Больше мне на эту тему разговаривать не захотелось.
Тем временем мы начали особенно затяжной и крутой подъем. Мотор «КамАЗа» натужно ревел, грузовик трясло. Лицо нашего водителя исказило напряжение, словно это он сам тащил на себе машину…
У самого конца подъема нас, истошно сигналя, обогнала вишневая «девятка».
И сразу мне словно забили горячую трубу между лопатками — это очень поздно среагировал мой «локатор».
Неужели это они смахнули в кювет вчерашний грузовик? Неужели они имеют какое-то отношение и к нашим ребятам?
Я не успела задуматься — с нами поравнялся желтомордый «КамАЗ». Вой его мотора слился со стенаниями нашего, и все же мы услышали вопрос чьей-то явно нетрезвой рожи, высунувшейся из окна машины:
— Ништяк едем, ага?
— Нормально! — проорал в ответ хмурый Володя.
— А вы не спешите, ребята, — посоветовал разговорчивый пьяница.
В ту же секунду в его руках оказался автомат, из оранжевой кабины донесся чей-то возглас: «Козел, положь на место!», но «козел» только осклабился и дал очередь нам под ноги — по мотору.
Наш «КамАЗ» сразу потерял голос и замер, как раненый зверь, а потом начал было скатываться назад, но Володя остановил машину.
Я не могла стрелять через стекло, а вот Лешка пальнул пару раз, пока бандитский грузовик не скрылся за перевалом, но, кажется, не попал.
Номер машины мы разглядели как следует: А375МО.
Мы вывалились из кабины в бессильной ярости, но меня тут же буквально потащило следом за вражеской машиной, и я бросилась вдогонку скрывшимся бандитам.
— Стой! — крикнул мне в спину Лешка. — Ты что, бегом их ловить собралась?
Но я уже поняла, что за предощущение неудержимо повлекло меня вперед: из-за гребня холма, до которого мы не доехали каких-нибудь двадцать метров, показался, качаясь вверх-вниз, край зеленого паруса.
Дельтаплан!
Я припустила во всю мочь и через какие-то мгновения поравнялась с втащившим аппарат на гору парнем в потрепанном джинсовом костюме, видневшемся из-под сплетения ремней подвесной системы. Пристегнутый к специальному карабинчику на поясе, в такт его шагам болтался такой же зеленый, как парус, мотоциклетный шлем.
Посредине подсвеченного солнцем крыла красовались две желтые буквы: Н и Р. «Аш-Пи»! Вот удача, все же знакомый аппарат!
— Привет! — улыбаясь, крикнула я парню, подбежав. — Не трясет?
— Привет… — удивился он и ответил: — Да нет вроде, я вот только нормально пролетел…
На склон дул довольно свежий — метров пять-шесть — ветер. С вершины было хорошо видно, как медленно спускаются по склону, попав в плотный поток машин, наши «козлы».
Времени на объяснения и уговоры не было, поэтому я взяла дельтапланериста за руку, посмотрела в глаза и сказала тихо:
— Дай-ка я тоже разок слечу…
Зрачки у него расширились, рука обмякла. Я положила руки ему на виски, вошла в эмпатопсихосинтез, и парень понял и ПРОЧУВСТВОВАЛ… что мне очень нужно пролететь на его «НР»… что я опытный пилот… что я спешу…
…Подвеску подгонять почти не пришлось: он оказался приблизительно одного со мной роста и комплекции.
— Как он по тангажу? — спросила я, поправляя пистолет в кобуре.
Парень пожал плечами:
— Немного кабрирует, как положено…
— Хорошо… Подержи за нос, тросы проверю, — попросила я хозяина «НР», легла в подвеске, вытянувшись на ремнях и шнурах, — все было нормально. Я поднялась, взялась за подкосы рулевой трапеции и скомандовала: — Ветер покажи…
— Да вон «колдун» стоит.
Действительно, чуть ниже и в стороне вытянулся в воздушном потоке нанизанный на металлическую палку полосатый оранжево-белый рукав — ветроуказатель.
Я выставила угол атаки немного меньше взлетного, и парус хлопнул нижними ребрами жесткости о поперечину.
Настраиваемся… Таня, ты летала на таком же дельтаплане вчера или позавчера. Тело помнит, как ему вести себя в воздухе, глаза знают, за чем следить, уши слушают ветер. Ты пролетишь на «отлично».
Аппарат тихонько скрипнул и тяжело лег мне на плечи. Качнулась «плавающая» поперечина.
Я наклонилась вперед, с трудом сделала первый шаг, потом еще один, еще, пробежала немного с ускорением, немного отдала от себя ручку трапеции — и взлетела.
Набираем скорость… отходим от склона… Где там наши субчики-автоматчики? Во-он, далеко удрали, гады, в одиночестве катят среди чистого поля… Ничего, догоним!
