Вера же с неизменной восторженностью переключила всю свою энергию на новое лицо и принялась засыпать меня вопросами.
– А правда, что у вас тут везде стреляют? Что женщине нельзя одной появляться на улице? Говорят еще, что кругом сплошные бандиты!
Я бросила взгляд на увлеченного игрой ее жениха и пожала плечами.
– А еще говорят, что в России круглый год морозы и по улицам бродят медведи, – сказала я. – Похоже, вы недавно в наших краях?
– О да! – воскликнула Вера. – Я вернулась на родину после долгой разлуки. С одиннадцати лет жила в Шотландии, воспитывалась в пансионе. Там прекрасно, восхитительно, но невероятно скучно!
– А здесь?
– О, здесь все по-другому! Так необычно, так волнующе! – прижала она руки к сердцу. – Хочется безумствовать! Поедемте на Волгу! Будем пить водку из горлышка и купаться голыми!
Несмотря на неумолимую жару, на набережной было не так уж много народу.
Очевидно, обыватели и пенсионеры предпочитали сидеть дома, обставившись со всех сторон вентиляторами; богатые люди давно сбежали куда-нибудь на север вместо традиционного юга – именно прохлада, которую можно купить за деньги, переместившись в пространстве, была сейчас роскошью; средний класс вкалывал, упорно стремясь подогнать доходы к потребностям. Кому же оставалось гулять?
Разве что влюбленным и алкоголикам, которым любая погода – не помеха. Там и сям виднелись по скамеечкам обнимающиеся парочки, а пьющий народ располагался на газонах, под каштанами и тополями.
Среди этой идиллии наша компания выглядела несколько чужеродно. Покинув казино – напору Веры нельзя было противостоять, – мы все направились вдоль по набережной.
Вера обвисала на руке своего жениха и трещала без умолку. Похоже, она не притворялась, и русская – тем более провинциальная жизнь – была ей в новинку и воспринималась как экзотика, немыслимая в благополучной строгой Шотландии. Все, что она видела вокруг, подвергалось немедленному пространному комментированию, столь же уничижительному, сколь и восторженному.
Кроме меня, никто из нашей компании не удивлялся такой реакции – наверное, все уже привыкли, что Вера ведет себя именно так. Оставалось лишь ждать, пока девушка «акклиматизируется» на родине, и местные реалии – вроде куч мусора по обочинам центральных улиц, выплескивания помоев на мостовую, круглосуточной торговли в ларьках и хамства продавцов – перестанут быть для нее чем-то из ряда вон выходящим и займут свое место в картине этого мира.
«Любопытно, – подумала я, – это Вера все время находится рядом со своим женихом или он ни на шаг не отходит от нее?»
Скорее второе, заключила я после непродолжительного наблюдения. Суженый Веры был довольно немногословным субъектом, и у меня создалось впечатление, что он лишний раз не открывал рот из-за нежелания опростоволоситься перед невестой и ее сестрой. Похоже, он был закомплексован с ног до головы – по крайней мере в этом обществе.
Так, когда нас представили друг другу, я подала ему руку и назвала себя:
– Женя Охотникова.
– Корней, – коротко процедил он, и мне показалось, что сквозь зубы у него вылетело ставшее привычным при любом разговоре «ебть».
Я без напряга вписалась в эту компанию. Как-то само собой получилось, что я – знакомая Кости. А раз он – знакомый Лизы, значит, все тут свои и никаких проблем.
Было еще одно обстоятельство, которое помогло мне внедриться в эту четверку. Дело в том, что Вера именно меня избрала объектом своих монологов – похоже, она использовала любую возможность, чтобы как можно меньше общаться со своим женихом. А так как все остальные уже наверняка были по горло сыты ее разговорами, то я оказалась наиболее удобным объектом для излияния эмоций.
С первого взгляда бросалось в глаза, что Лизу и Костю связывает не только обучение в консерватории, но и более близкие отношения. Не знаю, о чем они говорили, оставаясь наедине, но я бы дала голову на отсечение, что не о проблемах полифонии.
Эта оригинальная парочка представляла собой разительный контраст с Верой и Корнеем.
Несмотря на то, что Корней был явно гопником и шпаной – наверное, и молчал именно поэтому, а в компании коллег, уверена, вел себя куда более естественно, а Вера заграничной штучкой, девочкой из Шотландии, у них все же была одна общая черта – деньги. И деньги, судя по всему, достаточно большие.
Константин же, как ни старался, не производил впечатления хоть сколько-нибудь состоятельного человека даже для людей, не знавших о его, так сказать, дополнительных заработках на «голубой панели».
