«Надо сказать, чтобы перестал ее носить, — подумала Анна. - Лучше портфель.- Хороший портфель ему больше подойдет. Впрочем, мы же и подарили эту дурацкую сумку...»
Хотя ей, конечно, все равно. Да и ему, по большому счету, тоже. Комбинация складывалась слишком сложная, слишком подвижная, чтобы ясно разглядеть будущее этого человека. Что-то в тумане, расплывчатое, неясное. Натурализованный американец, говорящий с заметным русским акцентом, успешный писатель, головокружительный успех... Слишком маловероятно. Как выиграть джек-пот в лотерее. Воронову, до 34 лет прожившему на одну зарплату, джек-пот не светит как бы по умолчанию.
Только думать об этом сейчас не стоит. Вербовочная беседа — это святое, так учил Лернер. Нужно очистить себя от деструкций, цинизма, сомнений, унижающей собеседника брезгливости. Нужно верить в то, что у него все будет хорошо, гораздо лучше, чем прежде, что он делает правильный шаг... Тогда он и сам в это поверит.
«Ладно, — подумала Анна. - Все у тебя будет хорошо, Голодный Тюлень! Работа на нас принесет тебе счастье! Ты будешь мыться каждый день, и от тебя перестанет пахнуть потом. У тебя будут деньги, женщины, успех... Я верю в это, верю, верю!!» На самом деле верить в это, несмотря на все старания, у нее не получалось.
— Здравствуй...те, — отрывисто произнес Воронов.
Остановился перед ней, уперся взглядом куда-то в лоб.
— Здравствуй, Виталий, — сказала она и многозначительно улыбнулась, чтобы он вспомнил прелесть ее тела.
Ну вот, теперь самое время ему сказать: «Я согласен! Я готов, черт возьми!». Или пошутить насчет погоды. Ведьмы, шабаш, черти в аду, сделка с дьяволом - что-нибудь в этом роде.
Но Воронов как-то неприветливо замолчал.
И выглядит он плохо. Глаза бегают. Под глазами набухли синие мешки (не спал, что ли?). Рот сжат в тонкую линию.
«Откажет! — вдруг дошло до Анны. — Передумал! Вот так-так...»
Она не была готова к такому повороту. На долю секунды даже почувствовала уважение — не сымитированное, не сгенерированное из соображений профессиональной этики, настоящее... К Воронову.
Но это быстро прошло. Она глянула по сторонам, оценивая обстановку. Наблюдения не видно. Впрочем, его и не должно быть видно. На случай форс-мажора у них с Лернером есть условный сигнал: достаточно опустить руку в карман с телефоном и нажать кнопку «1»...
— Так что? — спросил Воронов.
Анна отдернула руку и автоматически нарисовала на лице улыбку.
— В смысле?
— Я думал, мы обсудим детали... Как-то обговорим подробности...
На его напряженном лице появилось выражение неуверенности.
— Или все отменяется?
— Ничего не отменяется, — сказала Анна. — Мне нужно ваше согласие.
Ей показалось, он вздохнул с облегчением.
— A-а. Так... — он махнул рукой. — Я согласен. Да, согласен. Я думал, это еще вчера стало ясно...
— Нет. Мы договорились, что вы все обдумаете и ясно выскажете свое решение, — сказала Анна.
— Да все понятно. Я подумал. Я все решил. — Он добавил торопливо: — Если, конечно, все чисто, без стрельбы...
— Никакой стрельбы, никаких трупов. Мы не уголовники.
Напряжение исчезло, взгляд Воронова сфокусировался.
«Вот тебе и следак! Ввязывается в пособничество шпиону, но хочет избежать явной уголовщины,.. Что ж, вполне разумно...»
— А кто вы? — мрачно спросил он.
— Профессионалы, скажем так.
— Профессионалы — чего? В чем вы профессионалы?
— В проведении эксфилътрационных мероприятий, — сказала она почти не задумываясь. Собственно, так оно и было. — Я не хотела бы углубляться в эту тему, — добавила она, предваряя следующий вопрос. — В свое время вы все узнаете. Сейчас достаточно и этого.
— Ладно, — согласился Воронов. И напряженным тоном добавил: - Только у меня есть дополнительное условие...
Анна насторожилась, но виду не подала.
— Да, конечно, я слушаю.
«Чего он хочет? Оговорить суммы вознаграждения? Или параметры жилья? Или марку автомобиля?»
— Вы вчера говорили, чтобы я не рассматривал наши отношения, как романтичные, — волнуясь, произнес он. — Только, как деловые...
«К чему он клонит?» — подумала Анна. Но сделала вид, что ей все понятно.
— Гм... Ну, не совсем так... А в чем условие?
Следователь смотрел в сторону.
