– Богатые становятся богаче.
– А бедные, как всегда, в дерьме. Второй: если дело может получить определенный общественный резонанс, выставив фирму в наилучшем свете, клиента могут обслужить бесплатно. В этом случае дело решается в суде максимально быстро и эффективно. Задействуются все связи. Заключаются необходимые негласные сделки. Весь процесс занимает минимум времени, затраты стремятся к нулю при полном удовлетворении претензий клиента.
– А престиж фирмы только растет.
– Я знакомлю тебя с внутренней политикой средней юридической фирмы. Вроде «Хайбек, Харрисон и Хаулер». Теперь ты знаешь, как некоторые адвокаты относятся к закону.
– Ты просто лишил меня невинности.
– Третий вариант – аккурат тот, что использовал Хаулер сегодня утром. О чем я и пытался тебе рассказать.
– Если человек, выбравший для себя карьеру адвоката, – болван, то как изволите называть тех, кто стал старшим партнером в фирмах типа «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Теперь ты понимаешь, что насилие далеко не всегда является алогичным решением проблемы.
– И это решение открывает для себя все большая часть населения. Ты слышал жалобу: «В суде ничего не добьешься».
– Раз или два, – признал Олстон. – Так вернемся к третьему варианту. Итак, взломщик из зала суда проследовал к мистеру Хаулеру.
– А не означает ли вышесказанное, что взломщик, у которого достаточно денег, чтобы оплатить услуги «Хайбек, Харрисон и Хаулер», совсем и не взломщик?
– Многие взломщики могут позволить себе услуги «Хайбек, Харрисон и Хаулер». Этот взломщик – не исключение, а, скорее, правило. Очевидно, кто-то должен представлять их в суде.
– У них те же права, что и у остальных граждан.
– И опасная профессия. Адвокат может потребоваться им в любую минуту.
– Особенно после того, как они вламываются в очередной дом.
– Вот и мистер Хаулер, выслушав нового клиента-взломщика, объяснил ему, что многие его коллеги пользуются услугами «Хайбек, Харрисон и Хаулер» на постоянной основе, внося ежегодный задаток. Этакую страховку, знаешь ли. К примеру, продолжил мистер Хаулер, если бы многоуважаемый взломщик внес этот задаток до злополучной ночи, когда полиция помешала ему закончить успешно начатое дело, адвокат фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер», хотя бы и я, уже ждал бы в участке, куда его доставили после ареста, и ему не пришлось бы самому вносить залог.
– И каков этот задаток?
– Десять тысяч долларов. Немного, если учесть, что от сидящего в тюрьме взломщика пользы нет никому. Ни его семье, ни друзьям, ни экономике страны, ни даже «Хайбек, Харрисон и Хаулер». В тюрьме он не может зарабатывать на жизнь.
– Олстон, будь у парня уже в субботу десять тысяч долларов, полез бы он в чужой дом в ночь на воскресенье?
– Речь не об этом. У него и не будет этих десяти тысяч. Их получит юридическая фирма. А уж потом этот парень будет зарабатывать на жизнь, не опасаясь серьезных неприятностей. Душевное спокойствие, Флетчер, стоит любых денег.
– Это мне известно.
– Так что мистер Хаулер сказал нашему взломщику, что тот может рассчитывать на всемерную поддержку «Хайбек, Харрисон и Хаулер», если через десять дней, к следующему судебному заседанию, принесет десять тысяч долларов. Если нет, он, мистер Хаулер, может порекомендовать несостоявшемуся клиенту более дешевую фирму, естественно, с меньшими возможностями, которая и будет представлять в суде его интересы.
– А где же взломщик, у которого нет за душой и двух центов, добудет за десять дней десять тысяч долларов?
– Догадайся.
– Ты шутишь.
– Я не шучу.
– Ты хочешь сказать, что старший партнер известной юридической фирмы посылает взломщика на очередное дело?
– Понимаешь, мы хотим, чтобы нашими клиентами были только профессионалы.
– Разве мистер Хаулер, как адвокат, не призван стоять на страже закона?
– Призван, разумеется. Добавлю, что он еще и любящий дедушка, души не чающий во внучатах.
– И взломщик согласился?
– Естественно. Что будет с его семьей, если он загремит за решетку? Так что покрепче запирай двери.
– Другими словами, взломщик теперь работает на «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Если он хочет и дальше заниматься любимым делом, ему необходимо обеспечить и тех, кто гарантирует профессиональную защиту его прав.
– А если его снова арестуют?
– Новая работа, новые гонорары «Хайбек, Харрисон и Хаулер».
– Олстон, меня от всего этого тошнит.
