– Мел, он получит пятьсот. Сотню авансом, а остальное после окончания работы. Всего пятьсот долларов!
Непревзойденный Файл, думал Мел почти с суеверным ужасом, когда они проезжали по мосту над вздувшимся мутным Тибром. Паршивые пятьсот долларов за все двенадцать статуй! Плюс Клаудия Варезе в придачу.
***Мел поговорил с Файлом на следующее утро и был доволен, что с ними в офисе находятся Сай и Мак-Аарон, которые могли услышать, что происходило.
Когда дело касалось применения силы. Файл не был самым храбрым человеком на свете. Перспектива явно встревожила его.
– Какого черта! – взорвался он. – Вы знаете здешних девиц. Если бы я не сделал это вчера, сегодня наверняка появился бы кто-нибудь другой. Но если этот ее братец задумал всадить мне нож в спину, я могу...
– Я не об этом, – возразил Мел. – Я сказал только, что с твоей стороны было бы весьма разумно держаться от него подальше. Завтра он кончает свою работу. Ты можешь найти себе какое-нибудь занятие в городе, пока он не уйдет.
– Чтобы я дал этому мальчишке-макароннику прогнать меня с моей собственной территории?
– Ты ведь сам начал все это, верно? Тебе не повезло – на этот раз попалась девушка не того сорта.
– Ну ладно, ладно! Но я вернусь вечером, чтобы просмотреть последний материал, и сразу же после этого мы устроим совещание прямо здесь, в офисе. Ну, все понятно? Поэтому все должны быть на месте.
Прозвучало зловеще, решили все после того, как Файл уехал, но их это по-настоящему не взволновало. Оставалось отснять только пару сцен, около недели потребуется на монтаж, вот и все. Файл сделал все, на что был способен, но не смог помешать им показать, на что способны они.
Какую бы карту он ни прятал в рукаве – а Файл постоянно преподносил им неприятные сюрпризы на таких совещаниях, – на этот раз было уже поздно разыгрывать эту карту. Вот что главное.
Они ошибались. Файл вернулся поздно вечером, чтобы просмотреть с ними последний материал, и, когда после этого они собрались в его офисе, извлек из рукава не карту, а целую бомбу.
– Я хочу, чтобы вы уяснили одну мелочь, – сказал он, – и на этом наша встреча кончится. Всего одна небольшая деталь. Голдсмит, я понял так, что вы собираетесь наконец закончить съемки на этой неделе.
Верно?
– К пятнице, – сказал Сайрус.
– Тогда все в порядке. Стало быть, в пятницу вечером вы все выйдете отсюда в последний раз. Понятно? После того, как вы окажетесь по ту сторону ворот, то там и останетесь. И не пытайтесь как-нибудь надуть охранника, потому что ему будут даны специальные указания держать вас за воротами.
– Конечно, – сказал Сайрус, – только вы упустили одну мелочь, Алекс. Надо сделать монтаж фильма. Вам придется подождать еще одну неделю, а тогда уже приказывать охраннику наставлять на меня пистолет.
– Правда? – спросил Файл с притворным интересом. – Еще одну неделю?
– Его лицо застыло. – Нет, спасибо, Голдсмит. У нас уже есть парень, которому мы платим за монтаж, поэтому в пятницу вы просто помашете ручкой и забудете, что вы когда-то были со мной знакомы.
– Алекс, не может быть, чтобы ты всерьез поручил Гарильо монтаж. Он совершенно беспомощен. Если я не буду стоять над ним и говорить, что ему делать...
– Значит, теперь я буду говорить ему, что делать.
– Ты?
– Совершенно верно. Я. – Файл сердито ткнул себя в грудь указательным пальцем. – Я, Алекс Файл, который снимал картины, когда вы еще прыгали на пони со скалы, десять монет за прыжок.
– Ты никогда в жизни не сделал бы такой картины!
– Еще бы! – почти крикнул Файл. – На месяц отстал от графика. На двадцать процентов превысил бюджет. На двадцать процентов, слышишь?
Сайрус побледнел и дышал с трудом.
– Алекс, я не позволю никому кромсать эту картину. Если ты попытаешься не допустить меня до монтажа...
– Если попытаюсь? – Файл стукнул кулаком по столу. – Я не пытаюсь, я делаю. И разговор окончен. Все! Никаких встреч. До субботы я здесь не появлюсь – пока что я заработал на этом фильме одну только язву. Но с субботы я начну выздоравливать.
Да, Файл был по-настоящему взбешен. Мел видел это. Он словно ослеп от ярости, дрожал от гнева. Были оскорблены его боги – График и Бюджет! И теперь, словно верховный жрец, бегущий прочь от места, где свершилось богохульство, он бросился к двери, переполненный негодованием.
Когда он уже взялся за ручку двери, его остановил умоляющий голос Сайруса.
