как дешевый парфюм с кожи.
– Да, в порядке. Я Леську схватила, и мы к друзьям за город укатили. Но я таким Никиту не слышала никогда! Адекватный человек же с виду. А тут названивал, писал вдогонку. Сейчас скину тебе скрины на этот номер. Чей номер, кстати?
Коля замотал головой, чтобы Яна не палилась. И жестом показывал, чтобы она продолжала расспрашивать, о чем они трещали.
– Номер – неважно, но не удаляй его. Ты что Никите про вчерашнее рассказала?
– Ничего, я под дуру косила, что мы просто увидели переписку с «турами в Малайзию» про жесткий анал и ты решила уйти.
– Он поверил? – продублировала Яна вопрос, озвученный Колей шепотом.
– Ну, не знаю. Он на диких нервяках был. Ян, ты сама-то где?
Яна посмотрела на Колю, скрестившего руки, чтобы она не сдавала местоположение.
– У старого друга. Ты не знаешь.
– Мне приехать?
– Нет, сидите на даче. Я объявлюсь, когда пойму, что делать. Обнимаю тебя, и Леську от меня поцелуй!
Яна сбросила вызов. Снова тремор. Снова дрожащие скулы, руки, снова шум в ушах. Опять она заперта в «Треугольнике Карпмана», где есть три роли, кастинг на которые Яна не хотела проходить ни за какие деньги.
– Та-а-ак! – заметил Коля надвигающуюся паническую атаку. – Хорош уже трястись из-за этого Лунтика! Ложись давай под одеяло, – скомандовал он.
– Только переоденусь в пижаму. Зря покупал, что ли. – Яна зубами отодрала бирки. – Отвернись – не хочу никуда выходить.
Коля поднялся и прохаживался по палате. Яна, не слезая с кровати, стащила с себя одежду и нацепила мягкую пижаму. Уже заканчивая переодеваться, она заметила, что Коля смотрит на нее в упор через зеркало. Вот зачем в больничной палате зеркало? Кто додумался показывать людям самих себя в непотребном виде?
– Чего ухмыляешься? Попросила же не смотреть! – чуть недовольно прошипела Яна, снова поймавшая низом живота желание, которое затмевало по своей силе страх.
– Да ладно, не ломай комедию. Укладывайся.
Яна улеглась в постель. Коля расправил одеяло и зашторил окна. Солнце било лучами наотмашь прямо в палату.
– Слушай, я с тобой тут покемарю немного. Больше суток на ногах, задолбался вконец. Двигай задницу. – Коля скинул наконец кроссовки, распластался на кровати и приобнял Яну. Та в ответ на прикосновения вжалась в него всем телом. Благо здесь были не узкие больничные койки, а вполне гостиничная просторная кровать. От номера в отеле комнату отличали лишь стойка под капельницу и кнопка вызова медсестры.
Тонкая белокожая рука коснулась разлапистой смуглой и передвинула ее с живота на грудь. Тепло ладони согрело и словно растопило корку льда на теле, Яна размякла и расслабилась. Желание получить его здесь и сейчас забило горячим гейзером. Не знающая робости мужская рука водит по груди, смелые губы целуют шею. Он зарылся носом в ее спутанные волосы, ровно так, как захотел при первой встрече. Яна почувствовала бедром твердую боевую готовность.
Но, несмотря на эрекцию, Коля засопел почти сразу, видно, и правда устал. Яна отключилась сразу после него. Прошлая ночь была почти бессонной, и даже тем трем часам сна, которые удалось урвать, она обязана любимому грузинскому вину.
* * *
Яна проснулась у себя дома. Сквозь щель штор с восточным орнаментом брезжил тусклый утренний свет. Она по привычке поморщилась, закрыла лицо двумя краями одеяла, сомкнув их, как створки раковины, и перевернулась на другой бок, чтобы заснуть.
Рядом лежал Никита, отвернувшись к стене, и едва слышно похрюкивал носом, так всегда бывало, когда он вечером ходил в бассейн. Хорошо знакомые светло-русые волосы на изумрудно-зеленой подушке, толстая, как ленточный червь, цепочка с крестом на шее, веснушки на плечах.
Яна начала задыхаться. Ей все это приснилось? Все, начиная с их посиделок с Крис в кофейне на Чистых прудах, где они считали смету, и заканчивая клиникой постстрессовых состояний и Колиным стояком? Или у нее попросту поехала крыша? Она на автомате решила потереть глаза, как заметила почти стертый номер телефона, записанный ручкой на запястье. Нет, не приснилось. Но как? Как Никита ее отследил? Приехал, забрал и спящую привез домой? И теперь будет говорить, что у нее паранойя, опять отправит к психологу, как год назад, когда она начала ревновать? Или вообще засунет в психушку? Надо бежать. Надо снова куда-то бежать.
Вскрикнув, она очнулась от кошмара. Белая постель. Бордовые шторы на окне, через которые полосками пробивались сумеречные отблики тлеющего заката. Стойка для капельницы возле кровати. И сопение рядом. Яна приподнялась и оглянулась на щетинистый овал спящего рядом. Отросший ежик темных волос примялся изголовьем кровати. Коля проснулся от ее сдавленного крика, но открывать глаза не спешил.
Подушку, расчерканную отпечатками несмытой вчерашней туши, Яна перевернула чистой стороной вверх и начала медленно выбираться из-под одеяла. В тот же момент массивная пятерня затянула ее обратно.
– Сбежать решила?
– Было бы куда, – грустно усмехнулась Яна, безуспешно пытавшаяся выпутаться из его объятий. – В душ хочу. Пойдешь со мной?
– Куда ты все время торопишься? Полежи, – Коля притянул ее взлохмаченную голову к своему плечу.
– Жаль, что мы в больнице, а не в отеле, – Яна посмотрела на него с вызовом.
– Почему именно в отеле, а не дома, не в машине? Или где ты там привыкла…
– Никогда не трахалась в московских отелях. Всегда хотела почувствовать себя разок дешевой шлюхой. Или дорогой. – Она вспомнила, как часто просила исполнить Никиту ее эротическую прихоть. Встретиться, как два незнакомца, в баре отеля. Делать вид, что она эскортница, а он – женатый командировочный. Он угостит ее коктейлем, положит руку на коленку, она наклонится и на ухо шепнет ему сумму. Наскоро расплатившись, они поднимутся в номер. Но Никита всегда игнорировал ее желание, мысленно нарядив ее в белое пальто. Олени по отелям не трахаются.
– Ну у вас и желания, юная леди! – Коля смахнул волосы с Яниного лица. – И что бы было, будь мы в отеле?
– Я бы делала то, что ты хочешь. – Яна потянулась к его ширинке и заелозила по постели, чтобы его пах оказался на уровне глаз. Вслепую расстегивать тугие пуговицы она не умела.
– Да погоди ты, – Коля перехватил ее тонкое запястье.
Конечно, хотелось уже снять это назойливое возбуждение, не покидавшее его в обществе Яны, но за секунду пронесся роман его спермотоксикозной юности, когда он еще даже не дослужился до капитана. Потные простыни в съемной однушке в Братеево. Соседка по подъезду, старше его на восемь лет, тоже тогда перепрыгнула из постели мужа прямиком в Колины объятия, скакала на нем неустанно несколько недель,
