стемнело.
Мои двадцать четыре часа истекли, и Лили я не спасла.
Тот факт, что прошлой ночью я ощутила в своей квартире присутствие какого-то существа, означал только одно: стены, отделяющие реальную жизнь от сна, до того истончились, что я уже не могла справиться с кошмарами, и воспоминания о ферме Фрэнка преследовали меня на каждом шагу. Я больше не могла делать вид, что забыла, как Вероника, самая умная и милая из нас, стала овощем, неспособным поднести ложку ко рту, после того, как Фрэнк ее крестил. Как я не вступилась за нее, за нас всех.
Единственное, что мне осталось, прежде чем лишиться всего, – спасти детей в подвале Мари Роден.
Мне осталось поверить, что мои видения были правдой.
Мне осталось только это.
Прорвавшись сквозь душную ночь, я прошла половину тротуара, когда в меня врезался какой-то реактивный снаряд. Я рухнула на землю и как следует нанесла удар, уверенная, что отбиваюсь от грабителя, и лишь тогда поняла, что это Гарри.
– Что ты тут делаешь? – прошипела я. Мне еще хватало духа говорить тихо.
Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, неспособная втянуть воздух. Видимо, я ударила его коленом в диафрагму.
Я вскочила, помогла ему подняться, обвела взглядом дом, вновь посмотрела на него, испуганная, как терьер.
– Я позвоню, – прохрипел он, когда снова смог говорить, и схватился за живот.
– Куда позвонишь? – с подозрением спросила я. Он кивнул в сторону дома.
– По поводу того, что тут происходит. Позвоню.
Мои колени подкосились, но мне удалось удержаться на ногах.
– А ты видел, что тут происходит?
Не знаю, что он увидел на моем лице, но он отвернулся, не в силах этого выдержать.
– Нет. Но я тебе верю. Иди домой.
Я застыла, глядя на него. Я так долго была одна, что не знала, как реагировать на помощь. Если слишком долго пробыть в клетке, она станет домом. Наши глаза встретились.
– Не нужно, чтобы тебя здесь видели. Доверься мне.
Я хотела этого больше всего на свете. И к тому же я не знала, смогу ли спасти этих детей без него, так что просто похромала к своей машине. Видимо, растянула коленку, когда падала.
Осознав это, я собралась с силами и пошла своей обычной походкой. Я не хотела, чтобы Гарри видел, как мне больно. Он и без того взвалил на себя мой груз.
И это могло стоить ему карьеры.
Ван
Утром все Бюро гудело, как потревоженный улей.
– Слышала новости? – крикнул мне Кайл, когда я проходила мимо его кабинета.
Ночь я провела, забившись в угол своей квартиры. Я обещала себе не закрывать глаза и все же, видимо, задремала.
Когда я проснулась, было уже светло. Я почистила зубы, расчесалась, смазала разбитую коленку и помчалась на работу. Радио включать не стала.
Я доверила Гарри вчера вечером сделать этот звонок. Я знала, чего ему это будет стоить. Думать об этом было так больно, что у меня сводило зубы.
– Мужа и детей сенатора Роден, – продолжал Кайл, выйдя из кабинета, чтобы проводить меня до моего, – вчера нашли в подвале закованных в цепи. В синяках, ожогах и собственном дерьме.
Я почувствовала, как моя душа уплывает прочь из тела.
Они оказались правдой. Мои видения.
Гарри поверил мне и спас этих детей.
– Меня вызвали на обыск. – Кайл посмотрел на меня так, будто спрашивал, почему не вызвали меня. Я пожала плечами и удивилась, что еще в состоянии это сделать.
– Я выключила телефон.
Он кивнул.
– Радуйся, что тебя не было на месте происшествия. На верхнем этаже все было изумительно. Шоу ужасов творилось в подвале. Честное слово, там пахло сточными водами. – Он покачал головой. – Зачем усыновлять детей, чтобы творить с ними такое?
– Что еще ты видел? – Мне отчаянно хотелось узнать, где сейчас Гарри, но я не могла спросить напрямую, потому что Кайл не знал, что это Гарри позвонил.
– Ничего особенного, кроме этих троих и еще питбуля, такого же запуганного, как они.
