быстро.
– Нет, я готова служить Высшему руководителю и пожертвовать за него своей жизнью.
– Вот и прекрасно.
– У меня есть предложение.
– Как такое возможно? Что за чушь! – раздраженно бросила Рим Юн.
Чун-Ча проигнорировала ее и сказала:
– Американцы будут усиленно проверять всех азиатов, особенно корейцев. Все, у кого глаза как у нас, автоматически окажутся под подозрением.
– Для вас готова крепкая легенда, – заметил черный китель.
– Они значительно усилят бдительность. Будут настороже. Нам надо соответствовать поставленной задаче. Надо их перехитрить.
– Что вы предлагаете? – спросил генерал.
– Мусульмане же взрывают себя? – начала Чун-Ча.
– Мы не мусульмане, – отрезала Рим Юн. – И мы себя не взрываем.
– Мне будет позволено закончить? – сказала Чун-Ча.
Рим Юн бросила на нее суровый взгляд, за которым последовал кивок.
– Мусульмане используют детей как прикрытие. Чтобы их меньше подозревали. Американцев часто удается провести таким образом, потому что они мягкосердечны. Им не нравится плохо думать про детей.
Рим Юн постучала длинными ногтями по столу:
– Ближе к делу, товарищ.
– У меня живет маленькая девочка, Мин…
– Я наслышана о твоем визите в Йодок, – перебила Рим Юн. – И о том, как ты увезла маленькую сучку домой. Я думала, ты сошла с ума – взвалить на себя такую обузу. Объясни-ка, зачем она тебе понадобилась.
Чун-Ча посмотрела ей прямо в глаза:
– Я сделала это с одобрения Высшего руководителя, и он поставлен в известность. Уверена, ваши слова не означают, что вы считаете его сумасшедшим.
Лицо Рим Юн побагровело, она выпрямила спину, и ее высокомерие как рукой сняло.
– Я ничего такого не говорила. Как ты смеешь…
– Вот и хорошо, – сказала Чун-Ча – на этот раз она перебила Рим Юн. – Но мы теряем время, так что дайте мне объяснить. Мин будет сопровождать меня в Америке. Изобразит мою младшую сестру или мою дочь – как вы решите. Это обеспечит мне идеальное прикрытие в глазах американцев. Когда все будет кончено, я уеду и вернусь сюда вместе с ней. Если я погибну, Мин вернется с остальными, кто будет сопровождать нас во вражескую империю, США.
– Это безумный план, – сказала Рим Юн, как только Чун-Ча замолчала. – Взять ребенка с собой? Прямо из лагеря? Это смешно. Она все испортит.
Чун-Ча спокойно ответила:
– Из-за того, что она сидела в лагере, она ничего не знает о мире. Ее будет очень легко контролировать.
– И речи быть не может, – отрезала Рим Юн.
Однако генерал вдруг задумался.
– Я в этом не уверен, – сказал он. – На самом деле мне кажется, это блестящая мысль, товарищ, поистине блестящая. Вы прекрасно изучили американцев. Они слабы и сентиментальны. И присутствие ребенка наверняка их обманет.
Черный китель кивнул:
– Согласен.
Все взгляды обратились к Рим Юн. Она мрачно поглядела на Чун-Ча, уже понимая, что ее обхитрили и обошли.
– Тогда желаю вам удачи, товарищ Йе, – сказала она без капли доброжелательности.
– Останусь я в живых или умру, удача не будет иметь к этому никакого отношения, – ответила Чун-Ча.
Рукопожатие президента Кэссиона было крепким, а лицо счастливым и исполненным признательности.
Роби и Рил сидели напротив него в Овальном кабинете. Там же на диванчике расположились Эван Такер, Джош Поттер и Синий.
Кэссион откинулся на спинку стула и благосклонно воззрился на них.
– Я прочел засекреченный отчет о вашем, хм… приключении. Должен сказать, читалось как триллер – только вы проделали это в реальности.
Роби заметил:
– У нас была вся необходимая поддержка, сэр. И если бы агент Рил не отправила за мной вертолет, я бы здесь, скорее всего, не сидел.
Кэссион кивнул и сказал:
– Ду-Хо и Юн Сун адаптируются к новой жизни. Ким Сук помогает им в этом.
– Он хороший человек, – сказала Рил. – И со своей задачей справился на отлично.
– У меня стало легче на душе, – продолжал Кэссион. – Хоть это и не искупает того, что произошло. Но, я думаю, генерал Пак оценил бы то, что мы сделали для его семьи.
– Уверен в этом, – сказал Такер. – Вне всякого сомнения.
Кэссион сурово взглянул на него, и Такер мгновенно отвел глаза.
Синий откашлялся и произнес:
– Мы должны быть готовы к ответному удару, господин президент.
– Я понимаю. Это было частью моего решения. Я принял его не вслепую.
– Конечно, нет, сэр, – ровным голосом произнес Синий. – Но сейчас мы должны задуматься о возможных мишенях, на которые нацелятся северокорейцы. А также усилить меры безопасности и перенастроить системы наблюдения.
Такер вмешался, прежде чем Синий успел продолжить:
– Меры уже принимаются. Я делаю все необходимое, чтобы предупредить любые ответные действия со стороны северокорейцев.
Президент с отвращением покосился на директора ЦРУ.
– Мне стало гораздо легче, – сказал он.
* * *
Президент вышел из Овального кабинета вместе с Роби и Рил.
По коридору в их сторону спешила Элеонор Кэссион с их сыном Томми. Он шел, низко опустив голову, его одежда выглядела грязной и помятой. У клетчатого блейзера оторвался рукав, рубашка вылезла из брюк, галстук сбился набок. Агент секретной службы у него за спиной выглядел сильно смущенным.
Когда жена и сын подошли ближе, Кэссион спросил:
– Что случилось?
Элеонор сухо ответила:
– Томми устроил в школе драку. Вот что случилось.
– Драку? – воскликнул потрясенный Кэссион.
Роби и Рил переглянулись. Оба сразу поняли, что президент просчитывает в голове, как пресса подаст эту информацию.
Кэссион наклонился к сыну:
– Томми, что произошло?
Томми хмуро покачал головой и ничего не сказал.
Кэссион выпрямился и посмотрел на агента:
– Что произошло, агент Палмер?
Палмер ответил:
– Это было уже после уроков, сэр. Они выходили из класса. Большая группа учеников. Потом раздались крики, и в самой гуще завязалась потасовка. Когда я пробился туда, Томми с другим мальчиком катались по полу. Я их разнял, убедился, что с другим парнем все в порядке, а потом привез Томми прямиком сюда, сэр.
Кэссион провел рукой по волосам:
– Из-за чего ты подрался, Томми?
Мальчик не ответил, и Кэссион положил ладонь сыну на плечо.
– Томми, я задал тебе вопрос. И я жду ответа.
– Он назвал тебя тупым бесхребетным куском говна, – сказал Томми, не отрывая глаз от пола.
– Следи за своим языком, Томас Майкл Кэссион! – воскликнула Элеонор предупреждающим тоном.
– Он спросил, из-за чего я подрался, – возмутился Томми. – Так вот – этот мальчик обозвал папу, и я его ударил.
Кэссион взял сына за подбородок и приподнял его голову. Теперь всем стало видно, что у Томми под глазом синяк.
– Ох, Томми! – пробормотала Элеонор. – Драка ничего не решает. И обзываться тоже бессмысленно.
– Тебя там не было,
