нее на лопатке: «Лев. 24:20». Он впервые видел, чтобы кто-то набивал кириллицу. Нет, его одноклассница порывалась изуродовать свою спину отрывком из поэмы Лермонтова «Демон», но, получив тройбан на выпускном сочинении, бодро передумала и украсила копчик бабочкой. Коля отвлекся от речи Яны и с трудом вернулся в колею ее монолога.
– Знаешь, я долго думала в Грузии о том, что, наверное, какие-то силы, что выше нас, за гранью трехмерного пространства, называй это Богом, ноосферой Вернадского, провидением, столкнули нас на том перекрестке. У этого был намного больший смысл, чем я тогда думала. Ты собирал когда-нибудь пазлы? – Яна коснулась нагрудного креста у него на шее, провела кончиком пальца по тощему тельцу распятого Иисуса и, не дождавшись хотя бы кивка Коли, продолжила: – У меня несколько лет назад он был собран, такой с виду ровный прямоугольник с идеальной композицией, ну просто золотое сечение. А потом вдруг оказалось, что мой пазл – крохотная часть большой картины, что-то вроде «Брака в Кане Галилейской» Веронезе. Я думала, что запечатленные в образе музыкантов Тициан, Тинторетто и другие – весь сюжет, а они – лишь часть цепочки разгадок, с помощью которых приходишь к пониманию полотна. Ты помог мне понять, как дальше собирать, чтобы все слилось воедино. Самая неслучайная встреча в моей жизни, разделившая все на «до» и «после». Ты же веришь, что мы не просто так встретились, по стечению обстоятельств? Даже будучи закоснелым циником.
– Я не верю, я доподлинно знаю. – Коля притянул Яну к себе, поцеловал в макушку и уложил к себе на волосатую грудь. – Спи давай уже.
На улице тощие мигранты в куцых курточках сметали следы осени с лица города. Елозили метлами по асфальту, сплевывали тоску. Первые собачники топтали жухлую траву на берегу реки, самолеты следили белесым паром на выцветшем утреннем небе. Коля силой сомкнул веки и принялся дышать, посапывая и растягивая выдохи, чтобы походить на спящего.
Не спать. Только походить.
* * *
Съемки в Архангельском дались тяжело, туда согнали все генераторы, что смогли найти, дабы имитировать дневной свет. Закончили они по иронии судьбы с рассветом. Осветители помогли Яне дотащить пышные платья до машины, даже поделились чашкой кофе, налив в уже не раз использованный пластиковый стаканчик. Может, хоть кофеин продержит ее на плаву по пути домой? Так хотелось уткнуться в Никиту и уснуть, а не вот это все. Пару минут Яна подремала с закрытыми глазами.
– Ладно, собрались! – начала она диалог сама с собой и подключила музыку с телефона. Странную для девушки – «Puscifer». Вбила в навигаторе «дом».
«Маршрут построен», – сообщил навигатор.
В машине ППС, затесавшейся в кустах за припаркованными гримвагенами и грузовиками с техникой, один гиббон судорожно принялся будить захлебывающегося храпом напарника.
– Слышь, подъем. Выехала наша красавица, – зажал он нос спящему красавцу в форме.
– Коль, ну чего – все, погнали! – скомандовал он в телефонную трубку.
Коля в тот момент завтракал остывшим сэндвичем с лососем в тусклом пластиковом кафе на автозаправке. Рядом с ним женщина неопределенного возраста в халате поверх короткого вульгарного платья смывала с себя броский макияж купленными в призаправочном магазине ватными дисками и кремом для рук.
– Твою мать, щиплет, – жаловалась она на декорации и косметические средства.
– Это может понизить тон недовольства? Отстегни себе тысяч тридцать. – Коля протянул ей пачку налички и кухонное полотенце – белое с рисунком из лимонов.
– Ну, в целом детский шампунь тоже вопреки рекламе щиплет глазки, так что норм. Что делать, командир? – наконец справилась она с въевшейся в веко стрелкой.
– По моей команде бежишь из такси к бородатому мужику на «Харлее». Типа ты жена, привезла бабло. Сопли-слюни роняешь.
– Слушаюсь! – Девушка легкого поведения, не озираясь на присутствующих, стянула с себя чулки в сетку и аккуратно убрала в карман банного халата. – Чего я только не повидала. Люблю свою профессию. Можно на старости лет такую книгу забахать.
– Сначала научись отличать глаголы, где нужен мягкий знак перед «ся» и где не нужен.
– Слышь, ты мне не за нравоучения платишь. При твоем липовом задержании только попроси, чтобы не сильно помяли, а то я только сегодня рот в порядок привела. Как тебе? – вытянулась она, сложив губы уточкой.
От дежурных комплиментов тогда еще не подполковника спас телефонный звонок. Коля не проронил ни слова, только слушал.
– Все, погнали. Ты садись в белый «хендай», типа такси. А я пошел к оперативникам в тачку, – скомандовал он ночной жрице.
– Есть, товарищ старший капитан!
– Э-э-э, алле, я майор, – поправил он попутавшую берега блудницу.
– Да хоть полковник…
– И давай смени уже вестибюль отеля, а то в следующий раз не отмажу. И полотенчико там смотри не заиграй! Мне его маме вернуть нужно. – Коля взглядом уткнулся в сверток с наличкой.
Операция прошла как по маслу. Яна ничего не заподозрила, наоборот, восхищалась доблестью полиции. Смотрела разинув рот. Будто дошкольницей в цирк первый раз попала, а там слоны танго отплясывают.
– На хера тебе этот цирк нужен был? – после того как все разъехались, поинтересовался пэпс, которого Коля прикрыл за внеплановый шмон большегрузов.
– Увидел в инстаграме, решил, что просто написать – бредово. Она замужем. Так легко не подкатишь, – оправдывался он.
– Она же ни кожи, ни рожи, самая обычная, – скорчил удивленную мину пышнотелый гиббон.
– На вкус и цвет, – так и не закончил Коля фразу.
Как в реальности, так и в воспоминаниях.
Только искусственная, разящая пластиком профанация. Театр абсурда с реальными последствиями и сломанными судьбами. Винил ли он себя? Порой. Но Яна к нему вернулась, утром вещи соберет. А жесткий диск памяти можно и почистить. Медицина далеко пошла вперед. Скоро и не такое чудить будут.
Первой проснулась Яна, около четырех. Она сползла с кровати, не шурша одеялом. Тихо, как могла. На цыпочках прокралась в ванную комнату и подкралась к газовой колонке. Где же он выключается? И ведь тете не позвонишь. Ночь-полночь сейчас в Бостоне. Да и коммунальные службы выходные, а те, кто на страже водопровода, еще не очнулись от спиртового марева. Воспользовавшись интернетом, она все же нашла место в квартире, где перекрыть газ.
Она стояла нагая возле душевой кабины и молилась. На этот раз не путаясь в ятях и прочих старославянских атрибутах. Лишь бы мужества хватило.
Яна раскрыла дверцу душевой и потянулась к крану. Взвизгнула.
– Коль, – постучала она по стене, соединяющей спальню с уборной. – У меня горячей воды нет.
Коля встрепенулся и вяло потащился улаживать ситуацию. Изучил газовую колонку. Спросил, где выключается газ. Яна пожала плечами со
