Поэтому Доходяга отлично понял, чего добивается от него любопытный наставник. Соврать - легче всего, перепроверять у Вездехода Хмырь не решится. Но врать, придумывать несуществующую "случку" было почему-то противно.
-- Нет, - снова сильно заикаясь, признался Марк. - Ничего такого не было. Просто назвала мужиком и - все.
-- Значит, фрайернулся, - не поверил Хмырь.
Дальнейшее развитие тихой беседы прервало появление Желтка. Окинув подозрительным взглядом малолеток, он многозначительно кивнул Хмырю.
-- Выйдем - базар имеется.
Обычно наставник Доходяги не особенно жаловал ехидного, в"еддивого мужика. На этот раз молча спрыгнул с лежанки и вслед за Желтком вышел из каморки.
Возвратился минут через десять. Хмурый, сосредоточенный.
-- Собирайся. Идем на дело.
То, что нищие попрошайки промышляли грабежами, Марк давно догадывался. Но Марка его никогда не приглашали. Да и что он мог делать? Таскать узлы с ворованными вещами - об этом даже подумать смешно. Орудовать отмычками не умеет, пользоваться "перышком" не обучен. Короче - настоящая бездарь.
-- Так я же - обуза? - заикаясь от волнения, предостерег он наставника.
- Намаетесь...
-- Ништяк, - оборвал "ученика" Хмырь. - Постоишь на стреме.
Отказываться нельзя - все равно заставят. Если понадобится - силой. Поэтому Доходяга, заранее дрожа от страха, натянул на узкие плечики починенную второй мамашей кофтенку, сунул ноги в разбитые прохаря.
В каморку со стопкой чистой посуды вошла Райка. Увидела одетого "сынка" и угрюмого его наставника, насторожилась.
-- Куда на ночь глядя? - загородила она дверь.
-- Поссать, - сообщил Хмырь, бесстыдно растегивая ширинку и кивая
на дальний угол подвала, используемый попрошайками в качестве отхожего
места. - Может сопроводишь, подержишь?
-- Тьфу, охальник! - отмахнулась Вездеход. - Сам управишься... Токо недолго, спать охота.
Посмеиваясь над доверчивой уродиной, Хмырь, держа подопечного за рукав кофты, пошел к лазу. На ходу передал ему нож.
-- Держи, кореш, перышко. На всякий случай...
Возле лаза ковырял в носу Желток. Увидев Доходягу в сопровождении
Хмыря, брезгливо поморщился.
-- Гляди, недоносок, - угрожающе предупредил он. - Пропустишь лягавых - пойдешь под молотки. Так отделаю - копыта откинешь, защитница не спасет...
Марк послушно кивнул, обреченно склонил голову. Знал - не помилуют, изобьют.
Три налетчика осторожно выбрались в приямок, замаскировали щитом лаз, несколько минут посидели, настороженно оглядывая ночной двор. Кажется, ничего опасного - ни лягавых, ни прохожих, которые могут настучать в отделение.
Бежали по дворам, на освещенные улицы выбирались редко. Желток тихим голосом инструктировал корешей.
-- Заяц наколол одну бабку, у нее - дорогие иконки. Покупатель имеется. Цынканул - бабка сегодня ночует у дочери, пасет внука...
Через полтора часа грабители выбрались, наконец, на тихую улочку на окраине Москвы. Прижимаясь к заборам добрались до вросшей в землю хатенки.
Почуяв чужаков забрехал дворовой пес. Хмырь бросил ему заранее припасенную кость - собака пару раз взлаяла, потом удовлетворенно заработала зубами. Когда парни вошли во двор, даже завиляла облезлым хвостом. Наверно, выпрашивала добавку. Сильный удар дубинкой свалил ее на землю - подергала задними ногами, поскулила и отошла.
Висячий замок на входной двери сопротивлялся недолго. Отмычками налетчики не воспользовались - поддел Желток его фомкой, дернул посильней
- все проблемы.
-- Пока мы с Хмырем станем шмонать следи за улицей. Не выставляйся присядь около крылечка. Появится кто - стукни в дверь - услышим. Не вздумай уснуть, падло гнилое, зубы повыдергиваю через задницу!
В очередной раз покорно кивнув, Доходяга присел на указанном месте. Страх прошел, сменившись уверенностью и гордость. Райка права, теперь он настоящий мужик, которым можно гордиться, полноправный член нищего сообщества.
Размышления прервал появившийся на улице пьяный мужичонка. Выпитая водка бросает его из стороны в сторону, собаки в соседних дворах заходятся от злобного лая. Марк хотел было стукнуть в дверь, но передумал. Пьянчуга миновал бабкину калитку и свалился возле забора.
Через час появились Желток и Хмырь. Желток тащил огромный узел, в котором, наверно, не только иконки - все мало-мальски ценное. Хмырь шел налегке, если не считать древнего чемоданчика.
-- Почему не предупредил, дерьмо собачье? - прошипел Желток при виде спящего под забором алкаша. - Гляди, фрайер, дождешься!
