ней есть в Интернете.
Он потер шею.
– Когда она вернулась в школу, я больше с ней не общался. Держался подальше, как будто она была заразной. Бедная девочка. Вы знаете, что я однажды пригласил ее на кадриль? По уши втрескался, и тут такое. Если я о чем-то и жалею, так это о том, как с ней обращался.
За пятьдесят лет, в течение которых можно совершить кучу ошибок, он жалеет лишь о детском поступке? Святой этот парень, что ли?
– Ну, вы тоже были ребенком.
– Ребенком, который все знал, – безапелляционно отрезал он и поднял на меня ясные глаза. – Я бы хотел принести ей свои извинения. Как вы думаете, она их примет?
Я задумалась. Мне показалось, Ру будет не против. Ему самому станет легче, и она заслужила пару приятных слов от того, кто когда-то был в нее влюблен.
– Есть только один способ это выяснить. – Я оставила ему свою визитку и велела звонить, если еще что-нибудь вспомнит.
* * *
Подъездная дорожка к дому Дэвиса протянулась на целую милю – в сельской местности Миннесоты такое не редкость. По обеим ее сторонам росла дикая сирень, уже отцветшая – от фиолетовых цветов остались лишь коричневые колючки среди бархатистых зеленых листьев. Я подъехала к аккуратно выкрашенному фермерскому дому, белому с синей отделкой. Крыльцо обрамляли кусты лапчатки, и я заметила приличный огород позади большого сарая.
Сработали мои фермерские инстинкты. Кто бы ни ухаживал за этим участком, он должен был посадить бархатцы рядом с помидорами, чтобы отпугивать капустных червей и привлекать пожирателей тли. Фасоль была аккуратно подвязана, но посажена не на той стороне сада, где теперь закрывала лук от солнечного света.
Мне вдруг захотелось зарыться руками в землю. Было бы проще, если бы я видела все свое прошлое исключительно в черном цвете. Но нет.
Когда я подъехала к дому, на крыльцо вышел мужчина. Его лицо было в тени.
Фрэнк.
Я непроизвольно схватилась за пистолет, но он вышел из тени, и я пришла в себя. Лет шестидесяти, загорелый, худой, но жилистый – видимо, много работал на улице. Я вышла из машины.
– Мистер Дэвис?
Он остался стоять на крыльце.
– Чем могу помочь?
– Я агент Ван Рид, сэр. Из Бюро по уголовным делам. Мне позвонили и сказали, что с одной из женщин, которые с вами проживают, могло что-то произойти.
Он откинул голову назад, как будто я только что назвала его принцем Уэльским.
– Одна из женщин, которые со мной проживают? Сомневаюсь, что моя жена хоть на секунду такое бы позволила.
– Она сейчас здесь, сэр?
– Жена? – Его лицо сморщилось. – Нет. Уехала к сестре погостить. Откуда вы, говорите?
– Из Бюро по уголовным делам.
Похоже, он раздумывал, на законных ли основаниях я сюда явилась. Или, учитывая его возраст, его смущал мой пол. Я показала ему бейджик, подошла ближе.
– Здесь живете только вы с женой?
Он улыбнулся.
– Если не считать цыплят.
Теперь я стояла у подножия веранды, идущей вдоль дома. Джек Дэвис был высоким человеком, почти метр девяносто, и еще полметра роста ему придавало крыльцо. Мне хотелось быстро зайти к нему и выйти.
Он покосился на мой бейджик.
– Откуда мне знать, настоящий он или нет?
– Когда уехала ваша жена? – продолжала спрашивать я, не отвечая на его вопрос. Он как будто хотел сказать что-то неприятное, но его лицо тут же расслабилось.
– Сегодня утром. Ладно, заходите. Похоже, так вы мне не поверите. – Он повернулся и вошел в дом.
Прокричал петух. По-видимому, на другой стороне фермерского дома находился курятник. Следовательно, всего на участке были три постройки: дом, садовый сарай и он. Никакого амбара, значит, не действующая ферма.
Но было во всем этом что-то знакомое. Я вновь ощутила старую тоску, будто вернулось какое-то давно забытое воспоминание из детства. Стряхнув с себя сентиментальное настроение, я отправила Кайлу сообщение о том, где нахожусь, и вслед за Дэвисом прошла внутрь.
Прямо от входной двери начиналась кухня. Стол с четырьмя столешницами покрывала красно-белая клетчатая скатерть в тон штор. Холодильник цвета авокадо и такая же плита могли голосовать за Никсона. Ни микроволновки, ни посудомоечной машины я не увидела. Однако здесь было чисто. Дэвис следил за порядком – или, скорее, следила его жена.
Хозяин сел за стол, и я поняла, что мне нужно последовать его примеру, но чтобы сесть напротив него, мне пришлось бы обратиться спиной к открытой двери гостиной. Там было темно, шторы задернуты. Я осталась стоять.
– Где живет сестра вашей жены?
– Та, к которой она уехала, – в Мурхеде. У нее есть еще одна, в Фергус-Фолсе. Может быть, вы хотите чая?
Сигнал, что пора уходить, не мог быть откровеннее.
– Мне пора идти. Простите, что побеспокоила.
Я еще раз обвела глазами кухню, стараясь учесть все мелкие детали.
Металлическая хлебница. Солонка и перечница возле плиты. Сложенный прямоугольник ткани в цветочек рядом с сушилкой. Швы были отличные, но я сразу поняла, что его сшили вручную – это я замечала за милю, учитывая, что до восемнадцати лет сама мастерила себе всю одежду.
– Вы или ваша жена шьете?
Он повернулся, посмотрел на полотенце.
– Жена.
Я отодвинулась назад, чтобы заглянуть в гостиную. Заметила в тени рыжевато-ржавого дивана стопку газет, сложенную на подносе от телевизора. В доме было очень тихо.
– Хотите в комнату? – спросил он. – Можете походить, оглядеться.
Он смотрел на меня с безмятежным выражением лица. Двадцать четыре часа, которые дал мне Чендлер, стремительно истекали.
– Нет, спасибо. Хорошего дня, мистер Дэвис.
Ван
Спустя двадцать минут езды по извилистым проселочным дорогам я вновь оказалась у Терезы Кайнд. Она открыла дверь, как только я вышла из машины, встала рядом, скрестила руки.
– Мне звонил агент Камински, – сразу же сообщила она.
Я попросила его об этом после того, как рассказала о своих успехах, точнее сказать, двух дырках от бублика – у Дэвиса и у Питерса.
Тереза выглядела так же великолепно, как и в прошлый раз, и вместе с тем казалась совершенно раздавленной. Я представить себе не могла ее шок оттого, что ее дочь все это время была жива и они потеряли столько лет, а осознание, что у нее могли быть внуки, обостряло ситуацию до предела. Мне пришлось на мгновение отвести взгляд, чтобы взять себя в руки, – Тереза Кайнд явно не нуждалась ни в чьей жалости.
– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – проговорила я, когда она отошла в сторону, и
