Ну вот мой первый рабочий день и подошел к концу. Я уже мечтала о приятной домашней обстановке, но осталось еще одно небольшое дело. Шел восьмой час вечера, когда я подъехала к женской консультации. Операция по возвращению Софьиной карточки на место прошла без осложнений, так как власть переменилась: главными хозяйками учреждения стали уборщицы, и регистраторши на месте, естественно, не было. Я положила карточку на окошко и удалилась. Завтра положат куда надо.
За малыша я была спокойна: родная тетка вреда не причинит.
Поставив машину на стоянку, я подходила к дому. У моего подъезда стояла знакомая «Ауди». Ну уж тут, Альберт Львович, вы не угадали: разговор с вами сейчас совсем не входит в мои планы. Вы, бедняга, наверно, отчаялись дозвониться, беспрерывно набирая номера сотового и обычного телефонов, и решили лично нарисоваться, разыскивая неуловимого детектива.
Я решительно развернулась: придется сегодня ночевать на моей конспиративной квартире, как я ее называю, а проще – в квартире, которая досталась мне в наследство от бабушки. Этим убежищем мне приходилось пользоваться довольно часто: если грозила опасность или просто, как сейчас, нужно было уединиться. Попутно пришлось заехать в магазин и купить минимальный запас продуктов, необходимых для ужина и завтрака. Теперь надо хорошенько отдохнуть. Завтра, похоже, предстоит жаркий денек, а возможно, и развязка этой истории.
Утро выдалось хмурое. В такую погоду хорошо поваляться в постели, но мне сегодня не лежалось: родилось предчувствие чего-то очень плохого. Главное же – появилось ощущение, что это плохое я предотвратить не смогу. Может, пакостное настроение развеют мои милые косточки? Объяснят, что творится в душе? Бросок.
33+19+8 – «Вас ожидает чья-то ранняя смерть».
Итак, мои хорошие, тревога, похоже, у меня не из пальца высосана. Но кому угрожает опасность? Ребенку, которого я ищу? Едва ли. Похоже, он не в чужих руках. Ольге? А почему бы нет? Но насколько это возможно при условиях, в которых она находится? Наталье? Пожалуй, она стала возможным кандидатом, но неужели Борис Леонидович способен на убийство? А почему бы нет? Насколько я понимаю, дело связано с большими деньгами, не с одним десятком тысяч долларов. Ольгу он «кинул», но с новых родителей денег наверняка не забыл взять. Приличная сумма для такого города, как Тарасов, осела в его кармане. Что ему выгоднее? Заплатить Наталье или устранить ее? Скорее второе. И дело даже не в тех шести тысячах рублей, которые она запросила на дорогу, а в том, что Наталья тоже разгадала грязную игру врача с ее племянником и при определенных условиях может держать его на коротком поводке. Левушку он купил, но молчание Натальи с ее характером купить едва ли удастся... Вот что я должна предотвратить! Нужно приводить себя в порядок и мчаться к клиническому городку. Лучше успеть туда до десяти часов. Если все-таки Наталью попытаются убить, то где? В больнице? Маловероятно. Не камикадзе же он, чтобы засветиться у себя на работе? Скорее всего там, где меньше людей, – за городом, Алтынка для этого идеально подходит. Сам Борис Леонидович, конечно, этим заниматься не станет, тогда кто? Мое вмешательство необходимо, чтобы предотвратить беду.
Быстро приняв душ, позавтракав и взяв с собой все необходимое, чтобы в случае чего помочь Наталье, я отправилась на стоянку за своей «девяткой».
* * *
В клиническом городке на сей раз пришлось искать место для парковки: вчерашнее было занято. Но судьба сжалилась надо мной, предоставив очень милое местечко в самом конце незапланированной стоянки. Только будет ли здесь такая же хорошая слышимость, ведь расстояние от кабинета Берсутского значительно увеличилось. Время до появления Натальи еще оставалось, и я решила проверить. Когда мои уши включились в работу, «пиджак» в кабинете, судя по всему, еще не появился. Разговор шел по телефону, и вела его грымза. Малопонятный, он меня вначале не заинтересовал, главное, аппаратура не подводит, а Муза Петровна была мне скучна. И, как оказалось, зря. Любопытство мое было разбужено подобострастностью голоса грымзы. Оно еще более усилилось, когда я поняла, что разговор идет о моем вчерашнем посещении. Эта мадам не скупилась на эпитеты в мой адрес, называя то подозрительной особой, то просто мымрой. Меня назвать мымрой?! Это уж слишком! Похоже, наши «симпатии» были взаимны. Приятный мужской баритон на другом конце провода вдруг спросил:
– Ты уверена, что меня самым примитивным образом не кидают?
– Нет, Герман, не уверена, уж очень шеф разозлился, когда я ее выгнала.
