что сидел, словно заворожённый.
— А ваш крёстный отец — Пит Лисица — тоже, кстати, ещё молодым фору дать может…
Ворону показалось, что перед ним сидит ни кто иной, как сам Люцифер!
— Кто вы? — выдавил он из пересохшего горла.
— Доктор.
— И что вы лечите?
— Социальные патологии. Знаешь, что это такое?
— Знаю. Что вам надо?
— Подружиться.
— С кем я должен дружить? С дьяволом?
— Нечистый просит душу. А я всего-навсего — дружбу.
— А что взамен?
— Выбирай желание.
— Вечную молодость, мешок золота и гарем красоток!
— Вычеркни молодость, уменьши масштаб и договоримся. Я знаю, что у тебя есть и более приземлённые проблемы.
— Да. Богдан Хряпко. Мадьяр.
— Договорились!
Незнакомец встал из-за стола и молча вышел в соседнюю комнату. Буквально в ту же минуту вместо него появился лысый рентгенолог со снимками.
— Всё в порядке, — сообщил он. — Кость срослась нормально, через пару дней вас можно выписывать. Но соблюдать покой и щадящий режим надо еще с месяц…
Ворон вышел из царства сумрака в коридор и прищурился от светящего в окно солнца. Охранники вновь вскочили. Вояки их хорошо вымуштровали!
— Чё так долго, шеф? — спросил Центнер.
— Лепилы снимок засветили, пришлось второй делать… Ладно, пошли в палату!
Вскоре к нему пришел Коряга.
— Как дела? — с порога спросил он.
— Нормально. Скоро выпишут.
— А чего такой кислый?
— Да они косяк упороли, пришлось радиации вдвое больше наглотаться…
— А я как раз тебе пятизвездную «Плиску» привёз, прям как знал! — Коряга полез в сумку. — Коньяк от радиации хорошо помогает!
— Он от всего помогает, — попытался улыбнуться Ворон, но улыбки не получилось.
И ночью Ворон спал плохо. Во сне он, то пытался уйти от дьявола, то сам искал его, чтобы тот помог избавиться от херсонских… Чем закончился сон, он не запомнил.
Проснувшись утром, умылся холодной водой и сразу почувствовал себя лучше. Завтрак ему приносили в палату. Он ел вареные сосиски с вкусным пюре и салатом из овощей, а по телевизору показывали выпуск новостей. Его мало интересовали чужие новости чужой страны, но один сюжет привлек внимание: на экране полицейские в масках тащили к сине-красному закрытому фургону двух здоровенных парней. Те отчаянно вырывались, но в наручниках, с завернутыми за спины руками, особо не посопротивляешься. Задержанных забросили в фургон и увезли. Ворон плохо знал болгарский, но этих знаний хватило, чтобы понять смысл бодрой скороговорки диктора за кадром. Он сообщал об аресте банды выходцев из бывшего СССР, во главе с опасным преступником по кличке Мадьяр. Люцифер выполнил свое обещание!
Через пять дней Ворона выписали.
— Моя работа с вами закончена, — сказал лечащий врач. — Но вам нужно будет соблюдать покой и наблюдаться некоторое время. — Вот вам талончик на консультацию и контрольный осмотр через неделю… Отдадите его постовой медсестре, она вас проводит к врачу.
— Я понял, — мрачно кивнул Ворон.
В том, какой врач будет теперь его лечить, он не сомневался. Только специальность его была до конца не ясна. Впрочем, вариантов тут немного. И он не собирался прибегать ни к одному из них.
* * *
После ареста херсонских охрану с больницы решили не снимать — мало ли что: кто знает, всех ли задержали, да сколько времени продержат… Даже если всех херсонцев депортируют из страны, при желании отомстить всегда можно найти человека, который исполнит здесь заказ. А сделать это в больнице проще, чем где бы то ни было — по крайней мере, не нужно выслеживать жертву, место пребывания постоянное. Но быть жертвой в планы Ворона не входило.
В день его выписки в больнице дежурили Морпех с Погранцом. Они и повезли Ворона на новое место жительства. Купленная по дешёвке для нужд бригады белая «шестёрка» была хоть и не очень старой, но уже видавшей виды.
— Вы хотя бы глушитель подлатали! — сказал Ворон. — За километр вас слышно! Да и новую купить давно пора!
Он расположился один на заднем сиденье, впереди с загипсованной ногой было неудобно.
— Подлатаем, — пообещал сидевший за рулём Морпех.
Во дворе, за высоким забором с крепкими воротами, их встречал Коряга. Двор был просторный, и коттедж побольше, обложенный декоративным кирпичом, он имел гораздо более приличный вид, чем прежний. Небольшой флигель у ворот тоже выглядел солидно.
— С возвращением домой! — поприветствовал Коряга бригадира.
— Мой дом не здесь! — отрезал Ворон.
— Да ты не в духе что ли? Что не так?
— Всё нормально, извини! Нога просто разболелась, от тряски, наверное.
— Ничего, сейчас коньячком полечим — полегчает. Я в холодильник поставил, чтоб не тёплый. Сейчас…
Коряга сходил в дом и вернулся с бутылкой и тремя поставленными один в один стаканами. Ворон сидел на скамейке под навесом из винограда. Морпех и Погранец принесли небольшой столик, поставили перед Вороном. Чем-то все это напомнило ему завалюшку родителей на Лысой горе.
— Стакана три только, — сказал Коряга. — Морпех, сходи на кухню, возьми ещё один!
— Подожди! — остановил Ворон. — У тебя дела есть. Сейчас сгоняй в сервис и поменяй глушитель, а вечером отвезёшь меня в Бунгас.
— Зачем тебе туда? — спросил Коряга.
— Домой поеду, в Тиходонск.
Глаза Коряги расширились от удивления.
— Сегодня? На ночь глядя? Ехал бы уже завтра утром, прямо из Карны, паромом… Что за срочность?
— Я тебе доложить должен, что ли? — снова вспылил Ворон.
Коряга пожал плечами, сорвал свисавшую над головой большую гроздь синего винограда, положил её на стол, наполнил стаканы почти до половины…
— С возвращением! — сказал он и, не дожидаясь остальных, залпом выпил.
— Спасибо! — ответил Ворон. — Только мы не на поминках, чтоб пить не чокаясь.
Он взял стакан, стукнулся с Погранцом, и оба выпили.
— Опять не так! — Коряга оторвал от грозди одну виноградину и отправил её в рот. — Тебе не угодишь! Мы тебя вообще-то ждали, радовались… А ты скучный, как на поминках!
— Ладно, проехали!
