— Что здесь произошло? — спросил он.
— Мой муж ударил ее.
— За что?
— Не знаю. Он ударил ее, а потом убежал. Его машина стояла перед домом. Он вскочил в нее и уехал.
— Шофер был с ним?
— Нет, он уехал один.
— Вы видели его?
— Да.
— Где вы были в этот момент?
— Я стояла у окна и видела, как он уехал.
— Вы узнали его машину?
— Да. Это был «паккард».
— С ним были какие-нибудь вещи?
— Нет.
Молодая женщина пошевелилась и застонала.
— Она очнулась, — сказала рыжая.
Перри Мейсон наклонился. Миссис Бассет подошла к изголовью кушетки, пригладила влажные волосы девушки, коснулась пальцами ее опущенных век.
— Хейзл, дорогая, ты слышишь меня? — спросила она.
Губы девушки дрогнули, приоткрывшиеся темные глаза смотрели без выражения. Она дернулась, застонала и повернулась на бок.
— Ей еще плохо, но все обойдется, — сказала рыжая, кивнув Сильвии Бассет и с любопытством глядя на Мейсона.
Тот обратился к миссис Бассет.
— Хотите, чтобы я занялся этим делом? — спросил он.
— Но как?
— Хотите, чтобы я сделал все, как нахожу лучшим?
— Да.
Перри Мейсон подошел к телефону и снял трубку:
— Соедините меня с полицией… Алло! Полиция? Это Ричард Бассет, Франклин-стрит, 9682. Здесь произошло несчастье. Мой отец напился и ударил женщину… Да, мой отец. Мы хотим, чтобы его арестовали. Он безумен, и мы не знаем, что еще может прийти ему в голову. Пожалуйста, пришлите офицеров… Да, лучше радиофицированную машину, только скорее, а то он может кого-нибудь убить.
Перри Мейсон положил трубку и повернулся к Сильвии Бассет.
— Вам лучше держаться в стороне, — сказал он. Затем обратился к молодому Бассету: — Вам придется взять инициативу в свои руки. Ведь вы на стороне матери и против отца?
— Конечно, — ответила за сына миссис Бассет. — Но по ходу дела выяснится, что Хартли не отец Дика.
— То есть?
— Дик мой сын от первого брака.
— Давно вы замужем за Бассетом?
— Пять лет.
— Пять лет мучений, — жестко сказал Дик.
Женщина на кушетке снова застонала. Она пробормотала что-то неразборчивое, а затем попыталась подняться.
— Где я? — произнесла она.
— Все в порядке, Хейзл, — ответила Сильвия Бассет. — Не беспокойся. Все хорошо. Мы пригласили сюда адвоката. И скоро приедет полиция.
Женщина закрыла глаза вздохнула и сказала:
— Дайте подумать… дайте мне подумать.
Сильвия Бассет подошла к Мейсону и вполголоса попросила:
— Отдайте мне пистолет. Я не хочу, чтобы он оставался у вас.
— Почему?
— Надо спрятать его.
— Вам не положено иметь оружие, — предупредил Мейсон.
— Пистолет не мой.
— А если его найдет полиция?
— Его не найдут, если вы отдадите его мне. Ну, пожалуйста! Мейсон достал из кармана пистолет и протянул его Сильвии. Она положила его в глубокий вырез платья и придержала рукой.
— Вы не должны держать его при себе, — сказал Мейсон. — Если, хотите его спрятать, то сделайте это побыстрее.
— Подождите, — ответила она. — Вы не понимаете. Я позабочусь… Дик Бассет подошел к молодой девушке.
— Слава Богу! — воскликнул он.
Она открыла глаза. Дик поцеловал ее, а она обняла его, и они вполголоса стали переговариваться. Через минуту или две Дик мягко отвел ее руки и повернулся к присутствующим.
— Это не Хартли ударил ее, — объявил он.
— Может быть, она бредит? — высказала предположение Сильвия Бассет. — Я вышла вместе с ней в приемную и знаю, что Хартли был там один.
— Это был не Хартли, — возбужденно сказал Дик. — Хейзл не удалось с ним поговорить. Она постучала в дверь кабинета. Никто не ответил. Она вошла. Там никого не было. Она прошла через кабинет и постучала в дверь соседней комнаты. Отец открыл дверь. Кроме него, в комнате был какой-то мужчина. Он стоял к ней спиной, и его лица она не видела. Отец сказал, что он занят, и закрыл дверь. Хейзл прождала минут десять. Затем дверь открылась, и из комнаты вышел мужчина и выключил свет. Пройдя через кабинет, он обернулся и увидел ее. Его лицо было закрыто маской, но сквозь вырезы она видела, как блестит его глаз. Один глаз! Другая глазница была пуста. Он подошел и ударил Хейзл, но она успела сорвать с него маску. Перед ней был одноглазый мужчина, которого раньше она никогда не видела. Он обругал ее и ударил дубинкой. Она потеряла сознание.
