– Зачем тебе французский? – спросил Андрей.
– Я купила тур на две персоны – пять дней любви в Париже. Елисейские Поля, звуки аккордеона, деревья в сиянии электрических гирлянд. Отбываем через две недели. Ты ведь сможешь вырваться? Пять дней любви!
Максим с завистью посмотрел на Андрея.
– Везет тебе, старик!
– Не знаю, будет ли у меня время. И много ты собираешься вызубрить за две недели? Так, все на поиски моего зонта. С тех пор как здесь поселилась Дирли-Ду, в квартире царит первозданный хаос.
– А когда ты вернешься? Я соскучилась!
– Эндрю, далеко собрался? Подбрось меня в редакцию?
– Поехали.
Андрей поцеловал Дирли-Ду, Максим накинул куртку, и друзья вышли на улицу.
– Что насчет Франции? Воспользуешься предложением?
– Если мы и отправимся в Париж, то, конечно, не на деньги Дирли-Ду, – заметил Андрей.
– А если ты окажешься в Париже, неужели не попытаешься встретиться с Катериной?
– Катерина, наверное, уже в Америке. У нее новый контракт. Я сейчас тут сверну, надо заскочить в одну фирму, а потом в редакцию.
– Что за фирма?
– Да… «Зевс».
– «Зевс»? Это не те зверята, которые устроили бойню у «Сицилии»?
– Они. Хочу поговорить с ними.
– О чем?
– Пусть отстанут от Кости. Думаю, мне удастся убедить их прекратить террор.
– Неужели? У тебя в кармане ядерная бомбочка?
– У меня другие методы.
– И вот так один пойдешь в логово ублюдков, которые наверняка еще не восстановились после того побоища! Да они убьют тебя.
– Ну, не прямо в конторе!
– Да прямо в офисе! Закидают автоответчиками и пропустят хладный труп через машинку для уничтожения документов. Андрей, я пойду с тобой.
– Сиди!
– Пойду с тобой! Не могу бросить тебя на растерзание волкам.
– Ох и пиявка ты!
– Я настоящий друг!
***
Офис «Зевса» наполняли вполне миролюбивые сотрудники. Никто не попытался наброситься на посетителей и утащить жертвы в зловонные казематы.
Секретарша была стандартно красива, ногаста и грудаста. Она мазнула равнодушным взглядом по очкарику журналисту и задержалась на Андрее.
– Займись куклой, – шепнул Пряжников другу и скрылся в кабинете директора.
– Вы куда, молодой человек? – возмутилась секретарша.
– Ваш начальник с нетерпением ожидает этого молодого человека, – успокоил девицу Максим. А пока они беседуют, позвольте задать вам несколько вопросов. Газета «Выстрел в упор» проводит социологический опрос на тему «Концептуальная взаимосвязь эротических фантазий и бытовой электроники». Вас как зовут?
– Тома.
– Чудесно. А меня Максим. Итак, Тома, вопрос…
– Мне вообще-то надо печатать прайс-листы. – Девушка потянулась к компьютеру.
– Отдохните, расслабьтесь! И вы сможете выиграть главный приз – путевку в Париж на пять дней. – Пять дней любви в Париже! Итак, какую фирму вы предпочитаете, выбирая домашнюю технику?
Тамара в замешательстве смотрела на Максима.
– У меня фен «Мулинекс», – неуверенно ответила она.
– «Му-ли-некс», запишем. – Настырный журналист уже достал откуда-то из куртки блокнот и ручку. – Отлично. А сколько функций выполняет ваш пылесос? Мытье окон, выдувание или что?
– Ну, пыль сосет… Одна функция, наверное.
– Тоже неплохо. А сколько раз в неделю вы прибегаете к самостимуляции?
Девушка помрачнела:
– Вовсе не прибегаю. Мне некогда.
– Понимаю. Записываем – ноль раз. Тамара, когда вы занимаетесь сексом с любимым человеком, возникает ли в ваших мыслях образ другого мужчины?
– Я не занимаюсь сексом, – кисло ответила Тома.
– Как, вообще?! – поразился Максим. Его взгляд переместился на великолепную грудь девушки. Игнорировать секс при наличии такой груди было, по мнению Колотова, кощунственно.
Да! – вдруг со слезами в голосе крикнула Тамара. – Что вы привязались?! У меня двое детей и больная бабушка. Какой секс?! Я мать-одиночка и на свою зарплату должна прокормить, кроме себя, еще троих! А вы мешаете мне работать! Отстаньте, ради Бога, со своими дурацкими вопросами! Самостимуляция! Я себя знаете как стимулирую? Пишу по ночам контрольные и курсовые на продажу. А по воскресеньям делаю соседкам маникюр и химию. А если вы сейчас скажете, что с моей фигурой и внешностью я могла бы за один час заработать свою месячную зарплату, я тресну вас по голове дыроколом!
– Что случилось, Тамара? – Из директорского кабинета появился интеллигентный старичок под ручку с Пряжниковым.
– Макс, ты зачем девушку обижаешь? – удивился сыщик.
