— Черепица на крыше, — объяснил он, поднося колеблющийся желтый язычок к огарку свечи.
До сих пор они не отдавали себе отчета в том, как напряжены нервы.
Ма Юнли опустил бесполезную деревяшку, посмотрел на часы.
— Нам пора.
Громыхала гроза, и дождь щедро поливал столицу Китая. В лужах на асфальте ломаными линиями отражались разноцветные огни. При полном безлюдье улиц количество полицейских на перекрестках, казалось, только возросло. Ли Янь понимал: хорошо подготовленную операцию служба общественной безопасности уже не отменит, ведь ненастье уменьшало шансы беглецов выбраться из города. Давление, которое оказывали на ищеек могущественные обитатели Чжуннаньхая, служило гарантией успешной охоты. При мысли о том, в каком бешенстве сейчас генерал Цзэн и Пан Сяошэн, Ли едва не рассмеялся. Но страх перед разоблачением делал противника еще более опасным, превращал в подстреленного тигра. По расчетам бывшего детектива выходило, что основные свои силы преследователи должны сосредоточить на вокзале. Все возможные пути прохода к составу наверняка блокированы.
Интересно, подумал он, где в данную минуту может быть Джонни Жэнь? Имея таких заказчиков, киллер без малейшей задержки получал всю необходимую ему информацию. Вряд ли подлежал сомнениям тот факт, что теперь Джонни находился вдали от границ Поднебесной.
Ли Янь провел кончиками пальцев по густой щетине на верхней губе и скулах — еще одному дару безымянной актрисы, подружки Лотос. Вновь дало о себе знать чувство вины: как несправедливо обошелся он с Ма, когда тот попросил помочь подруге! Без Лотос их давно уже задержала бы полиция.
«Хонда» остановилась в двух кварталах от вокзальной площади. Четыре фигуры под зонтами быстрым шагом пересекли улицу. Ступени перед входом были пусты, лишь с полдюжины человек прятались под навесами автобусных остановок в ожидании зеленого огонька такси. Возле здания вокзала несколько очередей тянулись к будочкам, где служащие просвечивали рентгеном багаж; пяток офицеров железнодорожной полиции выборочно требовали у пассажиров документы.
— Мимо них не пройти, — шепнул Ма, становясь в конец очереди. — Если у нас спросят паспорта…
Однако Лотос не теряла присутствия духа.
— Ты же сам говорил: ищут Ли Яня и янгуйцзы, а не супругов-китайцев.
Девушка окинула Маргарет взглядом. Безобразный парик американки был покрыт водоотталкивающим шарфиком, размалеванное косметикой лицо вполне могло сойти — под обманчивым электрическим светом — за китайское. Усы и бакенбарды Ли Яня тоже выглядели достаточно убедительно. Лотос боялась, как бы капли дождя не заставили потечь сценический клей, но этого не произошло.
За их спинами к очереди присоединилась очередная группа отъезжающих. Дождь продолжался, его шорох заглушал и без того негромкие голоса переговаривавшихся меж собой пассажиров. Этот же звук, вездесущий и надоедливый, притуплял бдительность усталых стражей порядка. Полисмены мельком взглянули на бумаги молодых супругов, что стояли прямо перед Юнли, и взмахом руки пропустили в будочку человек десять. Ма подхватил выползший из чрева рентгеновского аппарата саквояж; все четверо направились к дверям вокзала. Стараясь не оглядываться, они прошли через зал ожидания к выходу на платформу. Состав был уже подан, из короткой трубы локомотива в ночное небо с мощными выдохами уходили клубы сизого дыма. Вокруг толпились люди: кто-то высматривал свой вагон, обнимались родственники, жали друг другу руки представительного вида мужчины. С отъезжающих не сводила строгого взгляда дама в синей униформе — контролер перрона. Ли Яню этот тип женщин был знаком: бездушная почитательница бюрократических порядков, надменная и непреклонная. Воротца, что вели на платформу, она закроет ровно три минуты первого, отсекая опоздавших пассажиров даже в том случае, если отправление поезда задерживается. Дама проверила у них билеты, кивком головы разрешила пройти к составу.
У вагона Лотос крепко расцеловала Юнли, шепнув ему в ухо:
— Береги себя и поскорее возвращайся. Жду!
Опечаленный расставанием, Ма едва сдерживал слезы.
— Не переживай, милая. Все будет в порядке. Я люблю тебя!
Затем Лотос по-дружески толкнула плечом детектива:
— Присматривай за ним, хорошо?
Настал черед Маргарет. Женщины обнялись.
— Удачи! — пожелала китаянка.