— Чтобы наши отношения строились не на строгом расчете, а на чувствах... Это возможно? Вы не замужем?
«Господи, да он влюбился! Ну, неужели он такой дурак?! А ведь его характеризуют как хорошего следователя!»
— Конечно, возможно! - застенчиво улыбнулась она. - Я закоренелая холостячка, но сейчас чувствую себя влюбленной... И почему, кстати, ты говоришь мне «вы»?
Воронов просиял.
— Это просто замечательно! Я не хочу брать с собой жену. Только дочку. Ты не против, если с нами будет жить Улька?
«Клинический идиот!»
— Ну, конечно! Я буду только рада!
Мешковатый, неуклюжий, Воронов вдруг обнял ее, прижал к себе и принялся целовать лицо — быстро и нервно, будто крошки склевывал.
— Не надо здесь, — остановила его Анна, освобождаясь.
— Извини, сорвался... Тут никого нет в такую погоду...
Где-то у самой линии горизонта, изломанной крышами заозерских «хрущевок», блеснула молния. Анна подняла воротник плаща и пошла в глубь парка — возможно, там ветер не такой сильный. Неожиданный «жених» пошел следом.
— Но я не придумал, как устроить побег, — виновато пробормотал он. — СИЗО хорошо охраняется. Четырехметровая стена, сигнализация, три ряда колючей проволоки, собаки... Я пытался составить подходящий план, но в каждом есть слабые места...
«А для этого у нас есть Лернер, - подумала Анна. — И в его планах слабых мест не бывает».
— План простой, - проговорила она. - Ты должен будешь провести следственный эксперимент, для чего забрать Мигунова из тюрьмы. Это реально?
Воронов задумался.
— В принципе, реально. Но он пожизненник... Его могут не выдать для следственных действий за периметр... Хотя у них нет инструкций особого режима. Здесь он, как обычный подследственный по делу об убийстве....
— Думаю, ты сумеешь решить этот вопрос, — Анна ласково погладила его по руке.
— Я постараюсь...
— Где ты будешь проводить это... действие? — спросила она.
— В управлении, конечно, — сказал Воронов. — У меня в кабинете. Или еще где...
— Кабинет маленький, - возразила Анна. - Он же должен будет бороться с чучелом, душить его, все это надо заснять на видео. Лучше — в учебном классе, точнее — на криминалистическом полигоне. Там просторно, двойная дверь, из-за которой в коридоре ничего не слышно, а главное — есть «черный ход» на улицу...
— Откуда ты все это знаешь? — изумился Воронов.
— Неважно. Важно, что знаю.
Следователь и будущий пособник шпиону смотрел на Анну новыми глазами. Теперь он видел перед собой опытного секретного агента в облике красивой и стройной Женщины, как в голливудских фильмах.
— Дальше. Кто будет охранять Мигунова? — спросила Анна.
— Спецконвой, — сказал Воронов. — То есть специально сформированный наряд. Кого выделят. Обычные милиционеры. Это не те волкодавы, что охраняют пожизненников на «Огненном Острове»,..
— Можешь устроить так, чтобы там оказались люди, хорошо тебе знакомые?
— Да какая разница? Я и так каждого мента в Заозерске знаю. И они меня знают... Я для них вроде как начальство: милицейские преступления — наша подследственность.
— Хорошо. Значит, с ними ты легко договоришься, — сказала Анна, улыбнувшись краешками губ.
— О чем? — спросил недоверчиво Воронов. — Взятки тут исключены, да и вообще, есть определенные границы...
— Ты их не перейдешь. Просто Мигунов не захочет показывать при посторонних, как он убивал сокамерника. Понятно? Ты попросишь конвой удалиться, и в комнате останетесь только следователь, подозреваемый и двое понятых. Конвоиры ведь послушаются тебя?
— Конечно, — сказал Воронов. — Но дальше-то что?
Навстречу им из-за поворота вышла компания молодых людей. Впереди шагал рослый парень, укрывая от ветра полой своей куртки девчонку в ярко-красных колготах, которая была на две головы ниже его. Остальные шли чуть поодаль, что-то вроде почетного эскорта. Поравнявшись с Вороновым и Анной, парень состроил восторженную гримасу и сказал что-то своей девчонке. Та рассмеялась. Воронов посмотрел им вслед. На куртке у парня было выстрочено: «U.S. Army Special Forces». Спецназ армии США. Символично...
На горизонте опять полыхнула зарница, на землю упали первые капли дождя,
— У него будет твой пистолет, — сказала Анна, когда компания прошла. — Мигунов отберет его у тебя. Старшему следователю ведь положено личное оружие?
— При особых обстоятельствах.
— Ты проводишь следственный эксперимент с убийцей. Чем не обстоятельство?