– Я уверен, что сандвич тут ни при чем. Ореховое масло, банан и майонез не могут вызвать несварение желудка. Как-нибудь я и сам закажу такой же.
– Честное слово, я потрясен. Во-первых, твой начальник, этот Хаулер, наверняка уже знал о том, что его партнер застрелен на автостоянке. И это известие, однако, не помешало ему проводить собеседование с клиентом.
– Собеседование заняло лишь четверть часа. После того как клиент проглотил наживку, его перебросили к адвокату пониже рангом. Мы тоже должны отрабатывать жалованье. И шоферам «мерседесов» надо платить.
– Олстон, ты хочешь купить «мерседес»?
– Мое честолюбие не простирается так далеко.
Подошел официант.
– Господа будут пить чай, кофе или предпочтут молочный коктейль?
– А какие у вас коктейли? – спросил Флетч.
– Ванильный, шоколадный.
– А клубничного нет? – поинтересовался Олстон. – Я бы выпил клубничный коктейль.
– Клубничного нет, – вздохнул официант.
– Тогда я выпью кофе, – решил Флетч.
– А я пива, – не разделил его выбор Олстон. – И на этот раз положите мне вишенку, ладно?
– Кофе и пиво с вишенкой, – кивнул официант.
– Олстон, я бы хотел знать все, что только возможно, о Дональде Хайбеке. Все, что ты сможешь выудить из архивов своей достопочтенной конторы.
– Видишь ли, я только раз пожал ему руку, в тот самый день, когда меня взяли на работу. Низенького роста, толстый.
– Это я и так знаю. – Флетч поправил пояс.
– Считается одним из лучших криминальных адвокатов страны.
– Важная подробность. Неудивительно, что человек со столь широкими связями в преступном мире умирает на автостоянке, получив пулю в лоб.
– Наоборот, удивительно, – возразил Олстон. – Он-то, похоже, мог не опасаться преступников. По моему разумению, все окрестные злодеи носили его на руках.
– Кофе. Пиво с вишенкой. – Официант поставил чашечку перед Флетчем и высокий стакан, наполненный пивом, с вишенкой на дне перед Олстоном.
Флетч уставился на стакан.
– Он действительно положил в пиво вишенку.
– Я о том и просил.
– И ты собираешься ее съесть?
– Вижу, ты положил глаз на мою вишенку.
– Извини.
– Допустим, это заказное убийство. За голову Хайбека назначили вознаграждение. Но кто согласится убить его, если он успешно защищал всех мало-мальски известных убийц?
– Слушай, работа есть работа.
– Насколько я знаю, профессиональные убийцы не любят иметь дело со знакомыми, пусть и не питают к ним теплых чувств. Они боятся, что полиция выйдет на них, проверяя связи покойного.
– Мог же кто-то обидеться на Хайбека. Решить, что тот защищал его неудачно, вследствие чего ему и накрутили срок. К примеру, я бы поискал бывшего клиента Хайбека, который только что вышел из тюрьмы. А в камере сидел, копя злобу на Хайбека.
– Сомневаюсь, что найдется такой человек.
– Должен найтись. Не мог же Хайбек выигрывать все процессы.
– Так или иначе, победа всегда оставалась за ним. Как-то раз мистер Харрисон, другой наш старший партнер, сказал мне буквально следующее: «Вы можете совершить массовое убийство на глазах многочисленных свидетелей, в том числе полицейских, но мы гарантируем, что в тюрьму вы за это не попадете. Полиция или окружной прокурор допустят какую-нибудь техническую ошибку, то ли при аресте, то ли при представлении доказательств».
– Он так и сказал?
– Так и сказал.
– Какой ужас.
Олстон пожал плечами.
– У среднестатистического полицейского курс юридической подготовки составляет шесть недель. Среднестатистический криминальный адвокат учится больше шести лет, включая стажировку в юридической фирме. А окружные прокуратуры недоукомплектованы и загружены сверх всякой меры.
– Так как же людям удается попасть в тюрьму?
– Они не нанимают «Хайбек, Харрисон и Хаулер».
– Олстон, Хайбек не мог выиграть в суде абсолютно все процессы, в которых участвовал.
– Если не все, то девяносто девять из ста, готов с тобой поспорить. А те клиенты, которые сели-таки за решетку, получили минимальные сроки. Как тебе известно, подсудимый может признать себя виновным, выторговав при этом весьма выгодные условия, – Олстон отпил пива. – Но я посмотрю.
– Хайбек был богат?
– Очень богат. Его не волновало, где взять денег на очередной «мерседес».
– Достаточно богат, чтобы пожертвовать музею пять миллионов долларов?
