«Не Илона», — определила я очевидное, когда дверь за моей спиной закрыли.
Странные тут понятия о гостеприимстве. Ну, ничего, особой вежливости я от них и не ожидала. Однако почему меня здесь дожидаются? Я не по записи явилась. Опять чертовщина. Тоже мне, ясновидцы!
Прихожей не было. Чуть ли не от самого порога вверх вели крутые ступени неширокой лестницы, и каждая из них еле слышно поскрипывала под ногами. Стены справа и слева и никакого намека на перила. Старому и больному здесь подниматься только на четвереньках. И освещение слабоватое.
Светильником работал большой, до потолка, крест на стене, с короткой перекладиной в верхней его части. Прямо-таки полыхал оранжевым, не слепящим глаза пламенем. Да, обитают здесь оригиналы, имеющие странное представление о стильном дизайне.
Уже пройдя мимо креста по короткому коридору к деревянной лакированной решетке, заменяющей дверь, я оглянулась и только отсюда сумела разглядеть фон самого перекрестья, еле заметным рельефом выделяющийся из плоскости стены, — пятиконечная звезда, заключенная в круг.
Расчет хорош! На лестнице и в коридорчике окон нет, темно в любое время суток, и вопрошатели оракула, несущие Илоне свои деньги, прямо от входа окунаются в атмосферу нездоровой мистики, созданную добротно выполненной символикой.
— Входи!
Женский голос прозвучал в полной тишине настолько неожиданно, что мои потрепанные за сегодняшний вечер нервы дернулись и заставили меня вздрогнуть. Чья-то рука до половины сдвинула в сторону деревянную решетку, открыв для меня вход, и я вошла.
— Это Иванова, — с дебильной приветливостью объявили за моей спиной. Я оглянулась. Холеный, хорошо одетый старик улыбчиво смотрел на меня добрыми глазами.
За пустым овальным столом, стоящим посередине почти пустого, плохо освещенного зала, сидели двое. Женщина, скорее пожилая, чем среднего возраста, и парень не более двадцати трех лет с самоуверенной до наглости физиономией. Третий стул пустовал. Я подошла и, не говоря ни слова, уселась на место приветливого старика.
Круглый плафончик светильника, стоявшего посреди стола, освещал лица, руки и ничего более. Я совершенно беспардонно стала рассматривать эту женщину.
— Рада познакомиться, Татьяна Иванова, — сказала она и подняла на меня глаза.
На ее темном и глухом, застегнутом под горло платье синими искрами сияло ожерелье из благородных камней.
— Не могу сказать того же о себе, — процедила я сквозь зубы и вспомнила совет гадальных костей всегда сохранять спокойствие.
Старик невозмутимо подтащил откуда-то стул, уселся напротив меня и осведомился:
— Вам неприятно общество незнакомых людей? Вы настолько необщительны? — Прилепленная к его лицу улыбка начинала меня раздражать.
— Давайте не будем тратить время на лицемерие, — попросила я его, а потом обратилась ко всем: — Вы прекрасно осведомлены о том, где я живу, и не удивлюсь, если знаете даже номер моей машины. А я принимаю вас за тех, кем являетесь на самом деле, — за людей, принимавших определенное участие в покушении на мою жизнь.
— А-а! — всплеснул руками старик.
Молодой фыркнул носом, а взгляд Илоны стал тяжелее некуда.
«Эй, ведьма, — подумала я, тоже уставившись на нее, — не занимайся чертовщиной. Не поддаюсь я никаким гипнозам!»
Мой взгляд она выдерживала долго и сама не отводила глаз. Чувствовался в ней снайпер в такого рода перестрелке.
— Высказывание ваше голословно, — нарушила она установившееся молчание.
«Сохраняйте внутреннее спокойствие, — повторила я про себя для профилактики. — Это поможет сберечь силы и действовать наилучшим образом».
— Коллеги, прошу спокойствия! — будто прочтя мои мысли, воззвал к своим старик. — Эта женщина, — он подался ко мне, — к сожалению, возбуждена сверх меры. Не усугубляйте ее состояние, выбирайте выражения и следите за своей интонацией. Петр! — попытался он остановить уже открывшего рот молодого, но не вышло.
— Мне до смерти странно! — пожал тот плечами. — Нет, правда! Она врывается к нам ночью, чуть ли не кричит и предъявляет какие-то дикие обвинения!
— Петр! — урезонивал его старый.
— Нет, Нестор, погоди! — настаивал он на праве голоса. — Права качать нехитро, это всякий может. Пусть она объяснит сначала, зачем вообще приехала. Мы ее не приглашали.
Как ни старался Нестор остановить молодого, а не сказал ему в мою поддержку ни слова. Все трое уставились на меня в ожидании ответа.