– Значит, клиентка... Ладно, разберемся... Ты повнимательней там, за ценную информацию я не скуплюсь, сама знаешь. Если что новенькое, звони на сотовый. – И голос назвал номер, который я автоматически зафиксировала в памяти.
– Не могу больше говорить, сейчас придет начальник.
– Давай, я ему перезвоню, прощупаю. – Гудки отбоя.
На горизонте появился новый персонаж. Какое отношение он имеет к Борису Леонидовичу? А вот и сам «метр с кепкой» появился в зоне моего прослушивания, хотя разговор был едва различим, то ли расстояние до него велико, то ли разговор умышленно велся приглушенными голосами.
– Ребятки, я вас понимаю, но поймите и вы меня... Подлечиться я вам дам, а основную дозу после услуги. Баба к десяти придет ко мне в кабинет, так вы уж постарайтесь ее запомнить. Вы на колесах?
В ответ громкое ржание.
– А какие колеса вы имеете в виду? Одни закончились, а если авто, то тут тоже неважно. Аккумулятор сел, толкаем... Вдруг потеряем ее?
– А чего за ней по городу мотаться, она отсюда наверняка в дурдом поедет к сестре, а там – по обстоятельствам. Выясните, где ребенок, а ее припугните хорошенько, чтобы замолчала.
– А если замолчит навсегда? – И опять дурацкий гогот.
– Ну, это ваши проблемы. Главное, узнайте, где ребенок, мне нужен он. И не дай бог что с ним... Вот, возьмите пока, не рисуйтесь тут. Ко мне не приходите. Ее не трогайте, пока не узнаете, где малыш. Все.
Стрелки часов приближались к назначенному сроку. К крыльцу административного корпуса, где располагался кабинет Бориса Леонидовича, подкатило такси. С минуту оттуда никто не выходил, потом дверца открылась и из машины вышла Наталья. Она начала подниматься по ступенькам, а такси, сделав лихой разворот, двинулось назад, но, отъехав несколько метров, остановилось у обочины. Значит, будет ждать Наталью. Она почувствовала опасность или боялась потерять время?
А в кабинете Бориса Леонидовича разрывался телефон. Трубку сняла грымза и, услышав знакомый голос человека, с которым только что беседовала, громко произнесла:
– Здравствуйте... Да, он на месте. Борис Леонидович, возьмите трубочку, это вас, какой-то Герман, говорит, срочно нужно поговорить.
Голос шефа:
– Да, да, Муза Петровна, закройте, пожалуйста, дверь! Здравствуй, здравствуй!
– Мне нужен товар, Борис.
– У меня ничего, ни одной нет, даже на подходе.
– Крутиться ты что-то последнее время стал, смотри.
– Что ты, Герман, просто туго с этим стало. Молодежь контрацепцией пользоваться хорошо научилась, а у нас все ставки на нее, на золотую молодежь.
– Ты давай кончай втирать очки, понял? Я тут справки навел и много чего интересного узнал. Предупреждаю, удумаешь кинуть – убью. А где ты возьмешь сейчас, меня не волнует. Понятненько? Я не могу такого выгодного клиента из-за такого дерьма, как ты, терять. Все. Ищи.
– Я подумаю, что можно для тебя сделать.
Ответ был явно язвительным:
– Думай, Боренька, думай. Разминай мозги.
Отлично, судя по разговору, этот самый Герман имеет большое влияние на «метра с кепкой». Если понадобится в дальнейшем, этим можно будет воспользоваться.
* * *
А вот и Наталья. Она ворвалась, не дожидаясь разрешения грымзы, и с ходу начала:
– Здравствуйте, Борис Леонидович!
– Здравствуйте, Наталья Ивановна!
Я хихикнула про себя: «Начало очень культурное, посмотрим, каков будет финал».
– Вы приготовили, что я просила?
– Документы Ольги и деньги?
– Да.
– Вот. Все здесь. – Слышу шелест бумаги.
– Здесь шесть тысяч?
– Что, аппетит разгорается? Уже пожалела, что мало запросила?
– Нет, просто я не склонна вам верить после того, что вы сделали с моей сестрой. Все, что нам нужно, это на дорогу и на первое время, чтобы Ольгу на ноги поставить, я посчитала по минимуму, а лишнего нам не надо. Не привыкли мы чужое брать.
– А берете, ведь ты же шантажировала меня, выбивая эти деньги. – Вежливость эскулапа начала испаряться, тыкать он стал без перехода.
– Я?! И что вы называете шантажом?
– Милицией угрожала...
– Да такого, как ты... – Видно, Наталья задохнулась от злости, но потом все же взяла себя в руки. – Да я за эти деньги даже «спасибо» тебе не скажу. Это ты Ольгу изуродовал и, сдается мне, не одним ее горем попользовался. Сидишь тут, как паук, и сосешь кровь из маленьких глупых девочек.