— Один глаз? — воскликнула Сильвия Бассет. — Дик, это ошибка!
— Только один глаз, — повторил Дик Бассет. — Это правда, Хейзл? Молодая женщина кивнула.
— Что случилось с маской? — спросил Мейсон.
— Маска осталась у нее в руке. Это была бумажная маска — из черной бумаги.
Мейсон опустился на колено и поднял с пола лист копировальной бумаги. В нем было два отверстия для глаз. Один угол оторван.
— Это она, — сказала молодая женщина. Она с трудом села на кушетке, потом встала. — Я видела его лицо.
Рыжая подошла к ней и снова уложила — легко, словно куклу.
— О Боже! — простонала молодая женщина.
— Все в порядке? — наклонившись к ней, спросил Мейсон. Она болезненно улыбнулась:
— Думаю, да. У меня просто закружилась голова, когда я встала, но теперь все хорошо.
— У того мужчины был один глаз? — спросил Мейсон.
— Да, — ответила она немного окрепшим голосом.
— Нет, нет! — воскликнула Сильвия Бассет, чуть не рыдая.
— Пусть она говорит, — жестко сказал Дик. — Не перебивай ее.
— И он ударил вас больше, чем один раз? — снова задал вопрос Мейсон.
— Кажется, да. Я не помню.
— Вы видели, как он уходил?
— Нет.
— А шума отъезжающего автомобиля вы, случайно, не слышали?
— Говорю вам, я больше ничего не помню. Он ударил меня, и все.
— Оставьте ее в покое, — попросил Дик Мейсона. — Она же не свидетель на суде.
Перри Мейсон направился в кабинет. Дойдя до двери, он хотел взяться за ручку, но передумал. Достав из кармана носовой платок, он обернул им пальцы и только после этого открыл дверь. В комнате ничего не изменилось после его визита. Он подошел к двери соседней комнаты и открыл ее с теми же предосторожностями. В комнате было темно.
— Кто знает, где здесь выключатель?
— Я, — ответила Сильвия.
Она вошла вслед за ним и включила свет. На лице ее появилось выражение ужаса. Мейсон застыл в дверях.
— Боже мой! — воскликнул Дик. — Что это?
Хартли Бассет лежал на полу лицом вниз. Сложенное одеяло частично закрывало его голову. Руки были раскинуты. Правая сжата в кулак. Пятна крови виднелись на голове и одеяле. Он лежал возле столика, на котором стояла портативная пишущая машинка, а в нее был вставлен лист бумаги, наполовину заполненный текстом.
— Осторожнее, — предупредил Мейсон, — ничего не трогайте. Он подошел, держа руки за спиной, потом перегнулся через труп и прочитал машинописный текст.
— Записка о самоубийстве, — сказал он. — Но это не самоубийство, здесь нет оружия.
— Читайте вслух, — попросил Дик Бассет. — Что там написано? Перри Мейсон начал читать тихо и монотонно:
«Я намерен покончить со всем этим. Я полный банкрот. Я делал деньги, но утратил уважение своих коллег. Я никогда не был способен заводить друзей и удерживать их. Теперь я обнаружил, что не в состоянии удержать уважение и любовь или даже просто дружбу своей жены. Молодой человек, который считается моим сыном и носит мое имя, люто ненавидит меня. Я внезапно осознал, что, каким бы самодостаточным ни считал себя человек, он не может жить в одиночестве. Приходит час, когда он понимает, что должен быть окружен людьми, нечто значащими для него. Я богат деньгами, но банкрот в любви. Недавно случилось такое, чего я не хочу доверить бумаге, но оно убедило меня в бесплодности усилий удержать любовь женщины, которая для меня дороже всего на свете. И я решил покончить со всем, если у меня хватит самообладания спустить курок. Если у меня хватит самообладания… Если у меня хватит самообладания…»
— У него что-то в руке, — сказал Дик.
Перри Мейсон наклонился, немного помедлил, потом разжал пальцы мертвеца.
Стеклянный глаз, немигающий, злой, смотрел на них. Миссис Бассет изумленно открыла рот. Перри Мейсон повернулся к ней.
— Что вам напоминает этот глаз? — спросил он.
— Ни-че-го.
— Говорите, говорите. Только яснее. Что он значит для вас?
— Послушайте, — сказал Дик, выступая вперед. — Вы не смеете так разговаривать с моей матерью!
Мейсон отстранил его движением руки.
— Не вмешивайтесь, — сказал он. — Так что он вам напоминает!
— Ничего! — повторила Сильвия, на этот раз уже с напором. Мейсон направился к двери:
— Полагаю, что больше нет необходимости в моих услугах.
— Не уходите, не уходите! — умоляюще ухватилась за его рукав Сильвия Бассет. — Пожалуйста!