Лотос с грустью проследила за тем, как все трое вошли в вагон. Когда раздался свисток, она медленно попятилась к зданию вокзала. Стоя в двери, Юнли помахал ей рукой. Поезд тронулся. По заставленному сумками и чемоданами коридору они начали пробираться к своим местам. Некоторые пассажиры уже копались в корзинках с провизией, сворачивали крышки термосов. Краем глаза заметив, как шлепнулся на пол сгусток мокроты, Маргарет вздрогнула от отвращения, опустила голову.
Лицо прикрыли черные космы парика. «Господи, — подумала она, — устраиваясь на жесткой скамье, что делать, если кто-то заговорит со мной?» Рядом прозвучал тихий шепот Ли Яня:
— Клади голову мне на плечо и постарайся заснуть.
Маргарет благодарно кивнула. Он обнял американку правой рукой, пальцами левой проверил, не отклеились ли усы, затем взглянул на друга. Ма Юнли был погружен в собственные думы. Приникнув к окну, крепыш рассеянно всматривался в ночь. Там, в темноте, таяли городские огни.
Раздался еще один резкий свисток. Состав набирал скорость. Вслушиваясь в грохот колес на стрелках, Маргарет чуть пошевелила головой: плохо вымытое оконное стекло секли косые полоски воды; сверкнула молния. Не прошло и недели, как доктор Кэмпбелл ступила на китайскую землю в наивной попытке сбежать оттуда, где жизнь потеряла для нее всякий смысл. Но уже пять дней спустя она оказалась вынужденной спасать эту жизнь, ставшую вдруг бесконечно ценной из-за вынесенного судьбой приговора.
Маргарет приникла к мускулистому телу. Сейчас она не хотела анализировать свои чувства. Главное — быть рядом с ним. Успев многое потерять, она кое-что приобрела — то, ради чего все-таки стоило жить, даже если времени у обоих почти не осталось.
Суббота
В небе плавала желтоватая дымка: к утреннему туману примешивался рыжий дым заводских труб и пыль, наносимая ветром из пустыни.
Поезд неторопливо вползал в пригород крупного промышленного центра. Датун. Проснувшись, Маргарет обнаружила, что голова ее так и покоится на плече Ли Яня. Пассажиры вокруг затягивались сигаретами, громко кашляли, кто-то уже собирал вещи. Пол вагона был усеян мандариновой кожурой, мятыми пакетиками из-под чипсов, шелухой семечек; в проходах расплылись жирные плевки. Юнли по-прежнему не отрывался от окна, взгляд его, как у слепого, сверлил пустоту. Когда Маргарет с улыбкой коснулась его руки, Ма повернул голову, в глазах — удивление. Дрогнув, состав остановился. Вслед за Ли Янем двое его спутников ступили на платформу, где троицу мгновенно подхватила людская река. Стараясь не смотреть по сторонам, они миновали полицейский патруль и вышли в город.
Датун спешил начать новый рабочий день. На тротуарах размахивали метлами дворники, за уличными прилавками суетились торговцы, слышался лязг железа из мастерской по ремонту велосипедов. То и дело в желтом смоге вспыхивали не погашенные еще фары автомобилей. На фоне расплывающихся очертаний домов фигуры прохожих казались неясными, призрачными. В отличие от Пекина воздух здесь был прохладен и сух. Город походил на уголок другого мира. Так, в представлении Маргарет, мог выглядеть Чикаго начала 30-х годов прошлого века. Даже китайские машины наводили на мысль о первой массовой продукции конвейеров Форда. Суровые джентльмены в темных плащах, широкополых шляпах и с тяжелыми револьверами на боку смотрелись бы здесь очень к месту, подумала американка.
Когда они обогнали группу мужчин в тужурках железнодорожников, Ли Янь похлопал Ма по плечу.
— Не спи, не спи, приятель. — В голосе детектива звучала непререкаемая властность, как если бы он твердо знал, что их ждет дальше.
Юнли очумело потряс головой.
— Куда мы? — спросила Маргарет.
— Понятия не имею. Куда-нибудь в сторону от толпы. — Ли Янь замедлил шаг.
Пропустив железнодорожников вперед, они двинулись следом и беспрепятственно миновали ворота в кирпичной стене. Синими, красными и зелеными пятнами в тумане над переплетениями рельсов светились путевые огни. Время от времени слышался стук автоматических стрелок. Силуэты машинистов исчезли, и все трое, высоко поднимая ноги, зашагали по рельсам к темным приземистым строениям каких-то складов. В отдельных местах меж шпал торчали кустики чертополоха: видимо, пользовались этими колеями редко. Тупик возле складов был забит старыми пассажирскими вагонами.
