заказ, а я смотрю в окно. Мне нравится это бело-зеленое здание. В темноте оно смотрится еще интереснее. Замок, сложенный из кубиков лего. Вавилонский зиккурат. Храм майя. Штаб-квартира английской разведки МИб на набережной Альберта. До него всего каких-то сотня метров. Поэтому, когда я подам сигнал, мне не придется долго ждать, кавалерия прибудет за пару минут.
Стол заставлен тарелками, в основном моими, поскольку Патель заказал лишь бургер и гиннесс. Тоже самое, только с водой вместо пива, заказал и Азиз.
Официант не только сам принес мой кофе, но и даже, забирая чашку, поинтересовался не нужна ли мне добавка. Обязательно перед уходом возьму у Азиза двадцатку ему на чай.
– Нужно всегда заканчивать начатое. Особенно, если начал делать сальто. Нельзя подпрыгнуть, передумать и просто приземлиться на место. Так не получится.
В отличии от меня, Патель даже не притронулся к своей еде, да и свой пивной бокал он поднял лишь пару раз, сделав небольшие, какие-то робкие глотки. Пакистанец сидит, уставившись в тарелку, иногда поднимая глаза на ярко освещенное здание на противоположном берегу реки.
– Я начал делать сальто. Когда ушел из дома с трупом посланника. Теперь у меня есть только один вариант, закончить этот кульбит.
Я молчу. Во-первых, я действительно голоден а еда, пиво и виски очень вкусны. И во-вторых, никто не может убедить человека так, как это сделает он сам. Мне лишь нужно внимательно слушать, кивать в нужных местах. Иметь понимающий вид. И чуть корректировать вектор рассуждений, если он направится не туда. Вот как сейчас.
– У вас, у христиан, есть очень интересное представление об аде. Для тех, кто предал доверие ближних, есть особый, девятый круг, именно там собираются специалисты по ударам в спину, неожиданным подножкам и пригреванию на ничего не подозревающей груди. Иуда, Брут, практически все политики… Вы знаете, что тут, в Англии, до сих пор, каждый ноябрь, жгут чучело Гая Фокса?
– Спасти человечество, очень большую его часть, от насилия, от угрозы ядерной бомбы… – Начал было я, поскольку классификация своих действий Пателем как предательства, это как раз и был тот поворот не туда, которого мне нужно избегать.
– А кто сказал, что Хиросима это плохо? – Перебивает меня Сингх. – Этого взрыва хватило на семьдесят пять лет мира. Если бы человечество не увидело последствий Хиросимы и Нагасаки, кто знает, сколько и каких ядерных войн нам бы уже довелось пережить. Или не пережить. Может как раз человечеству нужен еще один урок, еще одно локальное бедствие, чтобы избежать беды масштабной, глобальной.
– Вы готовы положить на это небольшое локальное бедствие жизни двух сотен миллионов пакистанцев? Вашего сына? Вы за них готовы решать?
После ответа Пателя я, впервые за всю последнюю неделю, выдохнул. Я выиграл. Я победил. И вместе со мной победило все восточное полушарие Земли. Королева Великобритании может спокойно пить чай с огурцами.
– Я готов решать за них. Я готов взять на себя ответственность за судьбы двух сотен миллионов пакистанцев. Но вы правы, я не готов положить их головы на алтарь. Я не готов пожертвовать малым количеством жизней даже для счастья остальных людей. Это не математика, тут калькулятор не работает. – Он делает третий глоток, такой же маленький, будто просто смачивает губы. – «Гринго» обещает построить социальную справедливость, коммунизм. – Еще одна пауза и еще один глоток. – По справедливости. А разве справедливость, это когда всем одинаково плохо? Было плохо кому-то, а кому-то хорошо, зато стало справедливо, всем одинаково. А за что, за то? Я в детстве, в Карачи, видел такие стройки, которые должны улучшить жизнь горожан, превратив общественные песчаные пляжи в бетонные платные отсеки для купания по билетам. Так и «Гринго»…
– Насколько вы любите свою родину, мистер Патель? Или даже не так, насколько вы хотите сделать свою страну, своих людей, счастливыми? То, что вы за них готовы взять отвественность вы уже сказали, но есть ли у вас такое желание?
– Очень странный вопрос, Максим. Однако я отвечу. Девятка. По шкале моих желаний это девятка. – Видя мой непонимающий взгляд Сингх поясняет. – Представьте, что ваша голова в воде. Кто-то, да пусть даже мой слуга, взял вас в охапку, связал руки-ноги, и сунул головой в ведро с водой. Десять секунд, тридцать, минута. В этот момент у вас наверняка уже появится желание вдохнуть. Вот степень этого желания это и есть десятка по шкале желаний. Вы не думаете о еде, о здоровье, о мире во всем мире. Вам на все наплевать, кроме вдоха. Это десятка. Двести миллионов моих сограждан – это девятка. Мой сын – десятка.
Ну вот и все. Он подумал, он произнес вслух, теперь он в это верит. Пожалуй, можно уже и звать кавалерию из здания за рекой.
– Мистер Патель, мы уже говорили, что я, в некоторой степени, представляю государственные структуры трех стран. Хотя, возможно уже двух, потому что пассия вашего сына не только сотрудник «Моссада», но еще и падчерица генерала из этого ведомства, и ее демарш, возможно, омрачит карьеру отчима. Не стану гадать, как минимум от лица российской и английской разведки я говорить могу. Вы сами выбрали Лондон. Значит и работать с вами будет МИб. Вы согласны встретиться с представителями Ее Величества?
– А я все думал. Зачем вы нас сюда, в этот бар привезли… Вы что, сейчас станете выключать и включать свет, морзянкой маяковать на ту сторону? Или у вас есть прямой номер?
– Положим, прямой номер для связи со спец службами никому не нужен. Я точно знаю, что в США после сентября все диспетчеры девять один один имеют кнопку переключения на ФБР. Уверен, нечто подобное есть и в русском сто двенадцать и тут, в английском три девятки. Но нет, звонить никуда не нужно. – Я наклоняюсь и достаю из левого носка кредитку француза-проводника. – Уверен, что мне достаточно оплатить счет вот этой вот картой и через несколько минут за нами уже заедут. Хотя, может нам посчастливится и пешком прогуляться, погода просто замечательная для Лондона и октября… Просто распорядитесь, пожалуйста, чтобы Азиз не стал доставать свой ножик.
Больше я Пателя Сингха никогда не видел. Через шесть минут после оплаты мною счета, к зданию, прям на набережную, подлетело с пол дюжины черных джипов Land Rover и пара таких же черных седанов Jaguar.
Бар наполнился мужчинами в идеальных приталенных костюмах, черных бронежилетах поверх таких же черных свитеров и просто солдатами, от сапог до шлемов
