обидел?
— Да дурак он! — отмахнулась Алина. — Не знаешь, который сейчас час?
— Часов одиннадцать, наверное, а что? До закрытия еще уйма времени. Кстати, и твой телефон изорался, без конца кто-то трезвонил.
— Сколько?! — ужаснулась Алина, лихорадочно копаясь в сумочке. — Мне конец! Мама велела в десять дома быть! Да где же этот дурацкий телефон!
Алина перевернула сумочку над стулом, высыпав все содержимое, схватила телефон, страдальчески сморщилась:
— Десять пропущенных! От мамы… Блин-блин-блин… — девушка набрала номер, ответил сразу же после первого гудка, Алина торопливо зачастила — Мамульчик, прости, тут громкая музыка, я не слышала…
— Немедленно домой! — голос матери был таким ледяным, что Алина невольно поежилась от холода в ухе.
Ответить не успела, в динамике издевательски хихикали короткие гудки. Алина пару мгновений слушала их, затем нажала на отбой. Молча начала собирать содержимое сумочки, телефон убрала последним. Затем снова вытащила, повернулась к Миле, которая все это время что-то набирала в своем телефоне:
— Милка, помоги такси вызвать, у тебя же есть приложение? Покажи, как это делается.
— Не надо, я уже вызвала, — улыбнулась подруга. — Машина через три минуты будет у входа, серебристая «Тойота», номер я тебе на вайбер скину.
— А как же… Там ведь деньги с карточки сразу списываются, с твоей?
— Ничего, потом отдашь.
— Спасибо, солнце! — Алина обняла подругу. — Ты моя самая близкая, самая родная, самая понимающая, самая-пресамая!
— Ладно, ладно, не перехвали, — растрогано проворчала Мила, но затем увидела сквозь стекло возвращающегося Никиту. — Все, тебе пора, такси уже ждет.
Подхватила Алину за руку и потащила через толпу танцующих к выходу.
* * *
Светлана снова и снова набирала номер младшей дочери, выслушивала длинные гудки, с каждым разом становившиеся, казалось, все длиннее, все острее, буквально ввинчивавшиеся в мозг, тревожа воображение.
И вот уже сменяли один другого самые гадкие, самые страшные сценарии возможного развития событий, о которых даже думать было страшно. Светлана отгоняла от себя дурные мысли, сосредоточившись на одной: «Все будет хорошо, Алиночка обязательно позвонит, все будет хорошо!». Это было сейчас главным, все остальное, в том числе и ссора со Снежаной, отошло на второй план.
Ну вот почему, почему она не записала телефон Милы, подруги дочери? Боже мой, что же делать, как быть? Наверное, надо позвонить Игорю, пусть подключит свои связи!
Бывший муж долго не отвечал, а когда ответил, голос добродушием не лучился. Совсем. В трубке раздраженно гавкнули:
— Чего так поздно?
— Алинка пропала!
— В смысле? — явно напрягся Игорь. — Когда? Как?
— Сегодня ушла с группой праздновать сдачу сессии, обещала вернуться в десять, и до сих пор ее нет! И на звонки не отвечает! А уже двенадцатый час!
— Фу ты, напугала, — выдохнул бывший муж. — Была ты дурой, Светка, дурой и осталась! Какого черта панику устроила?! Девчонке двадцать лет, она впервые от мамы-клуши вырвалась, дай ты ей погулять! Хватит душить контролем, а то вырастишь такую же фригидную унылую тетку, как ты!
— Что?! Да как ты смеешь…
Объяснять, как он смеет, Игорь не стал, отключился. Обида на него, на Снежану, обвинившую мать в том же, на жизнь вообще буквально захлестнула Светлану, сбила дыхание, затмила разум, затянув его черной пеленой.
И когда прозвучал долгожданный звонок от дочери, мать ни радости, ни облегчения не почувствовала, пелена затягивала все сильнее, а под ней словно вымерзло все.
Алина вернулась, начала что-то виновато мямлить, и это непонятно почему окончательно взбесило Светлану. Что она кричала, в чем обвиняла младшую дочь, женщина потом вспомнить не могла.
Алина начала огрызаться, подключилась Снежана, торнадо скандала закручивалось все сильнее, и Светлана не сразу заметила, что Алины в квартире больше нет.
* * *
Дверь подъезда негромко звякнула за спиной — входную группу недавно заменили, и пока она вела себя прилично, закрывалась интеллигентно, без хулиганского грохота. Жильцы первых этажей могли спать спокойно.
Но выбежавшей Алине сейчас хотелось именно грохота, это больше соответствовало настроению. Впервые в жизни мама вела себя так… так некрасиво. И говорила, нет — выкрикивала ужасные слова, обзывала, унижала. Велась на провокации Снежки, сестра сразу обратила внимание на припухшие губы младшей, на некоторый беспорядок в одежде и прическе. Алине следовало бы зайти в туалет там, в клубе, привести себя в порядок, прежде чем домой ехать, но не подумала, да и разволновалась сильно из-за опоздания и ледяного тона матери.
А в результате…
А в результате Алина стояла сейчас у подъезда, не зная, что делать дальше. Возвращаться домой не хотелось, сил не было снова выслушивать оскорбления и издевательства.
Но ведь у нее еще и отец имеется, в конце концов! Алина очень редко обращалась к нему за помощью, так что злиться не должен. Да и вообще — какой отец позволит дочери оставаться на улице поздно ночью?
Отец не отвечал очень долго, а когда ответил, голос был сонный:
— Да, але…
— Пап, это Алина…
— О, нашлась. Говорил же твоей клуше матери, что все в порядке. Ты чего звонишь так поздно?
— Пап, можно я у вас переночую?
Отец ответил не сразу, в динамике послышался отдаленный женский голос, судя по интонации, новая жена Игоря Некрасова изволила недовольной быть. Да и сам господин Некрасов восторга от ночных звонков бывшей семьи явно не испытывал:
— Еще чего не хватало! Мало того, что Мариночку разбудила, а она беременна, между прочим, ей здоровый сон и покой необходимы, так еще и проблемы свои на меня вешает! Ты теперь каждый раз, поцапавшись с мамашей, будешь ко мне ломиться? Нет уж, дорогая доченька, не морочь мне голову. Иди и помирись с матерью!
Второй раз за вечер самые близкие люди, мама и папа, выстреливали в Алину очередями коротких гудков, не желая разговаривать. Ну и ладно, у нее подруга есть, самая лучшая, самая понимающая, она поможет!
Приятный женский голос вежливо сообщил Алине, что Мила временно недоступна. Небось, опять забыла телефон зарядить, с ней такое часто случается.
Адрес подруги Алина знала, не раз была у нее в гостях.