– Послушай, Алекс, мы слишком давно знакомы, чтобы делать такие глупости. Если мы...
– Если мы что? – Файл быстро повернулся, не выпуская ручки. – Если мы проведем всю ночь в глупых разговорах, я передумаю? После того что здесь происходило все лето? Так вот, я тебе скажу прямо, предатель паршивый, я не передумаю!
Дверь рывком отворилась, потом захлопнулась. Файл ушел. Все четверо застыли, глядя друг на друга. В комнате было так тихо, что Мел отчетливо слышал каждый звук, доносившийся извне, словно работал усилитель: дальний свисток паровоза, скрип цепи, на которой фонарь раскачивался под теплым ночным ветерком, резкий звук шагов Файла, идущего к машине.
Первой нарушила молчание Бетти:
– Господи, – прошептала она, не зная, смеяться ей или плакать. – Он говорил совершенно серьезно. Он испортит картину, даже не понимая, что портит ее.
– Погоди, – сказал Мел. – Если в контракт Сайруса включен монтаж картины, то...
– Но он не включен, – сказал Мак-Аарон. Он внимательно наблюдал за Сайрусом. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Тот сделал гримасу.
– Отлично. Болит только, когда смеюсь.
– Ты скверно выглядишь. Если бы я знал, что ты не откажешься немного выпить...
– Не откажусь. Давайте уберемся отсюда, вот и все.
Они вышли из офиса. Луна, стоявшая низко на горизонте, имела вид тоненького, как вафля, серпа, но небо над головой было так густо усеяно звездами, что, казалось, они освещали дорогу к стоявшим у ворот машинам бледным фосфоресцирующим светом.
И тут Мел заметил, что “кадиллак” Файла все еще стоит на своем месте, с выключенными передними фарами и распахнутой дверцей. Но Файла в машине не было.
Мел оглядел темное пространство съемочной площадки. Странно, подумал он. Файл был человеком привычки: закончив дневную работу, он садился в свою машину и направлялся прямо к воротам. Никогда раньше он не имел обыкновения бродить по опустевшей площадке после многочасовой работы, зачем же ему делать это сейчас...
Сай и Мак-Аарон прошли вперед, и Мел увидел, что Сайрус внезапно остановился. Он вернулся к Мелу, Мак-Аарон шел за ним по пятам.
– Я мог бы поклясться, что слышал, как этот поганый заморыш проходил тут, когда мы еще не вышли, – сказал он. – Он не припрятал здесь за углом еще одну машину?
Мел покачал головой.
– У него только “кадиллак”. И дверца открыта, как будто он хотел уже сесть в машину, но потом передумал. Куда он пошел, как ты считаешь?
– Понятия не имею, – сказал Сай. – Я знаю только, что производить проверку в такое время – не похоже на него.
Они продолжали стоять, нерешительно оглядывая пустую площадку.
Тусклый фонарь висел над дверью офиса, еще один – над воротами, едва освещая помещение охранника размером с телефонную будку, и это было все, что можно было различить при таком освещении. Все остальное представляло собой смутные очертания, словно серые тени на фоне непроницаемой темноты, над которыми возвышались очертания студии.
– Ну, чего мы еще ждем? – наконец сказал Мак-Аарон. – Если с ним что-нибудь случилось, мы всегда можем послать кипарисовый венок на похороны. Идемте скорее.
Было бы лучше, если бы Мак не сказал этого, с неприятным чувством подумал Мел. Они могли бы просто оставить без внимания эту загадку и уехать. Теперь же высказанное вслух предположение, что с Файлом что-то могло случиться, как бы обязывало их сделать что-нибудь, вне зависимости от их отношения к Файлу.
Сайрусу, кажется, пришла в голову та же мысль.
– Знаешь, – сказал он Мелу, – Мак прав. Вам с Бетти не стоит здесь болтаться.
– А как ты?
– Я немного подожду. Он, наверное, появится через несколько минут.
– Тогда мы подождем вместе, – сказал Мел, стараясь не слушать замечаний, которые вполголоса отпускала Бетти по адресу Файла.
Шли минуты. Наконец, услышав звук приближающихся шагов, они встрепенулись. Но из темноты показался не Файл, а киномеханик, который демонстрировал для них отснятый материал. В ответ на вопросы Сайруса он объяснил, что перематывал ленту и не видел синьора Файла после демонстрации материала.
– Buona sera, signora, signori. <Добрый вечер, синьора, синьоры (итал.)> И он отправился домой на своем мотороллере, изрыгающем пары бензина.
Они видели, как охранник вышел из своей будки, чтобы открыть ему ворота; мотороллер миновал ворота и скрылся из виду. Снова все стихло.
– Черт! – вдруг сказал Сайрус. – Как мы сразу же об этом не подумали. Может быть, этот охранник видел Алекса. – Он поплелся к охраннику и перекинулся с ним парой слов.
