Я фыркнула.
– После сквозного огнестрела в руку? Куда ж он денется-то? Больше паники и жалости к себе.
– Жестокая ты, Татьяна, – с едва уловимым налетом удовлетворения проговорил Головин. Его не слишком-то беспокоила рана Полежаева. Все-таки следователь так и не простил частному сыщику давнего провала операции. – Между прочим, Полежаев сдал тех, кто его избил тогда на самом деле. Оказалось, трое ребят пожелали продолжить дело своего главаря. Витя Белый каким-то образом решил вести свой криминальный бизнес дистанционно. Но благодаря новой наводке мы всех схватили.
– Это здорово, – искренне порадовалась я за братьев. – А что с Вадимом? Ведь Полежаев будет обвинять его в том, что он подсадил его дочь на наркотики.
– Будем разбираться. Ковурский-младший сдал нам тех, кто дал ему эти наркотики. Это были, кстати, те же, кого мы взяли по наводке Полежаева. Причем Вадим Ковурский заявил, что ему продавцы отрекомендовали наркоту как «самую легкую, типа экстази, только нового поколения. Чисто повеселиться и расслабиться». Так что, думаю, Полежаев не станет больше обвинять Вадима. А теперь будь добра, расскажи мне про эти… жучки. Что на них?
– Валер, ничего интересного. Наши разговоры с клиенткой, мои телефонные переговоры. Причем один из них залапан и моими, и Вероникиными пальчиками. А два я аккуратно извлекала, вполне возможно, что твои эксперты обнаружат пальчики того же Виктора.
Головин довольно усмехнулся. И поинтересовался:
– Еще козыри за пазухой есть?
– А как же, – кивнула я. – Камеры в квартире Вероники, на них, полагаю, записан визит Виктора. И я тебе их отдам.
– Данные все равно не получится использовать в суде, – пожал плечами Головин.
– Зато если эта парочка будет отмалчиваться, можно надавить несанкционированным проникновением на чужую территорию, – предложила я.
На том и порешили.
На следующий день я собралась наведаться с последним визитом к Веронике. Мы договорились с ней, что я подъеду в течение часа. Кстати, и камеры заберу заодно. Сегодня я планировала закрыть дело, рассказав ей подробности.
– Вы не против, если я позову и Галину Петровну? Все-таки она была ему как мать.
– Конечно, не против.
Вероника с бабушкой встретили меня как родню. Они накрыли на стол к моему приходу. Галина Петровна напекла пирогов, а Вероника купила тортик.
– Татьяна, можно я поделюсь с вами хорошей новостью? – с порога огорошила меня Вероника.
– Конечно, – застыла я в ожидании.
– Я сегодня была на УЗИ. Врач сообщила мне, что у меня будет дочка. Я бы хотела назвать ее Таней. И уверена, что Гриша был бы не против.
– Мне очень приятно, Вероника, – поблагодарила я ее. – Но вы не обязаны это делать.
– Но я действительно хочу этого.
После такой приятной вести мне было не совсем уместно рассказывать им, кто, а главное, почему убил Гришу.
Мы долго разговаривали, пока в дверь не позвонили.
– Кто это? – спросила Галина Петровна Веронику. – Ты кого-то ждешь?
– Никого. – Вероника пошла открывать дверь.
На пороге стоял Аркадий Ковурский.
– Здравствуйте, вы – Вероника? – спросил он.
– Да, а вы кто?
– Меня зовут Аркадий. Я – отец Гриши. Я узнал об этом буквально несколько часов назад. Разрешите войти?
– Да, конечно, проходите, – Вероника пригласила Ковурского в квартиру.
Аркадий рассказал, что отпросился у врачей буквально на несколько часов. Они не разрешали ему, но он все равно ушел. Потому что очень хотел познакомиться с Вероникой.
Мне стало неловко, и я решила, что будет верным решением уйти и оставить их поговорить в семейном кругу.
– Останьтесь, пожалуйста, – не захотела отпускать меня Вероника. – Без вас мы так и не узнали бы правду.
– Я вас всех не задержу. Просто хотел познакомиться и сказать, что я готов помогать вам с ребенком. От меня любая помощь: деньги, посидеть с внуком или внучкой. Пожалуйста, не отказывайтесь. Ведь это и мой внук.
– Внучка, – перебила его Вероника. – У нас с Гришей будет дочь.
– Это чудесно, – искренне обрадовался Аркадий. – Я поздравляю вас!
– Проходите к столу, – пригласила всех Галина Петровна. – Давайте помянем моего внука и вспомним его добрыми словами.
Мы просидели за разговорами до позднего вечера. Мне было спокойно за Веронику. Они с ребенком не останутся без поддержки. Рядом будут как минимум двое любящих помощников.
– Берегите ее, – сказала я Аркадию, когда мы остались одни за столом, пока Вероника и Галина Петровна были на кухне.
– Непременно, Татьяна. И спасибо вам за все, – поблагодарил он.
И снова поздний вечер. И снова я почти одна на автостраде. Внимательно изучила камеры, которые забрала из квартиры Вероники. Завтра отдам Головину. На них отчетливо видно, как, озираясь и явно нервничая, Виктор входит в чужую квартиру, обшаривает столешницы, ползает по полу в кабинете – видимо, думая, что жучок мог отвалиться. Раньше надо было забирать. Но не до того им с мамой было – боролись с сыщицей Татьяной Ивановой.
В динамиках звучит любимая песня. Педаль газа почти до упора вжата в пол. Люблю возвращаться в это время суток. Очередное дело завершено, вернее, два дела. Виновные пойманы и будут наказаны. Это ли не истинное наслаждение?
Пока я ехала домой, мне позвонил Головин. В доме Ковурских провели обыск. Как и говорил Виктор, в сейфе были обнаружены результаты ДНК-теста, порошок, которым меня собирались отравить. Между прочим, и мою чашку из-под кофе, с отпечатками пальцев, как моих, так и Тамариных, и со следами снотворного в осадке, тоже нашли. Никто ее вымыть не удосужился. Еще один кирпичик в дело убийц и отравителей. К тому же за пособничество в убийстве задержали директора исследовательского центра Виолетту Васильевну. Женщина не стала сопротивляться и созналась в содеянном. По ее словам, Тамара Николаевна не оставила ей выбора.
Тамара, кстати, тоже во всем призналась – не выдержала, что сын сдал ее.
Подъехав к дому, первое, что я увидела, – уличный фонарь ярко освещал территорию перед подъездом. Это не могло меня не обрадовать.
Не успела я выйти из машины, как передо мной возникли двое. Кирилл и Данил Лобановы держали в
