глаз и остались на ладони.
Она продолжила:
— Но хуже всего — Дима. Вначале он был в диком стрессе. Сейчас вроде вернулся к работе, но срывается в загулы. Нахватался от старшего братишки, решил, что и ему так можно. Мог бы и с меня пример брать, я-то старше Вячеслава, а такого не позволяю себе!
— Другие родственники у вас есть? — поинтересовалась я. — Может быть, жена у Вячеслава? Дети?
— У нас троих — никого. Я в разводе, Вячеслав все не нагуляется, Дима тоже. Наши с Димой родители умерли несколько лет назад, а Вячеслав осиротел лет в пять. Наши с Димой родители его усыновили. — Зинаида и здесь подробно и откровенно ответила, будто отчиталась перед начальством. — А почему вы спрашиваете, Евгения?
Мне подумалось, что Зинаида, похоже, будучи старшей, привыкла опекать братьев. Да и распоряжаться.
— Он мог прятаться у кого-то из родственников. Если бы они были. Или сообщить им что-то, что не говорил вам и брату, — уточнила я. — А как насчет друзей?
— Я всех прочесала, кого знала. Еще издательство нанимало какую-то ищейку свою, но все зря. Ничего не выяснили. А в полицию мы не обращались, потому что, опять же, в издательстве боятся огласки. И я вот решилась — к вам. — Зинаида с надеждой посмотрела на меня. — Говорят, вы чудеса голыми руками творите!
— Я в первую очередь телохранитель, — напомнила я. — Сергей говорил, вы боялись, что розыск вашего брата может быть опасен. Я нужна вам как телохранитель или как ищейка?
Да, я выслушала Зинаиду. Ситуация у литературного агента сложилась — не позавидуешь.
Но мне нужно было четко понимать, для чего она хочет нанять меня — для розыска или для сопровождения в расследовании. Потому что, как бы меня ни рекламировал Сергей, чудеса я не творю.
Зинаида Хохот упругим мячиком подскочила с кресла, вновь зашагала по кабинету. На все мои вопросы она отвечала гладко, как по шпаргалке. Чувствовалось, что она умеет говорить. И любит, когда ее слушают. И слушаются.
Но тут она не сразу подобрала слова:
— Мне… мне нужен многопрофильный специалист! Человек с другим опытом! То есть я искала Вячеслава на основе того, что я собаку на нем съела! Мы же родственники, детство общее, я его знаю как облупленного!
Я усмехнулась про себя. Далеко не всегда быть родственниками — значит знать друг о друге все. У каждого человека свои тайны. И от родных эти тайны зачастую оберегаются пуще всего.
Зинаида рассуждала, воодушевляясь все больше:
— А вы — вы посмотрите другим взглядом! По-свежему, со стороны! У меня такая картина сложится, у вас этакая — и все вместе даст результат! Вы будете как… как боевой Шерлок Холмс! И я Диму привлеку. Еще одни мозги не помешают. Да и он не будет нервничать, что я мотаюсь как сивка-бурка, а ему действовать не разрешаю.
— Подождите, Зинаида Ипполитовна. — Я поднялась из кресла. — Я же еще не дала согласие.
Зинаида замерла, будто споткнулась.
— Но вы нам нужны, очень нужны! К тому же я подозреваю — а вдруг его похитили? На кону большие деньги…
— Кто-нибудь обращался к вам с требованием выкупа? — спросила я.
— Нет. Да и кому Вячеслав нужен, он без меня не может ничего… Но… вдруг кто-то не хочет, чтобы его нашли? Не из-за него самого, а из-за денег, из-за книги…
«Ох у тебя и самомнение, голубушка, — подумала я. — И кидает тебя в разные стороны — то похитили брата, то он никому не нужен».
— Подождите, — попросила я. — А вашему младшему брату, Диме, сколько лет?
— Двадцать шесть! Он совершеннолетний! — с волнением заверила Зинаида.
«Да, парень вполне взрослый. Глядишь, чем-то да поможет. К тому же мужчины часто делятся между собой таким, чего женщинам, даже сестрам, не говорят».
Мутное дело вырисовывалось, но разрешимое. И интересное.
— Что ж, Зинаида Ипполитовна, ситуация у вас нешуточная. Попробую вам помочь, — согласилась я.
Бурлящая смесь личных и деловых проблем, кажется, тут же перестала давить на Зинаиду. На пухлые щеки вернулся румянец, дыхание выровнялось.
— Луч света в темном царстве! — облегченно выдохнула она. — Вот чувствую, еще Диму подключим — и все завертится, сложится! Ах, боже мой, я же телефон отключила, а Дима сегодня приезжает в Тарасов! Наверное, с ума сходит!
Интересно, что за все время разговора нас никто не беспокоил. Да, Зинаида Хохот здесь имела вес: действовала в интересах столичного издательства, разыскивая известную персону. Раз уж сам управляющий одолжил ей кабинет для важного разговора, стоило ожидать, что он обеспечил все условия.
— Что за… — Имеющая вес персона (и теперь моя клиентка) растерянно вчитывалась в сообщение на телефоне. — Что он, с ума сошел? Что за чушь собачья?
Она принялась звонить кому-то, невнятно ругаясь себе под нос. Влезла пальцем под очки, с досадой потирая веко, ругнулась, набрала другой номер. Безнадежно размазанные тени придали ее лицу нечто одновременно смешное и угрожающее.
— Насть, здравствуй, мне тут от Димы… Да, от моего Димы, от брата, от кого ж еще… Да, он мне что-то написал, что задержится… Написал про какое-то Запокровское или Запокровск, не пойму, это под Москвой где-то? Нет? А где? Ах вот оно что! Как же… я должна была догадаться!
Выражение ее лица переменилось: она поджала губы, насупилась, разве что пламя не вырывалось из ноздрей.
Я невольно представила Зинаиду Ипполитовну валькирией: рогатый шлем, доспехи и копье.
— Засранец! Вот отправляй его одного после этого! — Она закончила разговор вся красная. Потом повернулась ко мне, дрожа от злости и волнения. — Не успела успокоиться, вот и аврал. Евгения, поможете Дмитрия вытащить?
— Откуда вытащить? — Я внутренне собралась, переключилась в рабочий режим. — Что случилось?
— Да вот… — Зинаида взяла себя в руки. Сняла очки, достала косметичку и принялась подправлять макияж. — Мы как последний раз с Димой поскандалили, так у нас уговор был: точка! Дима ждет меня в Москве. Как раз и квартира московская зря простаивать не будет. Я должна была, как договорюсь с вами, ему позвонить. Он готов был срочным рейсом вылететь.
— То есть Дмитрий знал, что вы хотите нанять меня? — удивилась я.
— А я ему позвонила, как только от этого, как же его, Коваля вышла. Я Диме по этому делу отчитываюсь за каждую мелочь, а то психует. Он и так уж принимает антидепрессанты. От брата полтора месяца ни слуху ни духу. Если бы Вячеслав не был гулящим кобелем, Дима бы сильнее беспокоился. А так — привык, что брат как в
