закатанных в кевларовую броню.
Схватившие было телефоны азиатские туристы были вежливо, но беспрекословно, выдворены из заведения.
Меня подводят к одному из «Ягуаров». Значит поеду с начальством. А вот то, что меня поддерживают за локоть да еще и, прям как в фильмах, за голову и буквально усаживают в салон – уже не столь приятно.
– Где бриллиант?
– Мы конечно расстались всего двадцать часов назад и вы не успели по мне соскучиться, а вот я очень рад вас сидеть.
Судя по лицу сэра Реджинальда, он очень сильно старается сдержаться и не ударить меня. Эдак его еще Кондратий хватит. Ладно уж, не будем мхатовскую паузу держать.
– Туалет возле сувенирного магазина в Доме Ватерлоо, в Тауэре, вторая слева кабинка, в бачке унитаза.
Долю секунды старик смотрит на меня водянистыми глазами, а потом он поплыл. Я не долго с ним знаком, но его лицо всегда было для меня загадкой. Я бы очень хотел сыграть с ним в покер, по его мимике невозможно прочесть его мысли. Потому что мимики нет. Но сейчас я и вправду очень беспокоюсь за его сердце. Наш организм одинаково реагирует и на плохую, и на хорошую новость. Реагирует стрессом. И чем больше новость, тем больше стресс. А сейчас я снял с него очень, чрезвычайно большой груз…
– Все окончилось, дышите, все хорошо, Патель станет работать с вами. Вам нужен был человек из «Гринго», вы его получили. Причем он будет работать с вами не потому, что вы его купили, а потому, что это его единственный способ остаться в живых. Хотя, он мог бы и на свою жизнь наплевать, но работа с вами – это его единственный шанс вернуть уважение сына. А это для него важно. А еще работа с вами – это его шанс сделать что-то для людей, для Пакистана. По сумме баллов вы получаете преданного партнера, заметьте, не сотрудника, именно партнера. – Я вижу, что лицо сэра Реджинальда из серо-бледного вновь становится коричнево-загорелым. – Ну и главное, камень никуда из Тауэра не выходил, все хорошо, дышите, сэр Реджинальд, дышите, все закончилось хорошо.
– Мистер Романов, я не знаю, что мне делать, застрелить вас, или расцеловать.
– Если честно, оба варианта так себе…
Пол ночи я провел в каком-то кабинете. Удобном, с большими креслами, хорошей кофе машиной и бутылкой шестнадцатилетнего «Лагавулина».
Пол ночи ко мне заходили совершенно разные люди, одни просто просили поминутно рассказать им события прошедшего дня, другие напротив, совершенно не интересовались хронологией, и задавали вопросы только о моих впечатлениях, выводах, уточняли, как я могу охарактеризовать те или иные слова Пателя, его сына и даже Елены Эглит. Был даже один, кто попробовал было копнуть поглубже и задать вопрос вообще о Стамбуле и ночном клубе, но я, взяв спрашивающего товарища за руку и повернув запястье так, чтобы мы оба видели часы, очень спокойно и не обсуждаемо сказал, что все последующие вопросы только через двенадцать часов. Десять из которых я буду спать, а оставшиеся два – завтракать.
Почти три часа ночи. Я в том же Мариотте у Гайд парка, в котором уже провел ночь неделю назад. Я засыпаю и думаю о том, что вот и закончилась эта безумная неделя. Завтра, в это время, я буду в своем доме. Конечно, нужно будет подумать с Русланом Дзантиевым и Федором Михайловичем над возможными проблемами с «Гринго», хотя, вероятнее всего, в ближайшее время им будет не до меня.
Я засыпаю, думая, что все окончилось. Как бы не так…
Судя по свету за окном, уже утро, но явно сильно более раннее, чем мне бы того хотелось. Кто-то трясет меня за плечо. Не люкс в международном отеле, а какой-то проходной двор. Еще не раскрыв глаза, я подбираю несколько английских ругательств, при этом думаю, не добавить ли еще парочку русских. Но тут знакомый голос говорит мне, что нас ждут, и я, потеряв всякий сон, уже лечу в душ. Наверное, вы бы поступили так же на моем месте, услышав слова сэра Александра: «Максим, Ее Величество приглашает вас на завтрак».
По дороге в Букингемский дворец сэр Александр рассказывает мне о тех событиях, которые я проспал.
Во-первых, Патель Сингх еще ночью, сразу после ареста, начал давать показания и активно сотрудничать. А после того, как, по совету Максима, ему намекнули на возможную поддержку его кандидатуры на президентских выборах в Пакистане, его энтузиазм вырос до невероятного уровня. Насколько знает сэр Александр, группа сэра Реджинальда все еще беседует с Пателем, и даже на короткий сон они еще не прерывались.
Во-вторых, в Лондон уже прилетела целая делегация моих соотечественников, во главе с полковником Федором Михайловичем. Так что шансов присвоить все результаты развала международной террористической организации, получить себе ее наследство, у Англии нет. Придется делиться с Россией. А еще и борт с «Моссадом» на подлете…
Кстати про «Моссад». Елена Исааковна Эглит, оказывается, все время люто ненавидела эту организацию, что-то там связанное с детской психологической травмой из-за генерала, занявшего место ее родного отца. Поэтому она совершенно искренне примкнула, вместе с Пателем младшим, к «Гринго». Оба находятся в розыске.
И главное, в Лондоне находится Валерий Золотухин, Руслан Дзантиев, Хачатур Казарян и Семен Панов (имена сэр Александр читает по бумажечке). Приобретенный группой компаний «Максим» самолет полностью готов, все формальности соблюдены, бумаги оформлены. Борт готов отправиться в первый полет на свою новую родину. Правительство Великобритании предоставит двух ассов ВВС для пилотирования…
– В прошлый раз вы проявили себя истинным рыцарем, отказавшись от подарка. – Если бы я только что прилетел с другой планеты, я бы решил, что пью чай с обычной бабушкой, милой, веселой, немного властной. Но никак не с Ее Величеством, Королевой Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии. – Вы и сейчас намерены проявить столь же твердый отказ от почестей?
– Ваше величество. Если бы сэр Александр пригласил меня на работу, я непременно потребовал бы плату. Но ваши люди схитрили и просто попросили им помочь. Мы, русские, за помощь деньги не берем.
Мы оба улыбаемся.
– Господин Романов, я ведь не говорила о плате и уж тем более я бы не оскорбила вас упоминанием денег. Я хорошо помню ваш ответ неделю назад. И признаюсь, ваши сегодняшние слова меня вполне удовлетворяют и даже радуют. Они означают, что я по прежнему, – королева улыбается и в ее глазах блестят совершенно молодые огоньки, – что я по прежнему неплохо разбираюсь в людях, несмотря на