А я об этом знала. Поэтому для меня и было удивительно видеть, как нежно и трепетно он относится к Лизе Кургулиной.
Должно быть, современная молодежь как-то умудряется существовать в разных измерениях нашей многослойной жизни, которые не соприкасаются между собой. Умение столь же завидное, сколь и небезопасное.
Хотя, если и не держать в уме Костины левые заработки, все равно рядом с Лизой он смотрелся как-то чужеродно. И дело тут было не в деньгах.
Просто Костя был нормальным парнем, высоким, стройным, подтянутым – спортивного вида, хоть сейчас на обложку рекламного журнала.
А Лиза Кургулина производила впечатление сонной тетери, хронически не высыпающейся царевны, девушки, укушенной мухой цеце. Она вяло передвигала ноги, беспрестанно зевала, терла глаза и, наверное, чтобы хоть как-то возвратить себе бодрость, то и дело покусывала платок.
«Неужели занятия арфой так действуют на человека? – думала я, наблюдая за девушкой. – Или дело тут лишь в темпераменте?»
Компания остановилась возле распахнутой двери мини-маркета. Вера, очевидно, не шутила, когда еще в казино предлагала пить водку из горлышка.
Сейчас младшая из сестер Кургулиных торопила Корнея, который полез за бумажником, и весело потирала руки в предвкушении чудесного развлечения, которое всем нам сейчас предстоит.
– Для этих иностранцев кажется чем-то необычным то, с чем нам приходится иметь дело каждый день, – пробормотал Костя.
Он тоже полез в карман и достал оттуда два червонца. Но его жест никем не был замечен. Костя постоял немного с деньгами в руке и спрятал их обратно – Корней уже вошел в магазин и рассматривал прилавки.
– Каждый день? – поймала я его на слове. – Вообще-то вы не похожи на алкоголика.
Костя засмеялся.
– Да, я почти не пью. Послушайте, а у вас что, сегодня выходной? Или вы тут с нами разгуливаете не просто так? Что-то вынюхиваете?
– Вот-вот, – повела я носом. – Чую. Но вы можете быть спокойны, я умею хранить чужие тайны. Вы понимаете, что я имею в виду. Тем более пока я еще не разобралась, чем тут пахнет.
– Пахнет? Это кому чем, – не без горечи произнес Костя.
Мы стояли чуть в стороне и говорили вполголоса, пока Корней был в магазине, а сестрицы отошли к парапету и о чем-то шептались.
– Для кого – счастливое замужество, а для кого – несчастная любовь, – на полном серьезе произнес Костя. – Да-да, вы не подумайте, что я шучу. У нас с Лизой все очень хорошо, но вместе нам не быть.
– Это почему же?
– Да вы посмотрите на меня и вон на него, – махнул рукой Костя в направлении Корнея. – Неровня мы, вот в чем фишка. А Зоя Сергеевна ох как торопится дочек замуж спихнуть!
– Да, – сочувственно произнесла я. – История, мягко говоря, не оптимистическая. Прямо-таки Ромео и Джульетта. Не Поволжье, а Италия.
– «Финляндия», – произнес Корней, спускаясь с крыльца мини-маркета с бутылкой водки. – Вроде фирма, ебть. Продавец клялся, что не левая.
Судя по выражению лица работника магазина, которое я видела сквозь окно, – Корней в тот момент стоял ко мне спиной, – даже если бы вся водка в магазине была поддельной, то продавец сбегал бы за настоящей – настолько он был испуган, когда демонстрировал Корнею бутылку. Видимо, избранник Веры Кургулиной умел нагнать страху и пользовался этим при любом удобном случае.
Мы прошли еще немного вперед, в совершенно безлюдный отрезок набережной – туда, где она теряла свой парадный вид и заканчивалась длинной полутемной аллеей, ведущей к грязелечебнице.
По осыпавшимся ступенькам мы спустились к воде. Вера стала быстро раздеваться и через минуту была уже в бикини, оказавшемся чистой условностью. Бьюсь об заклад, ее купальник в сложенном виде мог бы уместиться в кулачке годовалого ребенка.
Лиза, наклонившись над водой и поплескав себе в лицо, казалось, немножко ожила. Она стала лениво расстегивать блузку. Мальчики к тому времени уже сняли рубашки и расстегивали пояса.
– Хочется купаться, но у меня нет костюма, – с сожалением произнесла я.
– О-о! – захлопала в ладоши Вера. – Давайте купаться голыми. Поплывем по лунной дорожке! Превратимся в больших рыб!