Я повернула градусов на тридцать и полетела им наперерез. Дельтаплан шел ровно и быстро, вихрей в воздухе не было совсем: утро, прогрев почвы еще не начался. Я лежала в подвеске, чуть взяв на себя рулевую трапецию и без труда парируя легкие крены аппарата. Аэродинамическое качество у этого «НР» было неплохое, и высоты у меня оставалось с запасом.
Через минуту-другую я почти догнала машину и, оказавшись немного сзади и сбоку, выстрелила, целясь по колесам.
Помню фильм про американскую женскую тюрьму. Там безвинно осужденная колотила в дверь камеры, пока ей не открыла дородная надзирательница: «Ну, чего тебе?» — «Я хочу выбраться отсюда!» — «Да? А я хочу трахнуться с Клинтом Иствудом… Но ни хрена у нас с тобой не выйдет…»
Вот и у меня не вышло попасть по колесам — еще бы, с лету! Но выстрелы мои противники услышали, остановили машину и вышли из обеих дверей с автоматами в руках, озираясь и пока не видя, кто по ним стрелял.
Сейчас ведь увидят. И попортят чужой парус… да и подвесную систему со мной вместе. Нехорошо. Эх, делать нечего…
То ли боязнь за чужое имущество сыграла роль, то ли по живым мишеням мне чаще стрелять приходится, но каждого я свалила одной пулей. Метила в ноги, ей-богу!
Я сделала разворот на триста шестьдесят градусов, гася высоту, и аккуратно, почти без пробежки, приземлилась на зеленое от всходов поле. Нет, я еще ничего летаю, если учесть трехлетний перерыв! На первый разряд, что ли, сдать?
Впрочем, о регалиях — потом. Как там мои «козлята» с автоматами?
Обоим я попала в грудь. Первый умер сразу, второй, когда я подбежала, еще хрипел.
— На кого работаешь? — забыв о милосердии, тряхнула я раненого гоблина.
Он слабо ухмыльнулся, не открывая глаз:
— Все… на него работать будут… Некрасов только у нас не охвачен…
— Кто он? Говори!
Я взяла его за голову и, стиснув зубы, мысленно «толкнула».
Но он не заговорил от моего толчка. От моего толчка у него остановилось сердце.
Я порылась в пустой кабине, но ничего интересного не нашла, даже документов. И как их гаишники пропускают — по паролю, что ль?
У меня опять заныло внутри: вперед, быстрей…
Легко сказать! Я отошла к брошенному дельтаплану, расцепила нижние тросовые растяжки, уложила аппарат на землю, стащила подвесную систему и уселась на нее.
Ну, что дальше делать? Спросим у чисел?
Данные нумерологического исследования оказались на редкость глубокомысленны: 12, 29, 31.
«За каждым поворотом вас будут ожидать новые распутья».
Спасибо, я и не знала! А как теперь в Москву-то попасть — может, на этом вот «НР»?
Судьба опять отделалась общими замечаниями: 9, 31, 18.
«Ваши желания всегда должны совпадать с вашими возможностями».
Актуально, ничего не скажешь…
Я посмотрела на гору, с которой только что слетела, увидела самосвал, за которым волочился наш «КамАЗ», подняла дельтаплан и пошла им навстречу.
…Поравнявшись со мной, автопоезд остановился. Из нашей кабины выбрался хмурый обладатель замечательного зеленого дельтаплана типа «НР».
— Спасибо, дружище! — Я горячо пожала ему руку. — Извини, спешим — донесешь сам?
— Донесу, — буркнул парень, видимо, не очень-то понимая, почему ни с того ни с сего позволил какой-то незнакомой бабе улететь на своем аппарате, и пошел к крылатому любимцу, стоявшему неподалеку.
— Большое спасибо! — крикнула я ему в спину, забралась в кабину к своим мужикам, Володя посигналил, и мы поехали.
На ходу они мне объяснили, что происходило, пока я обозревала окрестности с высоты птичьего полета.
— …Володька земляков тормознул, — закончил Алексей, отхлебнув воды из банки, утерся и передал емкость водителю. — А то бы куковали… Теперь до ближайшей станции техобслуживания на буксире волочиться. — Он неунывающе улыбнулся и полез куда-то к себе в сумку. — Рыбку сухую погрызем?
— А у тебя что? — заинтересованно откликнулся оказавшийся не у дел наш водитель.
— У меня чухонь, — ответил Алексей, доставая всем по рыбине.
Володя, придерживая руль, ловко начал было расправляться с сушеной рыбой, но вдруг тоскливо вздохнул:
— Эх, пивка бы!
— Но-но! Ты за рулем! — рассмеялся Алексей и покачал головой: — Быстро же мы привыкли к изобилию, да?.. Бывало, весь город объедешь и даже разливного пива не найдешь!
Мы жевали рыбу, запивали ее родниковой водой и болтали, а земляки-благодетели мчали наш грузовик к вожделенной мастерской.