— Повторяю! — Я поднялась наконец до вершин ледяного спокойствия. — Вы знаете меня настолько, что даже вычислили мой приезд сюда после телефонного звонка. Я же вижу всех вас впервые. И в своих планах до сегодняшнего вечера не имела намерений каким-либо образом вмешиваться в ваши делишки. Взяться же за наведение справок о госпоже Илоне меня заставило покушение на мою жизнь, к организации которого вы имеете некоторое отношение. Ваше стремление отрицать очевидное еще более укрепляет мои подозрения. Если откровенно, я не поздравлю вас с таким достижением. А теперь хочу узнать, — повысила я голос, чтобы не дать Петру, открывшему рот, перебить меня, — причины покушения.
Глупая улыбка сбежала с лица Нестора, и оно в серьезном варианте оказалось совсем не привлекательным. Петр сидел не двигаясь, приоткрыв от неожиданности рот, а про Илону можно было сказать словами Остапа Бендера: «Что вы смотрите на меня, как солдат на вошь?»
— Какого еще покушения? — возмутился молодой. — Она не в себе, что ли?
Натурально получилось, молодец, браво! Но он может и не знать о покушении.
— Покушение, гм! — Нестор быстро облизал тонкие губы. — Хорошо, а почему вы думаете, что мы знаем об этом?
— Ну что вы! — поддержала его Илона. — Я впервые слышу, уверяю вас!
— Иного я не ждала, — изрекла я после короткого молчания, рассчитанного на то, чтобы они поняли, что я и в грош не ставлю их слова. — Вам нужны доказательства? Они у меня будут, можете не сомневаться. Но чтобы собрать их, придется ближе познакомиться с вами, господа авгуры, с вашими методами ведения дел, и с людьми, несущими в это заведение свои деньги. Я проделаю это, несмотря на ваше обязательное противодействие. Опыт в таких занятиях у меня немалый. А когда доказательства будут собраны, я не стану с вами разговаривать. Что для вас лучше, выбирайте сейчас, здесь.
Нестор помял пальцами подбородок и медленно, глубоко вздохнул. Затем так же медленно покачал головой и, прежде чем парировать, состроил удивленную гримасу:
— Нет, я ничего не понимаю. Набирайте свои доказательства и действуйте, если имеете такое желание. Для чего, в таком случае, вы сюда приехали? Нет, не понимаю. Я вас не понимаю! — Он даже руками потряс перед лицом, на которое уже вернулась прежняя ухмылка, и на этот раз она оказалась глумливой.
— Бросьте, — сказала я как можно небрежней. — Вы все умные люди, иначе не могли бы так ловко облапошивать простаков предсказаниями и всякой скорой оккультной помощью. Я приехала сюда, повторяю, рассчитывая получить от вас объяснения причин покушения. Объяснитесь, не заставляйте меня тратить время на сбор доказательств вашей вины, не осложняйте своего положения.
— Уже и вины! — хмыкнул Петр. — А ты смелая, Иванова.
Я пристально посмотрела на него — что это еще за авторитет местного масштаба? Что за шишка в глубокой ямке?
— Петр! — в очередной раз одернул его Нестор и обратился ко мне: — Вы считаете, что сейчас мы могли бы еще договориться?
Ага! Лед тронулся! Если не последует какой-нибудь каверзы, то это уже почти признание…
— Все так неожиданно! — вставила слово Илона.
— Черт возьми, Илона! — возмутился Нестор ее выступлением. — Да, неожиданно. И очень похоже на вымогательство.
«Спокойно. Они защищаются, — удержала я себя в руках, — наверняка сказать нельзя, но, похоже, Самопрядов не доложил им о допросе, иначе они не защищались бы так прямолинейно».
— Вот так у нас все и бывает! — воскликнул Петр. — Сфабрикуют доказательства, пришьют дело и заставят отдуваться!
«Лед тронулся, — думала я. — Знакомство состоялось, и сомнения рассеяны. Признания от них ждать глупо, давить нечем. Надо блефовать. Грубо и примитивно, пусть. Сейчас важен не результат, а реакция».
— Ты про Тимофея забыл? — вполголоса спросил Нестор Петра, и тот захлопал глазами, ничего не понимая.
Я сделала вид, что собираюсь подняться.
— Ухожу, — объявила во всеуслышание. — Хотела с вами договориться. Получить с вас, конечно, соответствующую компенсацию за случившееся и какие-то гарантии своей безопасности на будущее. Вижу, напрасно надеялась. Я ухожу, а вы ждите неприятностей.
— Тим, Петя! — вдалбливал молодому Нестор. — Ты обещал его отправить, иди! Он заждался.
Тим? Враг Илоны? Возле которого, ха, я крутилась на презентации?