– Все в порядке, Сергей Сергеич, – улыбнулась сквозь слезы Тамара. – Прайс-листы уже почти готовы.
…В машине Андрей спросил молчаливого журналиста:
– Что это вы раскричались в приемной?
– Так, – недовольно промямлил Макс. – Я ошибся. Обманчивая внешность секс-бомбы подвигла меня на фривольный разговор. Все оказалось иначе. Когда видишь симпатичное лицо, дополненное обалденной грудью и стройными ногами, трафаретно полагаешь, что здесь все просто, легко и весело и открыт путь к необременительному знакомству. Жизнь сложнее. Да, сложнее. А этот высушенный старикан и есть огнеопасный Зевс, который истребляет все живое с помощью кретинов в черных кожанках? Ты договорился с ним?
– Договорился, – коротко ответил Андрей. – Теперь в редакцию? Смотри, дождь лил всю ночь, все утро и день. Сколько лишней воды.
***
Дирли-Ду выходила из концертного зала вся в слезах. На улице настойчиво моросило. Одетая в итальянской манере – норковая шуба и легкие туфельки, Дирли-Ду моментально превратилась под дождем в водяную крысу. Сложная и-дорогая прическа на голове размокла и обвисла. И все равно Дирли-Ду была очаровательна. Об этом можно было догадаться по тому факту, что сразу несколько джентльменов бросились к ней с предложением подвезти. Дирли-Ду придирчиво осмотрела лимузины в мириадах мелких капель, выбрала самый крутой и почти села в него, но тут ее окликнули.
– Дирли-Ду!
Мокрая Дирли-Ду обернулась и увидела Вячеслава Матвеевича Куницына. Он высовывался из своего автомобиля, придерживая дверцу, и радостно улыбался.
Через секунду Дирли-Ду уже сидела рядом с Вячеславом Матвеевичем и громко шмыгала носом. Президент «Ойлэкспорт интернешнл» час назад провел финальную беседу с повелительницей своих дум на протяжении десятилетия Виолой Батурской. Нельзя сказать, что после этого разговора Куницын светился счастьем. «Хищница, – угрюмо думал он, пересекая мокрые улицы и вклиниваясь автомобильным капотом в плотную сетку дождя. – Алчная, расчетливая потребительница. Потребительница денег, нежности, восхищения. Я столько лет прятал в глубине сердца обиду на Глеба, а ведь должен был благодарить его, что он спас меня от этой кровожадной вампирки и подставил ей свое горло». Мрачные думы внезапно оборвались, едва Вячеслав Матвеевич разглядел среди колонн концертного зала Дирли-Ду. Он и не ожидал, что удовольствие видеть ее будет столь сильным.
– Куда едем? – спросил Куницын. – Ты плачешь?!
– Плачу! – призналась Дирли-Ду, всхлипывая. – Фортепианный концерт Рахманинова. Все мои чувства и мысли – в этой музыке.
– А может быть, погода влияет?
– И погода влияет. Дождь и дождь, так грустно! У меня способности к французскому. Обнаружились на старости лет! – без паузы радостно объявила Дирли-Ду. Куницын едва не рассмеялся. – Слушай! Nous regardons la maison. Ils entrent dans la chambre. Elles visiten la ville. Я купила самоучитель.
– Блестяще. Почему ты мне не позвонила?
Дирли-Ду застыла. Радость встречи с понравившимся ей Куницыным омрачилась мыслью, что она сильно подставила президента нефтяной компании. Возможно, это последние деньки Вячеслава Матвеевича на свободе. Дирли-Ду раскаивалась, чувствовала себя подлой предательницей.
– Я… Я потеряла твою визитку.
– Заехала бы в офис.
– Не хотела делать тебя предметом обсуждений внимательных сотрудниц. Наверняка все они влюблены.
– В кого?
– В своего президента, конечно.
Вячеслав Матвеевич улыбнулся. От мокрой Дирли-Ду снова чудесно пахло его любимыми духами. Ее общество непонятно почему было легким и приятным.
– Хочу пригласить тебя, Дирли-Ду.
– В ресторан?
– Не совсем. Я лечу в Японию на неделю – отдохнуть, развеяться, подумать. Поедешь со мной?
– О! – изумилась Дирли-Ду. – Так далеко?
– На самолете близко. Съездим в Киото, Токио, посмотришь Золотой дворец, Мияджиму, Киомидзудеру, монастыри. А? В моей жизни наступил переломный момент, надо многое осмыслить. Природа Японии, ландшафты, умиротворенность, старинные дворцы, дух вечности – прекрасный фон для этапных жизненных размышлений.
– Да? Но тогда я буду тебе помехой! – заволновалась Дирли-Ду. Она вообще-то собиралась в Париж с Андреем, а не в Японию с Куницыным. – Такие мысли требуют одиночества.
– В одиночестве я додумаюсь до самоубийства, пожалуй, – криво усмехнулся Вячеслав Матвеевич. – А когда ты рядом, мои мысли приобретают знак плюс. – Не понимаю почему. Словно надеваю розовые очки.