-- Не штормуй, дружан, - успокоил вожака Хмырь. - Доходяга сделал, как надо. Лягавые подумают, что хату ограбил пьяный. Пока раскрутят - сколько пройдет времени!
Желток подумал, подвигал густыми бровями и... расхохотался.
К четырем утра тройка грабителей так же осторожно пролезла в лаз...
Райка не спала - беспокойно бродила по подвалу, втихомолку материлась. Увидев целого и невредимого Доходягу, обрадовалась, принялась дрожащими руками ощупывать его.
-- Ну, гляди, падло, - не глядя на Желтка, зашипела она Хмырю. - еще раз омманешь - ноги повыдергиваю. Чего удумали, паскуда, мальчонку подставлять!... Пойдем баиньки, котеночек, - замурлыкала она, не выпуская Марка из об"ятий. - Я тамочки все постелила, сготовила. Попьешь тепленькое молочко и - на боковую. Притомился, небось, мальчонок, измучили тебя енти нелюди...
Марк пытался отбиться, вырваться из крепких, неженских об"ятий, но Вездеход не выпускала. Продолжая сюсюкать и тискать, повела его в каморку.
-- Получай свою драгоценность, лярва, - покривился Желток. Пользуйся. Нам с Хмырем не до отдыха - Заяц ожидает.
-- Проваливайте хоть к Зайцу, хоть в преисподнюю. Еще раз уведете дитятю - так отделаю, что с месяц не сможете ни лежать, ни сидеть.
Посмеявшись над угрозами влюбленной уродины, налетчики снова полезли в лаз...
Каморка - в полутьме, догорает последняя свеча. На краю топчана кружка с полоком, ломоть черняшки. Есть Марку не хочется, он все еще вспоминает первое в своей жизни "дело", но Райка чуть ли не силком заставила его выпить молоко и поесть хлебца.
-- Мало кушаешь, мужичок, оттого и худенький, - приговаривала она. Откудова силушка возьмется? Погоди, завтра сварю кислых щец, пожарю свининку... Теперича, скидавай кофтенку и портки - пора поспать.
Обычно нищие спят на раздеваясь, сама Вездеход тоже укладывается в одежде. Марк удивился неожиданной прихоти воспитательницы.
-- Зачем раздеваться? - заикнулся он. - Никогда раньше...
-- Так то было раньше, а теперича ты устал, телу надобен отдых... Кому говорено?
Не дожидаясь, когда "сынок" начнет раздеваться, дунула на почти догоревшую свечу, стащила с него кофточку. Брюки Марк стащил сам. Когда он забрался под одеяло, Райка улеглась рядом. Крепко обняла, прижала к тощей груди. Жар, исходящий от ее тела, быстро согрел парнишку.
-- Теперича расскажи куда тебя водили енти нелюди, что ты там делал?
Почти не заикаясь, он не торопясь передал подробности ночного рейда. Не забыл упомянуть о пьяном мужике, храпевшем под забором, о роли, которую ему отвел находчивый Хмырь. О своем позорном страхе - ни слова.
Грабеж не удивил женщину - все обитатели подвала промышляют воровством. Ее интересовала опасность, которой "сынок" подвергался. Вдруг появились бы лягавые, связали Марка, отвезли в тюрьму?
Когда, наконец, Доходяга завершил повествование, она принялась хвалить его, обещать, что больше на шаг от себя не отпустит. И ласкала, ласкала, оглаживая тщедушное тельце.
Неожиданно Марк ощутил возбуждение. От ласкающих ладоней женщины исходило не только желанное тепло, они таили в себе нечто другое, еще незнакомое мальчишке. Дыхание его участилось, трусы стали тесными. Застыдившись, он попытался повернуться к Райке спиной, согнуть в коленях подрагивающие ноги.
-- Чегой ты? - удивилась она. - Рази неприятно?
-- Не надо, - взмолился, вырываясь из женских об"ятий, Марк. - Прошу, не надо!
-- Ну, ежели противно, - с обидой прошептала Вездеход. - Тады спи.
В последний раз провела ладонью по мальчишескому тельцу - от груди до коленей. Неожиданно натолкнулась на выпирающие трусы. Отдернула руку, будто прикоснулась к раскаленной сковороде.
-- Ого! Кажись, в прошлый раз я не попутала ромсы, ты уже не малолеток
- взрослый мужик.
В каморке - тишина, нарушаемая только частым дыханием Доходяги и невнятным бормотанием его воспитательницы. Прошло минут пятнадцать.
-- Для мужиков терпеть такое очинно вредно, - раздумчиво шептала Райка.
- Все болячки - от воздержания. Надо бы найти тебе девку, которая поядренней, дак кто ж польстится на больного пацаненка? Нанять проститутку? А вдруг она заразит стыдной болезнью?
Нельзя сказать, что Марк был полностью несведущ в половых проблемах,
он с интересом наблюдал за совокупляющимися собаками, однажды даже рискнул спросить у матери. Мальчишки-одноклассники на его глазах тискали девчонок. Однажды, ему довелось быть свидетелем не собачьей, человеческой "случки", когда вечером в темном скверике сосед по коммуналке подмял под себя немолодую женщину.
